- Сколько много? Рота?
Затянувшись, Яско Тукиайнен закашлялся:
- Нь-ет.
- Батальон?
- Нь-ет.
Младший лейтенант соскочив:
- Неужели…? ПОЛК?!
- Та-а, та-а!
Позабыв про пленного, он подскочил к телефонисту:
- Срочно связь с «первым»!
Тот, покрутив ручку индукторного вызова полевого телефонного аппарата:
- «Сосна», «Сосна», я «Орех»…
Дунув в трубку, ефрейтор поднял виноватые глаза:
- Не отвечает, тов…
Младший лейтенант к находившийся в блиндаже двум радистам:
- Срочно связь со штабом полка!
Один из последних с двумя треугольниками на петлицах:
- Аккумуляторы сели, товарищ младший лейтенант. На приём наша РБ125 работать ещё может, а вот на передачу…
Тот, покраснев, сжал кулаки:
- Как это «сели»?! Да Вы под трибунал пойдёте, товарищ старший сержант!
- Это кто ещё «пойдёт», товарищ младший лейтенант. Не вы ли с товарищем капитаном всю ночь слушали радио? А ведь я предупреждал!
С минуту они стояли друг против друга, пожирая друг друга взглядами… Затем «мамлей» схватил ракетницу, зарядил её и выскочил наружу. И не успела в сторону перешейка взлететь красная ракета, как послышался чей-то полный ужаса крик:
- ФИННЫ!!!
И тут же грянули автоматные и пулемётные очереди.
***
Судя по всему русские были начеку и не успел старший лейтенант добраться до ударной группы своих егерей, как сперва послышались крики, а затем раздались выстрелы. Но сопротивление было недолгим: сперва противника подавили огнём двух станковых пулемётов, а затем забросали гранатами.
И десяти минут не прошло, как командир егерской роты вернулся на возвышенность и приложив к шапке с бело-синей кокардой ладонь, доложил:
- Господин капитан! По вашему приказанию наблюдательно-корректировочный пункт русских захвачен, его гарнизон уничтожен. Жду дальнейших приказов.
- Потери?
- Двое егерей насмерть и четверо ранены. Один тяжело – до утра не доживёт.
Мимо них как раз, несли импровизированные носилки.
- Пленные?
Переступив с ноги на ногу:
- Пленных нет. Но есть один… Ваш артиллерист.
И со скрытой усмешкой добавил:
- Геройский парень!
Обернувшись к группе носильщиков:
- Эй, солдат! Подойди-ка сюда!
Один из группы раненых, в грязно-рванном обмундировании, с наполовину перебинтованной головой, русским вещмешком за спиной и автоматом незнакомой конструкции на шее, бегом приблизившись, вскинул руку:
- Здравия желаю, господин капитан!
Тот приглядевшись в его уцелевшие знаки различия, изумлённо спросил:
- Ты кто, солдат?
- Рядовой противотанковой роты 19-й пехотной дивизии, Яско Тукиайнен.
Все вокруг так и ахнули:
- Так это ж наш «завоеватель Урала»!
Услышав знакомую фамилию, прапорщик Сеппэ, по прозвищу «Туча», взъярился и загремел:
- Ты где был, солдат? Дезертировал?!
Тот, вытянувшись «в струнку», безбожно врал:
- Никак нет! Был ранен в голову при танковом обстреле. После перевязки в лазарете следовал в расположение, но был взят в плен разведчиками русских…
Прикоснувшись рукой ку перевязанной щеке:
- …Во время допроса только мычал, симулируя потерю возможности говорить. Во время последующего боя, обезоружил русского офицера и из его автомата уничтожил весь штаб.
Развесивший уши народ просто диву давался и сразу же проникся к Яско Тукиайнену всеми видами симпатий. Особенно когда он начал раздавать трофейные папиросы и подмигивая вполголоса намекал, что:
- На вечер, парни, у меня ещё «кой чё» для вас есть.
На все последующие вопросы о своём «героизме», предпочитал многозначительно отмалчиваться – подражая бывалому вояке Хейно Яаскеляйнену. И сразу вырос в глазах солдат на целую голову.
На самом деле всё было не так, точнее – совсем не так.
«Штаб» русских был уничтожен финской гранатой влетевшей в амбразуру. Заслуга «милитариста» была лишь в том, что он вовремя – при первых же выстрелах упал на пол и заполз в самый дальний угол. Там же в углу землянки, он и нашел новенький пистолет-пулемёт Шпигина-Шпитального (ППШШ-41) и два магазина к нему в брезентовом подсумке. Там же русские хранили запас папирос «Беломор-Канал» в полупустом вещмешке и сухой паёк – сухари и банки тушёнки в ящике.
К его же удивлению, никакого приступа панического страха у него не было: он мыслил вполне разумно и действовал осознано.
Яско Тукиайнен знал устройство и умел обращаться с финским пистолетом-пулемётом «Суоми» - в учебном подразделении научили. Так что хотя и наощупь, с русским автоматом он разобрался быстро: сходств между ними больше, чем различий.
Здесь же нашёлся и открытый ящик с пистолетными патронами «7,62×25 мм ТТ».
После того как в блиндаже разорвалась финская граната – убившая фельдшера, телефониста и двух радистов, он сперва заполнил полупустой вещмешок с папиросами сухарями и тушёнкой, не забыв бросить туда же пару пачек патронов. В одном из ящиков он нашёл алюминиевую флягу. Взвесив её в руке, подумал:
«Надеюсь в ней то, про что я подумал».
И сунул её за отворот шинели.
Захватил он и советско-финский военный разговорник – а вдруг пригодится, чем чёрт не шутит.
Затем, услышав в траншеи у входа в блиндаж голоса на финском, дал несколько очередей по трупам русских и закричал:
- Ребята! Не бросайте гранат! Здесь – финский солдат!
После некоторого замешательства, в ответ послышалось:
- Выходи с поднятыми руками!
Закинув вещмешок с хабаром за спину, повесив автомат на шею, он поднял руки на уровень плеч и щурясь от ярких лучей уже заходящего Солнца, вышел на Белый свет и тряся головой и заикаясь:
- Ребята, я контуженный! Если что-то хотите спросить – спрашивайте громче… Что ты сказал? Не слышу, говори громче.
В дальнейшем, самым трудным для него было отстоять от наглых финских егерей свои «трофеи». Но за них уже, он бился «аки лев», не стеснялся угрожать применением физической силы и, даже хватался за автомат:
- Трофеи – это свято!
И от него отстали, предпочитая не связываться с «контуженным».
Капитан Вуорела ему обрадовался, особенно лишнему пистолету-пулемёту:
- Теперь у нас во взводе ещё один автоматчик.
И приказал Яско Тукиайнену быть неотлучно рядом с его денщиком Олави, вооружённого «Суоми». Вместе со свободными членами погибшего расчёта второго орудия под командованием капрала Кауппинена, они теперь стали называться «маневренной группой»:
- Вы, ребята, теперь у меня последний резерв.
Один, изрядно поредевший взвод егерей, он расположил в бывшем наблюдательно-корректировочном пункте русских на самом берегу, где были уже готовые стрелковые ячейки с ходами сообщения и блиндаж. А два трофейных пулемёта Дегтярёва (ДП-27) с приличным запасом патронов усилили огневую мощь подразделения.
Второй взвод, как уже говорилось - находился в глубине острова, в месте расположения лазарета - прикрывая таким образом тыл.
Третий взвод – на небольшом возвышении, метрах в трёхстах от берега. Здесь было множество каменных валунов, за которыми можно было укрыться и великолепный обзор на лёд.
Два оставшихся «Максима» капитан Вуорела расположил несколько впереди по флангам основной позиции. Единственное 37-ти миллиметровое противотанковое орудие – в центре, меж двух больших – в рост человека каменюк.
Свой новый командно-наблюдательный пункт (КНП) он расположил неподалёку, на небольшом возвышении - где тоже было несколько крупных валунов, за которыми можно было укрыться лёжа или сидя.
«Маневренная группа» численностью в девять человек, разместилась в неглубокой ложбинке неподалёку.
Оглядев своё воинство, капитан Вуорела с удовлетворением произнёс:
- К бою готовы.
Солдаты из «Маневренной группы» ворчали в полголоса:
- Он, что? Решил нас использовать как простую пехоту?
- Я смотрю, наш «Здоровый дух» как нарочно выбирает такие позиции, чтобы мы наверняка все погибли.
Лишь Яско Тукиайнен щедро раздавая трофейное курево, шпарил шутками-прибаутками:
- Раньше смерти не помрем, ребята!
***
Расположив своё воинство, капитан Вуорела всё внимание обратил на перемены, произошедшие на поле боя.
Как он пророчил ещё вчера вечером командиру пехотного полка полковнику Ларко, обойдя вдоль берега невысокую гряду, русские тяжёлые танки в данный момент утюжили передовую линию обороны финнов на выходе из полуострова Ханко.
Но это было вполне ожидаемо – «сила солому ломит»…
Капитана сильнее заинтересовало совсем другое: действия группировки войск противника с острова Германсе, численностью примерно в усиленный батальон126.
Взорванные финскими сапёрами участки льда, русские преодолевают с помощью хорошо известных ему по Зимней войне танкеток Т-37/38 – показавших тогда свою полную никчемность.
Здесь же другое дело!
Здорово поумневшие с тех пор «Иваны» используют их в качестве понтонов для наведения лёгкого моста.
Увидев такое, капитан аж обрадовался:
- Я ж говорил – «дьявольски изобретательные бестии»! И никакая грязь в распутицу их не остановит.
Но всё же русские остались русскими.
Наблюдая в бинокль, капитан радостно осклабился:
- Всё-таки я перехвалил вас: вам ещё учиться и учиться у нас!
Продолжая атаковать по льду остров Ярнэ – гарнизону которого недолго осталось, явно перестраивает свои боевые порядки, чтоб напасть на Экэн – где находился он со своей «Боевой группой».
- Поразительно, как их офицеры - то ли не видят, то ли по какой-то причине игнорируют открывающиеся перед ними возможности.
Если бы на месте русского комбата был он - капитан Вуорела, он бы выставил против финнов на острове Экэн заслон из пары пулемётов и пехотного взвода и продолжил бы выполнение основной боевой задачи – выхода во фланг основной оборонительной позиции противника.
Однако по каким-то – не вполне понятным для него причинам, советское командование посчитало их серьёзной угрозой.