- Как я мог быть настолько слепым?
С первого же дня войны, которая началась так необычно – вечером, по первым же паническим сообщениям с мест боевых действий он понял, что в этот раз за них взялись всерьёз и по-настоящему.
Это была совсем другая Красная Армия!
Она имела совсем другое оружие (одни неуязвимые для противотанковой артиллерии танки чего стоят!) и, воевала она совсем по-другому. А это значит, что его Финляндии пришёл конец. Да чего уж там…
Делу всей его жизни пришёл конец.
Неделю он проторчал в Хельсинки пытаясь сколотить хоть какую-то «международную коалицию» против агрессора, но кроме выражения «озабоченности» - ничего не смог добиться от стран Запада. Германия выразила решительный протест, вслед за ней Италия, Словакия, Венгрия, Румыния и Болгария. Но Сталину видать было начихать на протесты, он твёрдо решил завершить начатое.
Как всегда наибольшую помощь оказала Швеция прислав немного оружия, боеприпасов, снаряжения и около трёх тысяч добровольцев. Но всё это оказалось задействовано близ финско-шведской границы, где русские высадили воздушный десант - почти на сутки взяв под контроль приграничный город-порт Кеми, «обороняемый» одними таможенниками.
Мало того, его отсутствие в Ставке усугубило ситуацию.
Его скажем мягко - «не самый лучший друг» Юхан Ниукканен, взятый им в Заместители Главнокомандующего вооружёнными силами Финляндии (чтобы получить поддержку со стороны «ультраправых»), надавив на Начальника генерального штаба Финляндии генерала Хейнрикса – умного, но не достаточно волевого, произвёл ряд пропагандистки громких и эффектных - но совершенно бесмысленных в сложившейся ситуации контратак. Под его руководством, генерал Ялмар Сииласвуо оправдал свое прозвище у своих же солдат – «Кровавый мясник», обескровив три лучшие пехотные дивизии.
Последний резерв, прикрывающий Ставку в Миккели с юга.
Не…
Контрудар под городом Лаппенранта был гениально задуманным, хорошо спланированным и мастерски проведённым. Будь русские прежними, их 24-я армия возможно - откатились бы до самого Виипури, а 7-я – попала в «мешок».
Но за разбитой фланговым ударом и в панике бежавшей с боевых позиций советской 119-й стрелковой дивизией, оказалась новинка - полевой укреплённый район (ПУР). Преследовавших финнов заманили в «огненный мешок», подпустили поближе и расстреляли с трёх сторон. Потом последовала контратака уже русской моторизованной дивизии и на плечах отступающих финнов - Советы чуть было не прорвались до самого Миккели. Остановило их пожалуй даже не сопротивление противника, а то что Советское командование предпочло иметь «синицу в руках» - развивая наступление на Куовола, тем самым отрезая Ставку от Хельсинки.
Он едва успел проскочить на своём поезде, как за город начались бои.
Лидер Финляндии Карл Маннергейм скрипнул зубами:
Стоило ему только выехать из столицы, как русские высадили там воздушный десант - как в Турку!
Причём из резиденции Председателя комитета Государственного совета Густава Игнациуса (формального главы государства) передают, что русские высадили там не только людей, но и автомашины, танки и даже…
Лошадей!
И теперь по улицам Хельсинки носится монгольская кавалерия, нагоняя жути на обывателей и особенно – на обывательниц.
Можно было бы смеяться, но об этом передают и из Комендатуры столицы, а в последний день подобные «новости» транслируются даже Стокгольмским радио.
Впрочем в обороняемую лишь полицейскими, чиновниками, студентами, гимназистами и чуть ли не домохозяйками центральную и западную часть столицы, русские не входят. В занятых восточных и северных кварталах ведут себя достаточно дисциплинировано, случаи «эксцессов» единичны. Об этом тоже, кстати, передают все радиостанции мира. Свободен и выезд из города на запад страны, откуда можно без проблем перебраться в Швецию…
Многие этим и пользуются и Хельсинки стремительно пустеет, в основном от «состоятельной» части населения…
Может на это делается весь расчёт Сталина?
Буржуазия сбежит в эмиграцию, а «классово близкий» финский пролетариат останется и поддержит советскую оккупацию страны.
Между приступами отчаяния – когда хоть стреляйся, на Маннергейма снисходила надежда:
- Не всё ещё потеряно!
В центральную часть страны - отгороженную от Южной Финляндии системами непроходимых в летнее время рек, озёр и болот - стягиваются остатки разбитых частей финской армии, отдельные группы и не смирившиеся с поражением одиночки.
Здесь, на «малой родине» финского национализма – породивший движение «Лапуа», патриотам Финляндии можно рассчитывать на полную поддержку населения.
Здесь в непроходимых лесах, ещё задолго до прошлой войны с русскими – до Зимней войны, сделаны многочисленные «схроны» - тайники с оружием, боеприпасами и всем необходимым для длительной партизанской войны.
Здесь можно отсидеться до лета, когда между Германией и СССР вспыхнет война и тогда…
Реванш!
Красная Армия стала другой, да. Но всё-таки до германского Вермахта ей далеко и в исходе столкновения двух исполинских держав он практически не сомневался:
Коммунистический колосс будет повержен!
Рассуждения в принципе правильные, но имеется один немаловажный «нюанс»…
Фюрер германской нации не счёл нужным посвятить Лидера финской нации в свои далеко идущие планы. Карл Маннергейм же по своей привнесённой из XIX века наивности, считал что разгромив в бою РККА, Гитлер навяжет советскому руководству что-то вроде (не к ночи будет упомянут!) «похабного» Брестского мира. Нации и народы входящие прежде в Российскую империю, а затем в Советский Союз - обретут независимость, а его Финляндия - расширится до Белого моря, а то и до северного Урала.
Центральная Россия – белая (в политическом смысле), пушистая (безобидная) и обязательно с царём-батюшкой во главе.
В принципе, вполне реальный сценарий.
Но если бы он каким-то образом узнал и уверовал, что Гитлер ничтоже сумняшеся возьмётся за большее – за полное уничтожение русской государственности, за открытое порабощение великого русского народа…
Он тут же застрелился бы.
И вовсе не из-за каких-то там «тёплых» чувств к России, или русскому народу - а потому что это…
Невозможно!
Но блажен кто верует – в смысле бесноват.
В свою Ставку в Миккели Лидер нации прибыл не один, а практически со всей своей «свитой» едва поместившей в его специальном поезде: Министром обороны Финляндии генералом Вальденом, Главнокомандующего силами территориальной обороны (Шюцкор) Лаури Мальмбергом, руководительницей «Лоттасвярд» Фанни Луукконен…
И прочими.
При каждом из них имелась своя «свитка», то есть руководители второго уровня. Так что при наличии подземного узла связи «Локки», управление страной и её подразделениями не будет потеряно. Ну а его Заместитель Юхан Ниукканен и Начальник генерального штаба генерал Хейнрикс уже давно здесь, как врочем и сам Генеральный штаб Финляндии.
Так что как и планировалось Генштабом ещё задолго до советско-финских войн, Миккели де-факто стал новой столицей Финляндия и «Продолженая война» продолжается.
Вчера поздно вечером, он так и сказал на ежедневной пресс-конференции перед иностранными журналистами. Правда среди последних, сплошь и рядом «акулы пера» из III Рейха и союзных ему европейских стран, да пара репортёров из Швеции. Остальные остались в Хельсинки…
У него снова испортилось настроение:
«Впрочем, они ничего не потеряли – там тоже происходят достаточно интересные события для западного читателя».
Странно, но кроме железнодорожных узлов на севере и железнодорожных перегонов между ними и Миккели, сам город русские не бомбили. Хотя за исключением трёх самых ненастных дней с третьего по шестое апреля, активность их авиации была очень велика.
Особенно по сравнению с активностью финской, которая практически вообще исчезла с неба.
Русские истребители блокировали единственный аэродром в Миккели, штурмовики круглые сутки терроризировали зенитные батареи. В небе постоянно шмыгали на разных высотах скоростные двухмоторные разведчики, а в заоблачной высоте - как по расписанию, как минимум два раза в день оставлял инверсионный след четырёхмоторный гигант.
Советы тоже несли потери от прикрывающей Ставку зенитной артиллерии.
Интересный был случай со сбитым русским лётчиком, за которого его товарищи неподалёку от Ставки устроили целое сражение - не подпуская к месту его приземления полицейских и курсантов егерской школы…
Стоя на крыше средней школы, где разместилась Ставка, Маннергейм имел «удовольствие» лично наблюдать в бинокль.
…Уже через минут пятнадцать или менее того, прилетел маленький самолётик и приземлившись на ровную площадку, забрал пилота.
Правда в следующий раз «сражение» закончилось гибелью и лётчика сбитого штурмовика – отстреливающегося до конца и, лётчика спасательного самолёта – сбитого на подлёте зениткой.
Ещё двое русских пилотов сгорели в машинах, а одного раненого и обгоревшего, всё же удалось взять в плен. На допросе в госпитале в присутствие самого маршала Маннергейма, он прочёл обалдевшим финским офицерам целую лекцию о «правах военнопленного» и заявил, что с пленными финскими лётчиками будут поступать также, как финны поступают с советскими:
- Сталин так и сказал: «За каждого из вас я по десять финнов живьём в асфальт закатаю!».
Учитывая, что совсем недавно, за якобы совершённые в далёком 1920-м году «военные преступления», в СССР было официально расстреляно несколько сот польских офицеров, в это приходится верить.
Единственно, что от него удалось узнать, его авиаполк незадолго до войны прибыл из «солнечной Туркмении» - где он почти два месяца из кабины самолёта не вылезал.
Светясь от тайной гордости, лётчик хвастал:
- Из нас пятерых, только меня допустили к переводу в строевую часть. Три машины разбил в хлам – И-5, И-15 и И-16 «Тип 5»… Но летать научился не хуже Валерия Чкалова!