Сколько продовольствия было даром скормлено этим «братьям-славянам» - в то время как советские люди умирали с голода и связанных с хроническим недоеданием болезней - даже в глубоком тылу, за сотни вёрст от блокадного Ленинграда…
И каков в результате итог?
В конце-концов, бравые вояки в конфедератках - пошитых из советского или ленд-лизовского сукна, икая от сытости - свалили через Персию в Африку. Зная сколько сил и средств было потрачено на создание, снаряжение и вооружение польской армии, в своей последней беседе с отказавшимся воевать на территории СССР (а дело происходило в разгар Битвы за Москву) генералом Андерсом, «реальный» Сталин в сердцах сказал:
«Если поляки не хотят здесь воевать, то пусть прямо и скажут: да или нет… Обойдемся без вас… Сами справимся. Отвоюем Польшу и тогда вам ее отдадим».
Ага, обрадовались…
Я вам не Сталин, я хуже!
Польшу то мы «отвоюем» – это само собой.
Иначе, как до Берлина дойти?
А вот кому и что «отдать» и, надо ли отдавать вообще…
Это мы ещё подумаем!
И подумаем хорошенько.
С первым то польским генералом, в принципе понятно… Но знаю спросят:
«А генерала Берлинга то, за шо?!».
О том, как «за нашу и вашу свободу» воевали поляки из возглавляемой им 1‑й Варшавской польской пехотной дивизии «Имени Тадеуша Костюшко», можно узнать из советских донесений тех лет. Например, командовавший 33‑й армией генерал В.Н. Гордов докладывая командующему советским Западным фронтом генералу В.Д. Соколовскому, пишет:
«С выходом частей польской дивизии на передний край, еще до начала наступления, в ночь на 11 и 12 октября, одиночки и группы солдат добровольно перешли на сторону немцев, чем вскрыли группировку, намерения армии, исключили внезапность нашего наступления и дали возможность противнику подготовить контрмеры…
…Мною было потребовано от командира 1‑й польской дивизии выполнение поставленной задачи, на что последний сообщил, что в полках осталось по 200–300 человек и дивизия выполнить задачу не в состоянии… Вызванный мною лично на НП (наблюдательный пункт. Авт.) командир дивизии генерал-майор Берлинг не смог мне доложить численность частей и понесенные потери. Малочисленность частей польской дивизии объясняется тем, что личный состав разбежался, а офицерский состав не мог его собрать. Это подтверждается тем, что штаб дивизии и штабы полков не могли установить потери и численность частей до 16 октября. Солдаты, бродившие на поле боя и в тылах, были с трудом собраны лишь 16 октября».
Или, из показаний пленных.
Например, взятый в плен ефрейтор 13‑й роты 313‑го пехотного полка Вернер Штейнер сообщил:
«В 16.00 12 октября началось наступление польской пехоты. Я в это время наблюдал в бинокль за ходом боя. Я видел, что 26 польских солдат, пригнувшись, переходили на нашу сторону и сдались в плен. В этот момент налетела русская авиация и бомбила наши боевые порядки, при этом все поляки-перебежчики были уничтожены. Далее я видел, что польская пехота шла эшелонировано взводами, при этом поляки в нас не стреляли и что-то кричали. С нашей стороны сопротивления полякам не оказывалось, мы чувствовали, что они переходят к нам. Таким путем на нашу сторону перешло несколько взводов поляков общей численностью 300 человек… Перешли эти поляки к нам на участке между деревнями Ползухи и Тригубово»47.
Так что не надо мне никаких «Четырёх танкистов с собакою»!
И даром не надо, тем более за деньги - которые советское правительство «в реале», вбухало в эту авантюру. А поляки – пленные они или цивильные, без особой разницы, пусть трудятся за пайку на шахтах и предприятиях лесопромышленности. И пусть благодарят за это Польское правительство «в изгнании» - которое от ума великого, объявило СССР войну во время Советско-финской компании 1939-1940-го года.
***
Время до обеда провёл на внеочередной сессии Верховного Совета, где выступил с короткой речью – на «злобу дня», так сказать. После выступления ряда других товарищей, в частности Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР - Щербакова Александра Сергеевича и Председателя Совета Национальностей – Пономаренко Пантелеймона Кондратьевича, единогласно было принято решение об официальном объявлении войны Финляндии. А также об введение на территории СССР «Закона об военном положении» и об начале всеобщей мобилизации.
Последние «мероприятия» как надо понимать - «де факто» направленны не против Финляндии, а бери выше…
Против Третьего Рейха!
Но формально никак не придерёшься: если объявлена война – значит, должна быть объявлена и мобилизация. А какая она – всеобщая или частичная, это никого ни грамма не @бёт.
«Закон об военном положении» означает во-первых, конец «оттепели»…
Поигрались в демократию и хватит!
Во-вторых, перевод промышленности и в первую очередь – военно-промышленного комплекса в режим военного времени.
В третьих, введения продовольственных карточек, чтоб создать как можно больший стратегический запас перед «большой войной».
Насчёт «всеобщей мобилизации» же…
Любая армия не готова к войне и, переход из мирного времени в военное - всегда будет болезненным. Поэтому война с финнами за три месяца до большой войны с Третьим Рейхом¸ это просто сказочная удача.
Это будет не какой-то одномоментный акт - а растянутое по времени действие, в результате которого численность вооружённых сил к 15-му июня достигнет десяти миллионов бойцов, командиров и естественно – генералов. Правда, больше половины из этого числа – 6 500 000 человек, будут находиться в учебных центрах. Ибо, бросать необученного человека в пекло войны – есть преступление, за которое надо нещадно карать невзирая на лица и заслуги.
Удар по экономике?
Конечно!
Но неготовность к войне - ударит по экономике на пару порядков сильней и, не в пример болезненней - по населению. К тому же, учитывая имеющееся золото-валютные резервы и возможность закупить на них самое необходимое на другой половине землешарной поверхности - наиболее острые «углы» такого «удара» должны быть сглажены.
В общем: обеднеем, конечно - но жить будем!
И надеюсь – долго и с каждым годом всё лучше и веселей.
Если нападение Германии на Советский Союз всё-таки свершится, то мобилизация продолжится и, к октябрю месяцу – в сезон, когда в свои права вступает «Генерал Грязь» - Вооружённые Силы СССР будут насчитывать порядка двенадцати-пятнадцати миллионов «штыков»…
Даже с учётом неизбежных боевых и мобилизационных потерь.
И тогда III Рейху настанет однозначный кирдык, ещё задолго до мая 45-го.
***
После обеда – который дело святое, посетил Совнарком (Совет Народных Комиссаров, СНК – Правительство СССР, по бишь), Председателем которого являюсь. Провёл короткое, но конструктивное совещание, отдал последние распоряжения своему Заместителю на этой должности - Якову Ермолаевичу Чадаеву.
Следом – совещание Государственного Комитета Труда и Обороны (ГКТиО), главой которого я так же являюсь. Кроме главы Секретариата ГКТиО – всем известного Поскрёбышева, присутствовали Нарком обороны Кулик, Начальник войск тыла Косыгин и другие товарищи…
Ну и Заместитель председателя ГКТиО - Максим Захарович Сабуров.
Тоже кстати, один из «преемников».
Очень способный организатор-руководитель - который кроме вышеназванной должности, является Председателем «Государственной плановой комиссия при СНК» (Госплан СССР). В «реальной истории» прославился тем, что вместе с «антипартийной группой» (в которую входил «и примкнувший к ним Шепилов») - пытался свергнуть в 1957-м году Кукурузника. То есть человек политически активный, в нужном направлении мыслящий и достаточно решительный.
В общем, как говорил «в реале» Реципиент (или, кто-нибудь из борзых писак за него):
«Незаменимых у нас нет!».
В том числе, не является незаменимым и сам товарищ Сталин.
На полном серьёзе, я собираюсь сразу после войны с Германией уйти на пенсию – чтоб создать прецедент для тех, кто возглавит страну после меня. Про всех потенциальных преемников я сообщил «посвящённым», а уж те выберут по своему разумению наиболее достойного.
Убедившись, что в вышеназванных высших государственных структурах всё «на мази» и их на недельку-другую можно оставить на заместителей, на часок заскочил в Генеральный штаб ВС СССР, где пообщался с его Начальником - генерал-лейтенантом Матвеем Васильевиче Захаровым.
Ну и наконец, ровно в 15.00 прибыл в кабинет Заведующего департаментом иностранных дел, где происходило самое интересное в этот день:
Объявление войны Финляндии.
Хотя в соответствии с III Гаагской конвенцией 1907-го года достаточно и ультиматума - в котором объявляется, что неисполнение данного требования в известный срок - будет считаться законным поводом к войне (так называемый «casus belli»)… Всё же мы с Вышинским решили официально вручить финскому послу меморандум «О состоянии войны между СССР и Финляндией». Это жест в основном предназначен для западной «аудитории», перед которой не мешает лишний раз подчеркнуть свою «бело-пушистость».
По окончании «церемонии» отозвав в сторонку бледного как мраморный обелиск на кладбище Юхо Кусти Паасикиви и, «тет-а-тет» говорю ему «на ушко»:
- Передайте своим соотечественникам, мой друг, чтоб не вздумали играть в партизанскую войну. Всех партизан, конечно - по вашим лесам, рекам, озёрам, да болотам – не выловить. Но вот городское и сельское население… Запросто!
Вижу, что внимательно внемлет и продолжаю в том же духе:
- Вас всего-то три миллиона, не забывайте. Поселю по финской семье в каждом нашем колхозе от Смоленска до Чукотки, от Кушки до Анадыря и через три поколения – финская нация исчезнет с лица матушки Земли!
Не забываю и про «виртуальный пряник»:
- Ежели финский народ поведёт себя цивилизованно – как он вёл себя до восемнадцатого года, то никакой «советизации» и «социализма» не будет. Живите, как хотите - нам и без вас есть чем заняться.