Затем, глядя на возвращавшиеся советские двухмоторные бомбардировщики, сам себе ответил:
- Должно быть эти, раздолбили её к такой-то матери.
Аймо не ответил. Подавляя в себе некстати появившуюся жалость к русскому – который тоже оказывается – парень не промах, он вспомнил о поручении капрала и озабоченно подумал:
«Ну и где теперь искать этого «лапуасца»?».
Тем временем Маркку Канерва с перевязанной шеей вышел из землянки и, покосившись на ничком лежащего русского, сказал:
- Что будет дальше делать?
- Выполнять приказ капрала. Пошли!
Тот, ещё раз покосившись на пленного вполголоса, поморщившись от боли в перевязанной шее, отрицающе повертел головой:
- Оказывается, по острову вовсю шляются русские. Как бы не того… Не уехать с нашим Яско Тукиайненом, даже не на Урал… А куда подальше – в Сибирь, например.
Сознавая его правоту Аймо, замешкался:
«А ведь и вправду! Не хватало ещё из-за этого дурака попасть в плен…».
Меж тем Маркку Канерва:
- Ты как хочешь, Айно, а я возвращаюсь к ребятам. А этого «завоевателя Волги и Урала», пусть егеря ищут.
И ещё раз покосившись на пленного и его охранника, в два прыжка выскочил из котлованчика.
Он хотел было последовать за ним:
- Маркку! Подожди, я с тобой.
Но тут егерь просящим голосом:
- Ты не богат куревом, друг? А то пока за «этим» по кустам с большевистским дерьмом ползал, своё промочил…
От него действительно пованивало. Но вроде самым обычным – человеческим дерьмом, которое на войне самое обычное дело и причём – в самых неожиданных местах, не говоря уже про кусты.
Айно полез было в карман за сигаретами:
- Да, какое там «богатство»… Но поделюсь, так уж и быть.
И тут откуда-то издалека – с севера, с северо-востока донесся странный глухой гул.
Он замер на месте прислушиваясь, а егерь с видом знатока объяснил:
- Это, наша тяжелая артиллерия заговорила. Теперь «сосед» пусть поглубже прячется в свои щели.
После разрывов снарядов на перешейке, егерь с довольным видом:
- Не хотел бы я сейчас оказаться на месте «Вани»!
Только он закурил, как «странный глухой гул» повторился:
- А вот ещё залп…
Вдруг его лицо удивлённо вытянулось и он страшно закричал:
- ЛОЖИСЬ…!!!
Где-то совсем недалеко рванули один за другим два тяжёлых снаряда. Потом оглушительно грохнуло возле самого котлована и, в воздух взметнулся огромный столб земли, грязи и веток деревьев.
***
Ещё одну свою ошибку, командир «Боевой группы «Ернэн»» осознал чуть позже: раз выбранный им для противотанковой засады остров Екэн входил в число арендованных Советами - то значит он являлся законной целью для сконцентрированной вокруг Ханко финской дальнобойной артиллерии.
Ну, дык если бы все знать и учесть заранее!
А пока прибежав на огневые позиции взвода, он закричал:
- Взвод!!! Меняем позиции! Срочно!
И видя как расчёт замешкался, первым схватился за станину первого орудия.
Спохватившееся взводное начальство тут же разоралось:
- Расчёт! К орудию! В походное положение… Готовсь!
- Быстрее, ленивые олухи! Что вы как… Живее!
- Разворачивай, цепляй!
- Раз, два – взяли! Раз-два – все вместе! Покатили…
Некоторое время расчёт катил орудие по ровному, а потом - когда начался подъем перед небольшой ложбинкой их силы стали сдавать и они остановились…
Прапорщик Туча накинулся на командира орудия:
- Почему неполный расчёт? Где ещё трое, господин капрал?
Тот, честно хлопая глазами, вытянулся в струнку:
- Один ранен, второй сопровождает его до лазарета. Третий мается животом и сейчас где-то в кустах.
Капитан Вуорела задыхаясь и присвистывая дырявыми лёгкими:
- Господин прапорщик! Следствие проведём потом. Пока что давайте вытолкаем орудия из этой чёртовой ложбинки по одному - силами двух расчётов.
Прапорщик и младший сержант тут же бросились выполнять его последнее распоряжение, а капитан поднялся повыше и взялся за бинокль.
Здесь, обзор стал шире и, можно было хорошо видеть как по проходу в финских заграждениях - один за другим вдоль берега шли к гряде неуязвимые советские танки, где они накапливались для атаки финской передовой линии укреплений. Всего их было около пятнадцати, из которых примерно треть - вооружённые 152-мм орудием. Там же концентрировалось около батальона пехоты, среди которой было много автоматчиков.
Последними двигались три стальных колосса: один с большой башней и два безбашенные – видимо тоже, какие-то инженерные бронированные гусеничные машины.
Что было наиболее обидно, за ними по механизированному мосту через ров, двигались хорошо ему знакомые Т-26, числом десятка в три, а то и все пять.
Он в бессильной злобе он скрипнул зубами:
- Да я бы вас…!
Как будто услышав, танк с большой башней остановился. Он не стал её поворачивать, а притормозив одной гусеницей повернулся всем корпусом. Приглядевшись, капитан обнаружил торчащие впереди высокого люка на башне «рога» артиллерийской буссоль и две радиоантенны…
Мелькнула догадка:
«Командирский танк или корректировщик артиллерии!».
Вскочив на ноги, он заорал пуще Тучи:
- БЫСТРЕЕ !!! СЕЙЧАС НАС НАКРОЕТ !!!
Два расчёта навалясь со всех сил, вытолкнули «Бофорс» за пригорок. Затем, чуть переведя дух, побежали ко второму орудию… Но тут небо загудело-заревело и на землю обрушился сам ад.
Они все стояли в оцепенении и с ужасом наблюдали как по перешейку заплясали огромные языки пламени от разрывов крупнокалиберных снарядов - да так, что даже на острове - земля заходила ходуном под их ногами.
Огневой налёт был коротким – два-три минуты и всё смолкло. Видимо огонь вёлся без корректировки - по площади. Из-за поднявшейся пыли и дыма взрывчатки, сперва не было видно, какой урон был нанесён русским. Через минуту, когда развеялось, стал виден лежащий на боку возле огромной воронки командирский танк и несколько костров там, где находились лёгкие танки.
Увидев такую «картину», солдаты оживились:
- Здорово досталось «соседу»!
- Мы, конечно – маленький народ, но кусаемся больно!
- Ещё б разок так и можно смело по домам…
Капитан Вуорела не был столь оптимистично настроен: несмотря на видимый и неоспоримый успех финских «богов войны», скопление советских танков перед грядой не было задето. А гибель командирского танка, приведёт лишь к задержке атаки на какое-то время.
Вдруг все замолчали, подняв головы вверх:
Над ними, с рокотом проносились на север бомбардировщики и штурмовики второй волны, вокруг и сверху которых сновали быстрые истребители.
Это не добавило мыслям капитана позитивчика, а совсем наоборот:
«К ночи, они выбьют нашу артиллерию подчистую».
Но воспользоваться моментом надо было обязательно:
- Ребята! Наши канониры хорошенько всыпали русским! Давайте теперь смело за вторым орудием.
Не успели солдаты вразнобой броситься выполнять его команду, как на севере опять загудело - свои батареи произвели второй огневой удар.
Услышав знакомый шелест в небе, бывалый вояка заорал:
- Отставить! Назад! ЛОЖИСЬ!!!
Не успели они выполнить его команду, как будто взорвалось небо.
Под ногами солдата второго расчёта, который уж было дело - первым перескочил пригорок и был виден всего лишь по грудь, как будто вспыхнуло. Его тело безобразно раздулось, даже грудь выпятилась парусом…. Внутри фонтана из земли, камней и веток служивших маскировкой, он вместе с перевернувшейся вверх колёсами пушкой высоко взлетел в воздух и, описав крутую дугу - упал куда-то в кусты.
Ещё один солдат второго расчёта, взбежавший на пригорок рухнул на спину как подкошенный – только из головы брызнуло… И ещё один - упав на землю, завертелся волчком и завыл:
- На помощь! Помогите! Рука перебита, помогите кто-нибудь!
Второй огневой налёт финской артиллерии был также недолгим и чуть помешкав, целая куча народу бросилась на зов. Кто-то перевязывал раненого, вместо руки у которого - было видно нечто-то ужасно-кровавое, торчавшее из разорванного рукава шинели.
При этом все старательно избегали смотреть на лежащего неподалёку - которому повезло меньше…
Куда как меньше!
Раненый в руку, хотя бледное лицо его было искажено от боли, первый:
- Это Лассе! Неужели его убило?
Командир второго орудия капрал Кауппинен взглянул краем глаз на безголовый труп своего наводчика и тут же отвернулся, сдерживая порывы рвоты.
Хейно Яаскеляйнен (а это был он), закончив перевязку:
- Ребята! Отведите его к лазарету! И этого тоже надо отнести! Нельзя все-таки бросать его просто так, как собаку.
Выглядевший несколько бледно прапорщик Туча, сам не подходя и близко к трупу, крикнул другим:
- Ну, чего вы рты разинули! Головы нет у человека, только и всего лишь! Подходите, беритесь за руки за руки!
Однако, никто особо не спешил, надеясь на товарища.
Капитан Вуорела, категорично:
- Отставить! Никуда мы его не потащим - времени нет. Раненного отвести в землянку лазарета, а этого… Пусть пока здесь полежит, потом посмотрим. Документы заберите и чем-нибудь накройте голову… То, что от неё осталось.
Стараясь не смотреть на что-то бесформенно-кровавое - торчащее там, где была голова человека, капрал Кауппинен перевернув тело, проверил карманы. Кроме документов, у покойного Лассе оказались карманные часы, тощий бумажник, тонкая пачка фотографий и каких-то бумаг, игральные карты…
Капитан протянул руку:
- Давайте их мне, младший сержант. Надо будет переслать родственникам при первой же возможности.
И спрятал вещи в висящую сбоку планшет-сумку.
И тут все заметили Аймо Хуусконена, стоявшего рядом с ними с отсутствующим видом.
Прапорщик Туча на него тут же вызверился:
- Ты где шляешься, солдат?
Тот сглотнув, тряся головой показал рукой куда-то назад и заикаясь:
- Ттт… Ттт… Ттт-там.
Шепоток: