Армейской группе «Мурманск» удалось оседлать узел коммуникаций у озёр Сольми-Ярви и Куэтс-Явр, беря под контроль единственный проходимый участок финско-норвежской границы. Егерям горнострелкового корпуса вермахта «Норвегия» под командованием генерала Эдуарда Дитля, теперь придётся переквалифицироваться в морских пехотинцев или воздушных десантников, чтоб после начала «Барбароссы» наступать на Мурманск. Ну или штурмом брать мощный укреплённый район, который появится здесь к 22-му июня - что тоже совсем не «айс» для лёгкой пехоты.
6-й казачий кавалерийский корпус «Имени И. В. Сталина» повёл преследование остатков финских войск отступающих по «Арктическому шоссе» в направлении на Рованиеми - хотя и не так быстро, как того хотелось. Те не бежали в панике, а отходили, цепляясь за каждый подходящий для обороны рубеж.
Армейская группа «Карелия» (Группа генерала Попова) форсировала реку Кеми-Йоки и ценой больших потерь захватила плацдарм на её западном берегу. Правда, вскрыть плацдарм Попов пока не может, чтоб запустить в направлении на Рованиеми «Пролетарку» - 1-ю мотострелковую Московскую Краснознамённую дивизию полковника Крейзера.
Но это лишь вопрос времени.
На остальных «фронтах» без особых перемен: наши осаждённые гарнизоны в Турку и Таммисари держатся, по тундре и лесам северо-восточной Карелии - одни небольшие группы лыжников гоняют других.
Единственная «ложка дёгтя», не способная тем не менее испортить «бочку мёда»: высаженная с целью перерезать железнодорожное сообщение Финляндии с Швецией и попавшая в «котёл» близ финско-шведской границы 201-я бригада ВДВ «Имени Кирова», из-за невозможности снабжать её по воздуху, вывела из строя вооружение, неся раненных перешла границу и была интернирована шведскими властями.
Но такая вероятность предусматривалась с момента разработки операции. Мы с маршалом Бонч-Бруевичем лишь досадливо поморщились и тут же напрочь забыли это небольшое фиаско, ибо вскоре начались основные события операции «Шок и тремор» и Советско-финской продолженной войны в целом.
За вечер и ночь преодолев последние двадцать пять километров льда, утром 7-го апреля в тылу обороняющихся в Котке финских войск, «материализовалась» 316-я стрелковая дивизия генерал-майора Панфилова. Финны надо отдать им должное, тут же яростно контратаковали всем, что под руку подвернётся с двух сторон – с востока от Котки и с севера. Но наскоро зарывшись в землю (скорее в снег) дивизия держалась как ей это и положено…
По-панфиловски!
То есть стояла насмерть.
А дождавшись прибытия 332-й стрелковой дивизии и 104-го отдельного ударного танкового батальона полковника Калиховича, панфиловцы отбросили противника, нанеся ему существенный урон в живой силе.
В разгар этих событий, «Особой» кавалерийской дивизии генерала-полковника Оки Городовикова удалось под шумок проскочить мимо укреплённого городка Ловиса западнее Котки и сея ужас и панику - отправиться в глубокий рейд по финским тылам, имея общим направлением Хельсинки.
Но это были только «цветочки»!
Примерно в это же время, преодолев 110-ти километровый путь по льду Финского залива, в Хельсинки ворвалась 202-я воздушно-десантная бригада полковника Денисенко, которую правильно было бы называть «аэромобильной»… Ибо передвигалась она на аэросанях. В столице Финляндии к тому времени оставались лишь учебные части, неполные экипажи вмёрзших в лёд кораблей и судов, полиция да подразделения «Шуцкора» – нечто вроде наших ополченческих дивизий «образца 1941-го года». Поэтому десантникам, хотя и не без серьёзных потерь, удалось с ходу захватить Илюсколя - пригород Хельсинки на крупном острове Паясало…
Ну и названия – матушку финскую итти!
Обгоняя кавалерийские корпуса Первой Кавалерийской армейской группы (2-й и 4-й кавкорпуса), следом за десантниками в город ворвалась 9-я мотострелковая дивизия полковника Катукова…
Ага, «того самого» - Михаила Ефимовича.
К вечеру того же дня подоспела и кавалерия и, спешившись – вместе с десантниками и мотострелками стала очищать квартал за кварталом. Отчаянно «пылившая обмотками» по льду и прибывшая уже под утро следующего дня «махра» - 300-я, 301-я и 308-я стрелковые дивизии, закрепила успех.
Надо отдать им должное: финны сопротивлялись отчаянно…
Но «против лома нет приёма, если нет другого лома».
А если какие и остались «ломы» в руках у финского высшего военного руководства, то доставить их в столицу было невозможно из-за паралича железнодорожного сообщения в результате действий советской авиации.
Но занять всю столицу Финляндии всё же не хватало сил - в том числе и из-за понесённых неожиданно высоких потерь. И материально-технических средств: их у генерала Завенягина на острове Гогланд было запасено всего на четыре дня… Два из них уже фактически прошло и ему приходится экономить, особенно в свете попыток (правда, неудачных) остатков финской авиации разбомбить ледовую трассу и со скорым вскрытием Финского залива.
Так что к вечеру 8-го апреля, ожесточённые бои в Хельсинки несколько поутихли.
Заняв все восточные острова и полуострова и муниципалитет западного округа Хельсинки - Хаага, советские войска с востока и севера полуокружили исторический центр - дойдя до проспекта Турку и остановились, перейдя к обороне. Далее, западнее в городе были расположены правительственный квартал, Сенат (Парламент), Кафедральный собор, Сенатская и Торговая площади, Хельсинский университет…
Иностранные посольства и, так далее.
Финны там очень хорошо забаррикадировались-закрепились – превратив в крепость каждое каменное здание и штурмовать их обещает быть делом долгим, хлопотным, кровавым для обеих сторон и, пожалуй…
Ненужным!
Ведь диктатором – «Лидером всей финской нации» («Koko Suomen kansan Ledare») был маршал Карл Маннергейм, а незадолго до описываемых событий, с группой особо приближённых лиц он наконец-то уехал в свою Ставку – в город Миккели, где у него был свой «фюрербункер» - подземный узел связи «Локки». Этот город же – «колыбель финского национализма», находился за системой озёр Сайма - перебраться через которую даже в этот период времени практически невозможно…
24-я общевойсковая армия уже пробовала и убедилась в этом.
С начало же вскрытия льда, чёртов Маннергейм окажется в созданной самой природой неприступной крепости, взять которую можно только измором – прекратив поступление туда всего необходимого не только для войны…
Для жизни!
***
А время меж тем идёт-течёт, колёсики крутятся, часики истории тикают.
Хотя и потеряв Эритрею (Эфиопию), войска Оси (Германия, Италия) всю первую половину апреля теснили британские в Северной Африке. Десятого числа началась осада Тобрука.
Королевские ВВС впервые испробовали на германских города «блокбастеры» - мощные тонкостенные фугасные авиабомбы, калибром до 1800 килограмм.
Люфтваффе ответило «Белфастским блицкригом» - серией налётов на города досель нейтральной Ирландии, принесшими большие разрушения и жертвы. В ответ британцы совершли крупнейший с начала войны ночной налёт на Берлин, за раз убив две тысячи человек…
Глядя на ситуацию глазами Реципиента, удивляюсь и нехорошо думаю про Алоизовича:
«Как в такой ситуации, ещё и планировать «Поход на Восток»?! Воистину – бесноватый!»
В общем, пока всё как в «Реальной истории»…
За исключением одного:
Не подготовившись как следует, Вермахт буксует в Югославии и Греции.
Мы же в Финляндии, напротив, только-только «раскочегарились»!
Как писал по схожему случаю Александр Сергеевич Пушкин:
«Тесним мы финна рать за ратью,
Темнеет слава их знамён…».
С 9-го апреля в Финляндии наступила настоящая весна. Снег стал таять так интенсивно, что наступать можно было только по шоссе. А лёд настолько истончился, что поддерживающей наступление штурмовой и истребительной авиации пришлось «переобуться» с лыж на колёса и перебазироваться на шоссе же. Колонны снабжения теперь терпеливо ждут, когда лётчики взлетят или сядут.
Ну или наоборот.
Это затрудняло больше действия финских войск - маневрующих по и контратакующих из пересечённой местности, чем советских – контролирующих коммуникации и действующих «посуху». К тому же основа нашего «подвижного тыла» - гусеничные трактора С-65 «Сталинец», славящиеся своей проходимостью. У финнов же, в лучшем случае – лошадка, статью и тягой не превышающей «ТТХ» среднерусской кобылы.
Поэтому как это не пародоксально звучит, но факт налицо:
С началом распутицы наступление советских войск ускорилось.
10-го апреля «клещи» 7-й и 24-й общевойсковых армий «сомкнулись» на городе Куйвола, где завязались кровопролитные уличные бои… В основном для финнов кровопролитные, ибо танки КВ-2 с 152-мм орудиями - любое здание превращали в братскую могилу для гарнизона в два-три выстрела.
А «фауст-патроны», ещё не изобрели!
Хотя финны всё же умудрились подрывными зарядами да «коктейлями Молотова» сжечь несколько машин, конечный результат штурма города (точнее целой агломерации из нескольких городов) очевиден для всех участвующих в нём сторон.
Остатки от шести до восьми финских дивизий не успевших отойти с «Линии Салпа», оказались в «котле» юго-восточнее Куйвола. Местность там и без того лесисто-болотистая, с таянием снегов и вскрытием водоёмов, вообще грозящая превратиться в настоящий «водный мир».
Но финны не сдаются, а в парламентёров с белым флагом стреляют.
Впрочем, мы с Михаилом Дмитриевичем сошлись во мнении, что это и к лучшему:
- «Обнулим» за раз всех «отмороженных» пока они форме да с оружие, чем потом их по лесам да по схронам вылавливать.
11-го апреля «Дикая дивизия» Оки Городовикова уже «наводила шороху» западнее Хельсинки. Результатом был всё усиливающийся драп финского населения из столицы и других городов и «весей» в Швецию по единственной оставшийся в действие железной дороге, которую я специально приказал не бомбить:
- Бегут явно не друзья или хотя бы сторонники советско-финской дружбы.