- Надолго расстаёмся?
- Если войны с Германией не случится, то военное положение продлится до осени. Ну, а если… Тогда до Победы.
Её глаза сразу увлажнились:
- Так мы что? Больше не увидимся?
- Да не плачь ты, как Ярославна…!
Стараясь, как можно более спокойнее:
- Почему «не увидимся»? Разобьём финнов, съезжу в Смоленск и проведаю тебя. Ну а там глядишь и отпуск тебе дадут!
Подмигнув:
- Если будут успехи в боевой и политической подготовке, конечно.
Конечно, опасаясь «сарафанного радио», всей правды я не рассказал. После объявления всеобщей мобилизации, в Смоленск и область переедет не одна часть ПВО, где служит ефрейтор Истомина… А весь Московский военный округ вместе с Московским округом ПВО. Естественно переехав, части и соединения тотчас начнутся зарываться в землю, превращая Смоленск и рядом расположенные города и населенные пункты, в так называемый «фёстинг» - город-крепость…
Надеюсь, неприступную.
В Москве же останется лишь дивизия «Им. Дзержинского» из Войск охраны тыла СССР, которыми руководит генерал армии Артемьев Павел Артемьевич, да обычная милиция с пожарными. Ну и учебные части и подразделения, образованные на базе военных училищ и частей Московского военного округа.
И не только он!
Отмобилизовавшись под предлогом новой Финской войны, войска всех внутренних округов СССР, оставив на местах учебные подразделения и части, по заранее разработанному плану - передислоцируются на запад и займут оборонительные позиции вдоль Днепра.
А после завершения (надеюсь, победного) Советско-финской продолженной войны, туда же – в Смоленск переносится и Ставка Верховного Главнокомандования, где в данный момент строится командный пункт с узлом связи.
«Посвящённые» и больше всех конечно Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, были категорически несогласные с таким решением:
- Последний император тоже вместо столицы находился в Ставке, то в Могилёве, то в Барановичах. Известно, чем всё это кончилось!
Но я был категоричен:
- Я - не Николай-недержанец, а Смоленск – это не Могилев и тем более не Барановичи… Это – «Ключ-город», который надо удержать любой ценой! Поэтому моя Ставка будет там и нигде более…
Кулаком по столу, ору:
- …За Днепр я фрицев не пушу!
Однако от «подстрахуя» - ещё никто не умирал и, резервные командные пункты для Верховного главнокомандования Вооружёнными Силами СССР, строятся в Москве (в Метрополитене) и в Куйбышеве.
Уже одеваясь, спохватываюсь:
- Чуть не забыл, блин… Вот тебе, Валентина Васильевна, очень полезная книжка. С картинками, как ты любишь! Первый экземпляр тиража, кстати, с дарственной надписью самого Алексея Толстого – руководителя Творческой литературной группы при Генштабе.
Сперва поохав от восхищения, та:
- Того самого Толстого, что про Анну Каренину написал?
Чешу у Реципиента в затылке:
- Нет, другого кажется… Но тоже здорово пишет! Особенно про марсиан и чокнутых учёных.
Читает название на обложке: «Как выжить на войне. Пособие для военнослужащих ВС СССР».
Хорошенько мелким бреднем процедив «Послезнание», я записал воспоминания ветеранов обоих мировых войн и кучи локальных конфликтов. «Красному графу» и его «инженерам человеческих душ» из Творческой группы при Генштабе, осталось лишь переписать в легкодоступной для понимания простого бойца форме и намалевать иллюстрации. Надеюсь, такая книжка сохранит немало жизней.
Явно заинтересовавшись, моя супруга открывает брошюрку и читает вслух – ибо малограмотная она мне досталась:
«Лежат на дне траншеи или окопа во время бомбежки и обстрела только неопытные. Лежать на дне траншеи вообще нельзя! При ударе тяжелого снаряда или фугасной бомбы, край окопа может обвалиться и заживо закопать. И ни кому в голову не придет из-под земли выкапывать человека, если из-под неё не будет торчать рука или нога и она обязательно должна при этом шевелиться. Искать после обстрела или бомбёжки на дне окопа никто не будет.
Таков закон войны!
Поэтому при обстрелах и бомбежке нужно всегда держаться на ногах. Присядь на корточки или маленько пригнись, чтобы осколками по голове не задело, чтобы не ударила в голову взрывная волна…
Но никогда не ложись!
И никогда не снимай каску»46.
На глазах слёзы в три ручья:
- ИОСИФ!!! Меня может «заживо закопать»?!
- Да не плачь ты, как королева Несмеяна…!
Как мог, так утешил:
- …Ты же не на передовой будешь, а в тылу. А самолёты зенитчиков бомбят редко: вы – очень неудобная цель для них.
Однако, не помогло.
Так я её в то утро и оставил – плачущую, всю в слезах…
***
По приезду в Кремль выяснилось, что со мной желают встретиться множество глав дипломатических миссий. И в первую очередь срочно вернувшийся из Хельсинки финляндский посол Юхо Кусти Паасикиви - которого «Лидер всех финнов» Маннергейм, буквально пару часов назначил…
Держите меня семеро!
…Министром иностранных дел!
Должно быть Густав Карлович понял что упорол косяк и теперь изо всех сил старается сгладить ситуацию.
Но я их всех без исключения тупо проигнорив – в том числе моего друга «Юхо», встретился лишь с Вышинским - Заведующим департаментом иностранных дел и даже позабыв поздороваться, спросил:
- Что с Орловым?
Тот, с просветлившимся ликом:
- С ним всё в порядке, товарищ Сталин. В самый последний момент его и других товарищей вывели и сейчас они находятся в шведском посольстве. Живы и что самое удивительно – невредимы.
Ничего, впрочем, удивительного.
Конечно, всё – все эти «массовые беспорядки» - было заранее очень хорошо спланированы… Возможно, что даже на уровне Генштаба. И его – этого плана «автору», меньше всего было нужно убийство советских граждан, тем более такого ранга - автоматически означающее войну, которую он хотел бы отсрочить до момента совместного с Вермахтом похода на Восток.
С некоторым оттенком восхищения думаю про Маннергейма:
«Молодец, нечего сказать! Однако, Густав Карлович, это тебе не поможет! Повод для войны был дан - даже не штурмом посольства, иль отказом выполнять условия очередного сталинского ультиматума, иль корявым словом в адрес Вождя Страны Советов… А самим фактом переворота!».
Сразу отлегло от сердца.
Однако, Вышинский продолжает, а я с крайней заинтересованностью слушаю:
- …Мало того, вместе с новым министром иностранных дел сам Маннергейм посетил шведское посольство, встретился там с сотрудниками светской дипломатической миссии - принёс им свои официальные извинения и обещал любые компенсации за причинённое беспокойство. Словами господина Паасикиви, он заявил даже, что готов незамедлительно начать переговоры об Персамо, совместной военно-морской базы на Аландах и возращению СССР трофейной техники и вооружения. Готов обсудить и вопрос об нейтралитете Финляндии в случае советско-германской войны.
Кивнув, я подытожил услышанное:
- На лицо явная попытка заболтать нас, с целью затянуть время.
- Я тоже так считаю, товарищ Сталин.
Целых пять секунд подумав:
- «Полюбите» пока мозги главам дипломатических представительств, товарищ Вышинский, особенно господину Паасикиви. Поторгуйтесь с ним, потребуйте гарантий… Ну, сами знаете – не мне Вас учить!
Посмотрев на часы:
- Ну, а я в Верховный Совет.
Если не было явной агрессии – когда война объявляется автоматически, то по Конституции-36 - чаще называемой «Сталинской», войну объявляет советский народ, чьим выразителем воли является Верховный Совет СССР.
Ну а я – исполняющий обязанности товарища Сталина, являюсь Председателем Верховного Совета СССР.
Это моя самая главная должность!
До начала внеочередной сессии Верховного Совета СССР, успел пробежаться по только что вышедшим номерам центральных советских газет и убедиться: Лев Захарыч и его «акулы пера» - отработали «на ять», правильно осветив военный переворот в Финляндии - как фашистский, прогитлеровский и антисоветский. Особый нажим в передовицах на оскорбительные высказывания главы финской военной Хунты в адрес товарища Сталина. На подобное наш народ реагирует особенно остро. Особенно если любит и уважает «Вождя и учителя трудящихся всего мира».
А «что-то» такое имелось и я его за время моего «пребывания» в теле Реципиента, многократно преумножил.
Успел позвонить Розалии Самойловне Залкинд - «Землячке», поздравить её с днём рождения и выразив сожаление, что не удастся как следует всем вместе «посидеть» - пожелал всего самого наилучшего: того - чего она и сама себе желает и, причём - вдвойне.
Успел подписать вынесенные Военным трибуналом приговоры польским офицерам. Не всем, конечно - а только тем, кто участвовал в Советско-польской войне 1919-1921-м году и следовательно автоматически попадал под определение «военный преступник». Все они приговаривались по «восьмой категории», то бишь к смертной казни через расстрел.
В том числе и (и прежде всего!) генералы Андерс и Берлинг.
(От автора: Здесь можно задать вопрос историкам – как нашим, так и польским:
Если «в реале» польских офицеров расстреляли в Катыни, то из кого состояли сформированные позже в Светском Союзе две польские армии?
Например, по состоянию на 1 марта 1942-го года в армии генерала Андерса в СССР числилось порядка 60 000 человек, включая 3090 офицеров и 16 202 унтер-офицеров… А ведь была ещё и армия, возглавляемая просоветски настроенном генералом Берлингом).
Поляк - такой «друг», что и двух врагов вместо него не надо!
Польшу я предпочитаю иметь во врагах, чем в союзниках. Любая попытка заиметь поляков в союзники обречена на провал – обрекающая СССР (или Россию, не важно) выглядеть посмешищем в глазах всего мира. Вот например, небезызвестная Армия генерала Андерса…
Сколько с ней было возни, сколько бабла вбухано, сколько оружия бездействовало и причём в самое для нас «пиковое» время - осенью 41-го и зимой-весной 42-го.