Сказать по правде – довольно редкостная диковина: большинство других такси Московского автопарка – самые обычные ГАЗ-М1 «Молотовец».
Из машины вышли двое – пассажир в форме майора РККА и водитель в штатском.
Майор цепким взглядом оглядев окрестности, достал пачку «Беломора» и закурил. Шофер, брезгливо отряхивая сзади штаны от чего-то липкого, пробурчал:
- Verdammt! Ich habe den ganzen Hintern vollbluten können. Hätten Sie nicht vorsichtiger sein können, Herr Leutnant (Чёрт побери! Я всю задницу испачкал кровью. Неужели нельзя было аккуратней, господин лейтенант)?
Майор лениво-нехотя ответил:
- Halt die Klappe, Kurt! Drehen Sie Ihre Hose auf links und kümmern Sie sich um Ihre eigenen Angelegenheiten (Заткнись, Курт! Выверни штаны наизнанку и занимайся своим делом)!
Тот нехотя последовав «совету», предварительно оглянувшись переодел штаны, открыл капот и с головой залез в моторный отсек.
Майор с крайней досадой вспомнил недавнее прошлое, потрогал под фуражкой голову и болезненно поморщился…
Он сперва хотел связать этого русского и засунуть в багажник, но тот вдруг начал строить из себя героя, размахивая монтировкой. К тому же оказался до неправдоподобия живучим: даже имея три ножевых ранения в грудь и шею, сумел запрыгнуть за руль заведённого автомобиля и чуть было не удрать.
А вот Курт себя показал не диверсантом - а «статистом», от которого толку ноль. И это заставляло его теперь опасливо думать:
«А как эти четверо себя поведут себя в опасности? Не следовало ли бы, держать их поближе к себе?».
Но планы уже менять было уже поздно: взрывчатка уже было заложена на обочине шоссе метрах в пятистах отсюда, провода от детонатора к взрывной машинке выведены в ближайшую лесополосу.
Он внимательно оглядел новенькую форму (лучший портной Кёнисберга шил!), особенно галифе, достал платок и ещё раз тщательно протёр лицо и шею:
«Хорошо, что я догадался отложить на этот «маскарад» на потом. Иначе, весь бы был в крови как мясник со скотобойни!».
Меж тем как само шоссе, так и неподалёку расположенный районный центр Кунцево, оживали. На улицах показался спешащий на работу народ, на шоссе – редкие автомобили.
Рядом с «Эмкой» притормозила «Полуторка» с надписью на фургоне «Молоко». Высунувшийся чубатый молодой шофёр не глуша мотор крикнул:
- Земляк! Может, помочь чем? Давай я тебя «дёрну»!
Курт вылез из-под капота и беспомощно уставился на майора. Тот едва заметно подмигнул левым глазом и он тут же:
- Нет!
«Нет» и «да» - практические единственные русские слова, который Курт смог выучить и без заметного акцента произносить.
- Если что у меня трос свой.
- Нет!
Шофёр молоковоза обиженно:
- Ну, как хочешь, земляк.
И обдав их вонью второсортного бензина, с пробуксовкой рванул дальше.
Спустя несколько минут к «Эмке» подошли четверо спешащих к станции Москва II железнодорожников в форме и с «тормозками» в руках.
Не останавливаясь один из них шутливо:
- Поздравляю с повышением, товарищ майор!
Он не приняв игривый тон этого сына белоэмигранта:
- Иди ко всем чертям, Владимир.
Другой, неодобрительно посмотрев на товарища:
- Всё как договаривались?
Майор сухо:
- Именно так и никаких «инициатив». Если что-то изменится в планах, я дам условленный сигнал.
- Jawohl, mein Leutnant!
Проводив мнимых железнодорожников взглядом до кустов в которых они скрылись, майор посмотрел на наручные часы, ещё раз закурил и стал несколько нервно прохаживаться вдоль машины - время от времени поглядывая в сторону леса, что за перекрёстком двух шоссе:
- Что-то задерживается…
Только он это процедил сквозь зубы, как машина Сталина вынырнула из леса со стороны Резиденции и притормозив, выскочила с Очаковского шоссе на Можайское. Следом – чёрный бронированный «Паккард» с охраной.
У без пяти минут «диверсанта века», как на сафари за крупным «трофеем» тревожно застучало сердце:
«Ну, всё… Он мой!».
Но ещё более неожиданно, машина свернула не на восток – в сторону Кремля, куда по идее должен был направляться Вождь большевистской России, а…
Адриан фон Фелькерзам был вне себя:
- Что, чёрт его побери, происходит?
…На запад!
Перед потомком прославленной российской служивой династии, ребром встал извечный русский вопрос:
«Что делать?».
Вернуться к «статус-кво» и перенести операцию на другой день – хотя бы на вторник, невозможно из-за убийства таксиста и угона такси.
Поэтому он крепко сжав зубы, принял решение:
«Или, сегодня или никогда!».
По его довольно приблизительным прикидкам, времени у них осталось до обеда, после чего придётся менять личину и топать с повестками в военкомат.
С другой стороны, имеется большая доля вероятности того, что ничего страшного не случилось. Сталин мог решить на час-два (а может и меньше) куда-нибудь для чего-нибудь «заскочить» и скоро вновь появится здесь.
Поэтому прибежавшему запыхавшемуся Карлу Ландовски – «гонцу» от группы «железнодорожников», он сухо:
- Всё в силе! Ждём до обеда, потом разбегаемся.
Было очень рискованно торчать здесь у всех на виду, но Адриан фон Фелькерзам верил в свою счастливую звезду.
***
Один час проходил за другим, но машина Сталина всё не возвращалась. Это тревожило, злило и бесило. Больше всего бесило то, что каждый проезжающий по шоссе русский останавливался и предлагал помочь. А после отказа обижался и даже поглядывал с подозрением.
Бесили местные жители, особенно девки, которые проходя мимом хихикали и кричали Курту:
- Штаны шиворот-навыворот одел!
Мужики чаще советовали «таксисту» проверить бензобак, попинать колёса или протереть фары.
Курт же старательно исполнял свою роль – не придерёшься. Повозившись с мотором, он брал гаечные ключи и какой другой инструмент и относил в багажник. Оттуда он брал другой инструмент и вновь возвращался к мотору… Вздыхал, разводил руками и снова шёл к багажнику…
И так круг за кругом.
Артист, да и только!
Около девяти утра возле них остановился воняющий жжённым керосином дребезжащий трактор с железными колёсами. Обдав их вдобавок «выхлопом» сивухи, небритый тракторист крикнул псевдо-таксисту:
- Эй, москвич жопорукий! Может, тебя отбуксировать куда? За поллитру сорокоградусной - хоть до самой Красной площади.
- Нет.
- Что, «нет»? Ты мне по-русски скажи, чудило столичное!
Пришлось майору с приставкой «псевдо» вмешаться, ибо кроме ещё раз «нет», «чудило столичное» по-русски мог ещё сказать только «да», а на Красную площадь, ему хотелось в самую последнюю очередь:
- Товарищ! Езжайте мимо.
Тракторист разочарованно сплюнул:
- Не хотите и @уй с вами.
И гремя-дребезжа уехал.
Около десяти утра, возле «Эмки» остановился знакомый молоковоз, видимо возвращающийся после отгрузки продукции в свой родной колхоз:
- Что земляк? Всё е@бёшься?
После того, как липовый майор подмигнул правым глазом, липовый таксист на чистейшем русском ответил:
- Да.
- Может, всё же давай тебя «дёрнем»?
- Нет.
Шофёр хлопнув дверью:
- Ну и е@бись дальше.
И уехал.
Ещё где-то через час, рядом притормозила почти точно такая же двухцветная «Эмка»-такси с плафоном, только без запаски у левой боковины капота и откидного багажника сзади.
Не успел Адриан фон Фелькерзам и глазом моргнуть, как выскочивший русский таксист оказался возле склонившегося над двигателем Куртом и хлопнув того по плечу:
- Здорово, Васька!
Обернувшись, тот в замешательстве выдал весь «словарный запас» разом:
- Да, нет!
Таксист, в не меньшем замешательстве отпрянув:
- Вижу, что «нет». А где Васька?
Мнимый майор сообразил быстро:
- Шофёр этой машины на попутке уехал в таксопарк за запчастями. А это – местный житель, которого он попросил снять карбюратор.
Таксист соображал ещё быстрее представителя древней курляндско-тевтонской фамилии:
- За пузырь поди, «попросил»? А ну-ка, земляк, отойди-подвинься…
И оттеснив Курта в сторону, схватил ключи и энергично задвигал локтями.
Несмотря на классическую гимназию за плечами и курсы по национальной экономике в Вене, Адриан фон Фелькерзам не смог придумать ничего такого, чтоб не спалившись остановить его. И буквально через пять минут тот, сунув в руки «местного жителя» воняющий паршивым бензином карбюратор, жизнерадостно:
- Вот, держи! И передай Ваське, чтоб «пузырь» Семёну Головастову из бригады Потапыча отдал… Понял, деревня?
За стоявшего столбом «деревню» ответил «майор»:
- Понял, товарищ! «Пузырь» надо отдать Семёну Головастову из бригады Потапыча.
Тот, вытирая руки вынутой из кармана ветошью:
- Я бы Вас подкинул, товарищ командир… Да не могу - по вызову еду! Вот если бы был с пассажиром, да по пути…
- Ничего, как-нибудь доберусь. Мне не к спеху – в отпуск еду.
Напоследок окинув его с головы до ног, несколько задержав взгляд на командирских галифе, таксист насмешливо:
- Судя по вашему виду, товарищ командир майор, Вы возвращаетесь(!) из отпуска. И причём – из очень длительного!
Когда тот уехал, Унтерштурмфюрер СС недоумённо разглядывая себя – как смог, конечно, недоумевал:
«Что с моим «видом» не так?».
Но тут его накрыло другой проблемой – более насущной, от которой его кинуло в жар и стало не до любования собственными галифе:
- Verdammte Scheisse210!
Автомобиль, на котором он собирался скрыться с места совершения покушения на Сталина - не на ходу!
Он, встревоженно-беспомощно:
- Kurt! Kannst du diesen verdammten Vergaser wieder anbringen (Курт! Ты сможешь приделать этот чёртов карбюратор на место)?
Тот, не совсем уверено:
- Ich werde es versuchen, Herr Leutnant (Попробую, господин лейтенант)…
Курт «пробовал» с полчаса, то и дело повторяя «Ein Scheissdreck werde ich tun!