оходил испытания специализированный лёгкий ночной бомбардировщик ЛНБ-2 «Ведьмак», конструкции Дмитрия Людвиговича Томашевича.
Эта машина – помесь «У-дваса», германкой «Рамы» и ещё не существующего даже в задумках его же «Пегаса»111. Два сто-сильных М-11, три члена экипажа, два ШКАСа, полтонны бомб. Великолепнейший обзор, простота управления и возможность взлетать с самых примитивно оборудованных площадок. Сказочная технологичность и дешевизна производства: материалы для изготовления - сосна, строительная фанера, углеродистая сталь, кровельное железо и минимальное количество низкосортных алюминиевых сплавов.
Даже небольшая скорость – не более 145 километров в час, при его специализации как ночного бомбардировщика – это лишь одно из достоинств «Ведьмака».
Это так сказать «дембельский аккорд» авиаконструктора, после которого он переберётся из «шарашки» в Заместители к Поликарпову на Московский авиазавод №1.
«Авиация Особого Назначения» (АОН) – три полка дальней ночной бомбардировочной авиации на ДНБ-84 «Сыч» и одного на ТБ-3, работали по финским железнодорожным узлам: Лахти, Пори, Ампери, Тампрере, Пиексямяни…
Ну и названия – язык сломаешь!
Если их разрушить – прервётся железнодорожное сообщение в стране, финское командование не сможет маневрировать резервами и получать оружие и боеприпасы из Швеции.
Испытывались новые виды авиационных боеприпасов: противорельсовая 250-ти килограммовая авиабомба с воздушным тормозом и реактивным ускорителем. И такого же веса «цепная» бомба, для разрушения пролётов железнодорожных мостов.
С каким успехом?
Пока непонятно, ждём аэрофотоснимков со «Стратега», а он как уже говорил – остался в одном-единственном экземпляре.
В заначке оставалась ещё одна «вундерваффля» - пятитонная корректируемая бетонобойная авиабомба «Доломит», буквально в самый последний момент созданная в НИИ управляемого ракетного оружия (НИИ УР), под руководством Сергея Королёва…
Ага того самого!
Первые несколько испытаний с бомбардировщика ТБ-3 со специально переделанным бомболюком и кабиной наводчика-оператора, показали достаточную эффективность. И у нас с Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем появилась идея выиграть войну одним ударом – обезглавив руководство финской армии.
Когда мой Заместитель проснулся, мы с ним долго рассматривали аэрофотоснимки Ставки Маннергейма в Миккели и особенно вход в подземный узел связи «Локки»… очень хорошие – чёткие снимки с близкого расстояния!
Майор Виноградов вполне заслужил самую высокую награду.
Бесконечно жаль только, что посмертно.
Непременно применим, конечно, самолёт и экипаж в полной боевой готовности находятся на одной из ленинградских авиабаз.
Но при одном условие:
- Но нужно чтоб «петух» был в курятнике на насесте. А «Лидер финской нации» пока тусуется в Хельсинки – толкая речи перед своими сторонниками и давая интервью иностранной прессе.
По такому поводу, я даже приказ не бомбить логово финского национализма – город Миккели и железную дорогу от него до Хельсинки. Чтоб как говориться, не спугнуть «зверя».
Мда… С авиацией у меня получилось от слова – «а могло быть и хуже».
Слава Марксу на сухопутье всё в порядке!
Начатое не с утра - как это водится, а ровно в 16.00 наступление Сухопутных войск Вооружённых сил СССР, оказалось для противника воистину «неожиданным и вероломным».
Хотя, какая к Энгельсу, «вероломность»?
Я же «финников» за сутки вперёд предупредил:
ИДУ НА ВЫ !!!
А то, что они не отнеслись серьёзно к этому предупреждению, сугубо ихняя проблема.
Глава 15. «Финский цугцванг».
Из дневника Полномочного представителя СССР в Швеции А.М. Коллонтай о встрече в Москве с Председателем СНК СССР и народным комиссаром иностранных дел СССР В.М. Молотовым (22 ноября 1939 года):
«Я старалась кратко, но четко показать Молотову на те неизбежные последствия, какие повлечет за собой война. Не только скандинавы, но и другие страны вступятся за Финляндию.
На это Молотов перебил меня:
"Вы имеете в виду опять-таки «прогрессивные силы» империалистов Англии и Франции? Это все учтено нами"…
…Наши требования крайне разумны и скромны. Но финны не хотят договориться. Нам ничего другого не остается, как заставить их понять ошибку и заставить принять наши предложения, которые они упрямо, безрассудно отвергают при мирных переговорах. Наши войска через три дня будут в Хельсинки, и там упрямые финны вынуждены будут подписать договор, который они отвергали, будучи в Москве"…».
Гросс-адмирал Эрих Йоханн Альбер Редер, 26 сентября 1940 года:
«…Фюрер считает, что Россия больше боится мощи Германии; он считает, что Россия, например, не нападет на Финляндию в этом году».
ИНТЕРМЕДИЯ:
«29 марта, 1941-го года. Суббота.
В отличии от предыдущих «последних», самый последний сталинский ультиматум у резервиста финской армии Аймо Хуусконена - ничего кроме чувства досады, не вызвал. Да и мать, собирая в дорогу единственного сына - не плакала и молилась как раньше, а сухо-деловито инструктировала, как фельдфебель:
- На дворе весна, слякоть да сырость – смотри не застуди ноги, сынок!
- Хорошо, мама.
- Почаще меняй носки, Аймо! Я тебе их с запасом в рюкзак положила.
- Хорошо, мама.
- И держись подальше от сквозняков! Помни – у тебя слабые лёгкие.
- Хорошо, мама.
- Если будете на постое в каком-нибудь городе, не связывайся со местными шлюхами. Ты – парень видный, но простоватый: оглянуться не успеешь – как оженят.
- Хорошо, мама. Я к ним и близко не подойду.
Зачем ему какие-то «шлюхи», когда у него есть невеста?
Затем за столом, уже приевшиеся - слышанные уже в который раз, поучения отца – ветерана Гражданской войны:
- И еще запомни, Аймо: не лезь вперед, не строй из себя героя. Никогда не надо быть первым! Но и последним - тоже быть нехорошо. На последних - и начальство отвязывается и, товарищи не любят. Ну, а первых - сам понимаешь!
- Я понял, отец.
Сам-то Аймо ещё не воевал – во время Зимней войны он находился в учебном подразделении.
Хуусконен-старший, разливая по рюмкам из бутылки с этикеткой ««Finlandia» настоянный на ягодах клюквы собственный самогон:
- Надеюсь, как и в прошлые «последние» сталинские ультиматумы вас долго не задержат и ты успеешь вернуться на ферму к началу весенних работ.
- Да, отец. Думаю, через неделю нас распустят по домам. Как и раньше.
Далее, он за завтраком он молча выслушивал рассуждения родителя, бывшее в таком ключе:
- Сорвать посевную - значит обречь Финляндию на голод следующей зимой. Конечно, в Правительстве не дураки сидят… Точнее – не одни дураки. И оно этого не допустит.
- Да и Советское правительство, по всей видимости - руководствуясь такими же соображениями, не начнёт войну накануне таяния снегов и льдов и, связанной с этим весенней распутицей.
- Сталин, он конечно – сумасшедший. Но даже сумасшедший понимает, что в грязи воевать нельзя!
Вздохнув, с недоумением:
- И что он с этим Петсамо к нам пристал? Как свояк Ухно рассказывал, там одни горы да скалы и, снег лежит до июня… Где его колхозникам коров пасти?
- Наш то Марски112 - тоже хорош гусь, по правде сказать…
Наконец, махнув рукой:
- Эх, да ладно! Давай лучше ещё с тобой выпьем сынок, да давай собирайся. Поезд не будет ждать, когда мы с тобой наговоримся.
Выпил с родителями «на посошок», затем оделся в форму финской армии, прицепил к поясу нож, закинул за спину рюкзак… Обнял отца, наклонив голову под поцелуй матери и вышел.
День выдался солнечный и теплый, хотя весна ещё не вступила в свои права.
До станции, до которой в принципе рукой подать его провожала Анна-Майя, девушка с которой они уже давно – со школьной поры, встречались и этой осенью собирались обвенчаться.
Не торопясь они дошли до места и в ожидании эшелона с мобилизованными, встали возле газетного киоска - за которым несколько ему знакомых парней в военной форме, пили водку прямо из горлышка бутылки.
Он поздоровался:
- Привет, парни!
- Здорово, Аймо. Выпьешь с нами?
- Сейчас нет – я с девушкой. Но когда сядем в эшелон, у меня для вас кое-что припасено.
- Аймо, ты… Мужчина!
И больше не обращая внимания на окружающих, отойдя за угол киоска - они с Анной-Маей обнявшись крепко, стали сладко целоваться…
За киоском же, бутылка ходила по кругу - парни пили по глотку и вместо закуски покрякивали. Один из них в военной форме со знаками младшего сержанта, поднёс было в очередной раз ко рту… Отбросил бутылку в сторону:
- Все, ребята, больше нет.
Разочарованно сплюнул и стал закуривать.
Между его товарищами разгорелась перебранка:
- Кто пойдет за другой поллитровкой?
- Давай деньги я схожу.
- «Давай»! А давай скинемся?
- У твоего отца двести коров, а у моего всего двадцать. Так что ты «скинешься», а я схожу.
- Чёрт с тобой, вот деньги. Только у той спекулянтки больше не бери – цену не по-божески набивает…
Газеты, выставленные на витрине, кричали аршинными заголовками:
«Тревожные вести с восточной границы: большевики концентрируют войска!».
«Советские самолёты нарушают воздушное пространство Финляндии!».
«Советские наблюдатели в Котку и Петсамо открыто занимаются шпионажем!».
В отличии от первых «последних» сталинских ультиматумов, такие статьи не вызывали ровным счётом никакого интереса у публики и продавщица откровенно зевала, прикрывая ладонью рот.
Оторвавшись от возлюбленного, Анна-Майя с тревогой в глазах спросила:
- Аймо! А войны точно не будет?
Тот, легкомысленно:
- В прошлые «последние» ультиматумы, газеты тоже такое писали… Ну и где же война?
Правда, среди заголовков было и нечто новенькое: