Прищурив левый глаз, участливо интересуюсь:
- И сколько финских самолётов участвовало в налёте?
- По имеющейся информации, товарищ Верховный Главнокомандующий – не менее двадцати, из которых пять было сбито над Выборгским заливом.
Пока я стремительно «худел» - широко открыв очи, он несколько помявшись – как будто стесняясь, всё же продолжил:
- Но мы с вышки видели лишь один двухмоторный самолёт – внешне напоминающий наш СБ старых выпусков, который обстреливаемый нашей зенитной артиллерией – пролетел мимо Замка в направлении Финляндии.
Едва поймав выпавшую было челюсть, думаю:
«Всё чуднее и чудесТнее…».
С сомнением спрашиваю:
- А это точно был финн?
- Точно, товарищ Верховный Главнокомандующий. В бинокль было отчётливо видны голубые свастики на фюзеляже.
Построжав голосом:
- Почему же ваши «орлы» не преследовали и не сбили одиночный финский бомбардировщик?
Тот, чётко отвечает:
- Наши истребители выполняли боевое задание – контроль воздушного пространства в районах работы штурмовой и бомбардировочной авиации. Контроль же воздушного пространства над Выборгом, является задачей войск Выборгского района ПВО и частей ПВО авиабазы.
Думаю с досадой:
«Ведомственная несогласованность получилась. А ведь её не должно быть! Ладно, горячку пороть не будем: следствие разберётся, а суд как говорится – воздаст по заслугам…».
Наконец, после того как я настойчиво(!) поинтересовался успехами разведывательной авиации - ведь в составе Первой воздушной армии имелся свой разведывательный авиаполк на Р-12М1 «Дозор», ко мне после продолжительной заминки подвели едва державшегося на ногах, заспанного лётчика:
- А это наш герой, товарищ Сталин - лейтенант Рычкалов, пилот 10-го отдельного разведывательного авиационного полка.
Изрядно очешуел сказать по правде:
«Неужели тот самый?!».
Увидев меня, «герой» мигом ожил, вытянулся по стойке «смирно» и «выхлопнув» на меня «отработкой», гаркнул:
- Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!
С улыбкой машу перед собой рукой: ежесекундно рискующих жизнью даже в мирное время лётчикам - надо уметь прощать их маленькие, человеческие слабости…
До известных пределов, конечно.
Отеческим – заботливо-строгим тоном, спрашиваю:
- Что сегодня натворил, герой?
Тот, стараясь дышать в сторону:
- Сегодня, по приказу маршала Советского Союза Бонч-Бруевича, наш экипаж летал фотографировать Ставку Маннергейма в Миккели.
«Эге… Хорошенькое дельце!».
Насчёт Ставки «Лидера финской нации» и узла связи «Локки» при ней, у меня были свои – достаточного многообещающие намерения. Поэтому с живостью интересуюсь:
- Ну и как? Экипаж задание выполнил?
Тот, внезапно изменившись в лице и шатнувшись – так что стоявшим рядом пришлось его ловить, чтоб не упал:
- Выполнил. Прилетел. Снимки отдал и потом… Пошёл отдыхать.
Его командир в звании полковника, на груди которого светилась «Золотая звезда» и какой-то иностранный (может, монгольский?) поспешно:
- Час назад звонили из Ставки и просили передать экипажу майора Виноградову благодарность за выполненное боевое задание.
Недоумеваю:
- Как я понимаю, майор Виноградов – штурман, командир экипажа?
- Так точно, тов…
Оглядываясь по сторонам, ищу майора:
- Ну и где он? Где наш второй герой? Почему я его здесь не вижу?
В мыслях же:
«А тот, наверное - вообще «пластом»!».
Сперва тишина и повисшие головы, затем полковник Черняховский:
- При выполнении задания, майор Виноградов был тяжело ранен над целью зенитным огнём и истёк кровью на обратной дороге… Погиб он, товарищ Сталин.
Мне стало страшно неудобно за свои мысли.
Послышались странные всхлипывающие звуки. Оборачиваюсь…
Тот, кто в «реальной истории» - должен стать третьим по результативности советским асом, закрыв лицо ладонями рыдал навзрыд.
Признаюсь – оторопел сперва:
Плачущий здоровый мужик – это вообще нечто, за пределами добра и зла!
Не часто увидишь, а увидев – никогда не забудешь. Настоящий Сталин, возможно - разрыдался бы вместе с ним…
Но я не Сталин – я хуже!
Я лишь подумал:
«Пьяный в стельку, да ещё и не обвыкся на войне. Пройдёт время и потери друзей - станут до обыденности привычными, хотя и не перестанут быть горькими».
Правда, рыдал он недолго. Вытерев лицо предложенным кем-то из присутствующих платком, высморкавшись в него же, смотря на меня красными – как у вампира глазами:
- Товарищ Сталин! Никакой мне награды не надо! Ни личной благодарности, ни автомобиля как у Вас и товарища Бонч-Бруевича…
Я не в теме:
«Про что это он?!».
- …Переведите меня обратно в истребители!
С понимающим лицом, доброжелательно спрашиваю:
- Желаете отомстить финнам за смерть товарища?
- Так точно!
- Тогда Вам надо переводиться в штурмовую или бомбардировочную авиацию… Ведь он погиб от рук зенитчиков.
Тот в замешательстве «завис», а я как маленькому объясняю:
- Думаете, товарищ Сталин сам не желает быть лётчиком-истребителем? Ещё как желает!
Эх, сколько я времени провёл за штурвалом, сколько боевых вылетов и воздушных боёв…
Ужас, сколько много.
В компьютерных симуляторах, конечно.
- Но товарищу Сталину приходится быть Верховным Главнокомандующим – так как это его должность. Ваша же должность…
Увидев умоляющие глаза, не завершив фразы, обращаюсь к Черняховского:
- Хорошо! Пока у лейтенанта Речкалова нет слётанного с ним командира-штурмана, переведите его в истребительный полк. Найдётся лишний «Крыс» для героя?
- Найдётся, товарищ Сталин!
- Вот и ладненько!
Проводив красноглазого героя до двери, спрашиваю у полковника Черняховского:
- А какие общие потери в Первой воздушной армии?
- Огнём зенитной артиллерии противника, сбито шесть штурмовиков И-153 и два истребителя И-16. Ещё по одному штурмовику и истребителю, было потеряно в воздушных боях. Одного лётчика удалось вывезти на спасательном У-2, остальные пропали без вести.
- Лёгкие или средней тяжести повреждения получили пять бомбардировщиков «СБ-РК». Тяжёлые – два. Из последних, один был добит финскими истребителями и упал уже на нашей территории. Экипаж спася на парашютах и сейчас находится в безопасности. Другой, разбился при посадке. Штурман погиб, пилот и бортовой стрелок отделались ушибами.
Ну, что ж… Вполне приемлемые потери, учитывая что большинство экипажей были первый раз в бою
- Сколько было сбито финских самолётов?
- По заявления лётчиков – двенадцать: восемь истребителей – «Фоккер», «Гладиатор» и «Харикейн», три бомбардировщика «Бленхем» и один похожий на наш СБ… Возможно тот самый.
Иронично думаю:
«Интересно было бы узнать, о скольких сбитых «Ишаках», «Чаек» и СБ заявили с той стороны?».
Обращаясь ко всем, спрашиваю:
- Как эффективно действует финская авиация?
Отвечает генерал Кравченко:
- Финские истребители действуют «из-под тишка». С большими группами наших самолётов не связываются, предпочитая одиночек и подбитые зенитным огнём машины.
Подсказываю:
- Таким образом – «на живца», их можно ловить. Понимаете, о чём я?
Переглянувшись со своими, тот:
- Обязательно попробуем, товарищ Сталин! Завтра же.
Спрашиваю ещё:
- А что скажите про финскую бомбардировочную авиацию?
- Так же тактика, товарищ Сталин: выскочит из-за облаков, высыпит бомбы и убегать!
Ещё вот:
- А что скажите про финскую зенитную артиллерию?
Полковник Семён Григорьевич Гетьман, командир 49-й штурмовой авиационной дивизии, с несколько выпученными глазами:
- Очень сильна, товарищ Верховный Главнокомандующий! Стреляют так, что всё небо в трассах и клочьях разрывов.
Кто-то из лётчиков-штурмовиков:
- Да и финская пехота от зенитчиков не отстаёт. Лупят «в белый свет» из всего подряд – вплоть до пистолетов!
Пожав плечами:
- Ну, а что вы, товарищи, от финнов хотели? Чтоб они вам платочками махали?
Лётчики переглядываются и весело:
- Хотелось бы, товарищ Сталин!
Поржали, конечно… Потом, глядя полковнику Гетьману прямо в глаза, жёстко:
- Думаю против зенитной артиллерии, вы используете соответствующие тактические приёмы… Или, нет?
Тот:
- Всё по Боевому уставу штурмовой авиации, товарищ Верховный Главнокомандующий! Для борьбы с зенитной артиллерией, выделяются наиболее подготовленные экипажи на самолётах - имеющих реактивные снаряды.
Ну, что остаётся сказать?
Только одно:
- Молодцы, товарищ лётчики!
- Служим Советскому Союзу!
Вытащив из кармана «мамины» часы – уже за полночь, озабоченно:
- Однако, загостился я у вас, товарищи лётчики! Пора мне на рабочее место, а то товарищ Бонч-Бруевич поди - мне уже прогулы ставит.
- Залетайте к нам как-нибудь ещё, товарищ Верховный Главнокомандующий!
- Обещать не буду, но… Как только смогу. До свидания, товарищи лётчика.
- До свидания, товарищ Сталин!
***
И в составе присланного за мной из Полевой ставки эскорта – небольшого, но до зубов вооружённого, мы отправились в Выборг.
Вовремя убрались, кстати: финская авиация бомбила хорошо известную им авиабазу Суур-Мерийоки (Стурмейрийоки) после присоединения этой территории к СССР, переименованную новыми хозяевами в Харитоново),. Правда, как позднее выяснилось – без особых успехов: финские бомбы всего лишь расковыряли взлётно-посадочную полосу, да ранили несколько зенитчиков и бойцов из батальона аэродромного обслуживая…
Генерал-майор Рокоссовский военное дело знал туго и, его все самолёты находились в хорошо защищённых, рассосредоточенных капонирах. Даже для нашего «Воробья» нашлось безопасное местечко.
Кроме внедорожников ГАЗ-64 и ГАЗ-61, в составе «эскорта» были проходящие войсковые испытания бронетранспортёр БТР-11 «Гренадёр» с 93-ти сильным дизельным двигателем ЗиС Д-7 и лёгкий разведывательный БТР-62 «Пионер», с 86-ти сильным ГАЗ-202