- Отходим.
На ходу он глянул сперва на заходящее Солнце, затем на наручные часы:
«Девятнадцать ноль семь. Надо продержаться до темноты, уже недолго осталось, а потом… Потом будет видно».
Вернее – ничего не будет видно и можно будет попробовать по льду залива проскользнуть за ночь на материк.
В глубине острова, за небольшим пригорочком, находился сравнительно густой хвойный лес. Хотя и рыхлого от влаги, снега в нём ещё было по колено - а то и по пояс. Поэтому оборону пришлось строить не фронтом, а вдоль единственной просёлочной дороге, по которой они сюда прикатили орудие и по которой сейчас уносят в полевой лазарет раненных.
На наибольшем удалении он расположил единственный оставшийся пулемёт – который будет обстреливать русских показавшихся из-за пригорка. Затем 37-мм орудие. И наконец, в двухстах метрах от начала просёлка – пехотный заслон из остатков двух егерских взводов, рассыпавшихся вдоль него - между и под соснами. Два полных отделения, не более.
Последних, он предупредил:
- Ребята! Стрелять только тогда, когда русские окажутся на дороге. Тех, что на пригорке – игнорировать.
Свой новый КНП капитан Вуорела расположил в нескольких метрах позади «Бофорса». С ним же были и остатки «Маневренной группы» - пять солдат в том числе и вооружённые автоматами денщик Олави и «герой дня» Яско Тукиайнен.
Русские долго себя ждать не заставили.
Только он отдал последние распоряжения, как между редкими деревьями на пригорке замелькали фигурки в грязно-серых маскировочных халатах. Осыпаемые пулями из финского станкача они залегли, накапливаясь перед решающим броском и по всей видимости поджидая подхода танкеток. Бронетехнике, даже такой лёгкой как Т-37/38, не так-то просто выйти на достаточно крутой берег на северо-восточной оконечности острова.
Плохо было то, что как и финны минут двадцать назад, русская пехота воспользовалась россыпями каменных валунов в качестве укрытый. Оттуда замелькали отдельные вспышки винтовочных выстрелов и слившиеся воедино пулемётных очередей.
Правда, неприцельных.
Финский пулемёт дострелял ленту и смолк – расчёт меняя огневую позицию, согласно указаниям командира «Боевой группы «Ернэн»», отошёл метров на тридцать назад.
Практически тут же где-то за пригорочком «кашлянуло», над финскими головами завыло и почти на том месте - где прежде был финский пулемёт, расцвёл «куст» взрыва. «Кашлянуло» ещё раз и новый «куст».
Капитан удивился:
«Никак взрыв 82-мм мины… Неужели, они уже успели миномётную батарею подтащить? Тогда наши дела совсем плохи…».
Он крикнул своим артиллеристам:
- Ребята! У вас будет всего один… Понимаете? Всего один выстрел! Потом все назад от орудия.
Назначенный покойным Тучей замкомвзводом Хейно Яаскеляйнен:
- Разрешите я за наводчика, господин капитан? Я не промажу.
- Разрешаю.
Хейно подскочив к «Бофорсу», крикнул капралу Путте Алатало:
- Зарядите орудие и уходи оттуда! И других отведи подальше!
Расчёт оглянулся на него в изумлении.
- Ты слышал, что я сказал?
Капрал отвёл расчёт, но потом вернулся:
- Я буду тебе помогать.
- «Помогать» сделать один выстрел?
Тот улыбнулся и раскладывая между станин патроны:
- Без пристрелки, первым выстрелом ты не попадёшь – не льсти себе. Тот случай с каланчой, просто удача - которая бывает раз в жизни, да и то далеко не у каждого!
Подумав, Хейно был вынужден согласиться:
- Ну, и…?
- Когда ты выстрелишь, я быстро перезаряжу и ты выстрелишь ещё два раза. А потом мы вместе с тобой драпанём в кусты.
Тот, взглядом пересчитав патроны между станинами, перечить не стал:
- Выстрелю и в четвёртый раз, если успею. Ну, готов?
Не успел капрал ответить, как на возвышенности показался первый танк… Точнее – танкетка. За ним второй, третий…
С криками «ура!», оттуда же начала спускаться пехота.
Хотя на его лице не было ни кровинки, Хейно Яаскеляйнен сосредоточенно и спокойно, навёл орудие и выстрелил:
- АААХ!!!!
Трасса прошла над самой башней, но не задела её. Пулемётчик в башне дал наугад длинную очередь – наверное в полный диск, но его время умирать пришло.
Мгновенно перезарядив пушку, Путте Алатало крикнул:
- Готово!
Тут же поправив прицел, Хейно выстрелил вновь:
- АААХ!!!!
В этот раз, светящаяся трасса 37-мм каморного127 бронебойного снаряда вошёл в корпус танка чуть ниже башни. Тот сразу остановился и сдав чуть назад, густо задымил изо всех щелей.
- Готово!
- АААХ!!!!
Успевшему перевалить пригорочек танку, трасса вошла чуть сверху – между водительским местом башней. Он сразу ярко вспыхнул и заполыхал костром.
- Готово!
Капитан Вуорела крикнул:
- В укрытие!
Хейно Яаскеляйнен бросился бежать прочь.
Но капрал Путте Алатало:
- За мной ещё один выстрел!
И вмиг оказался на месте наводчика:
- АААХ!!!!
Третий русский танк скособочившись замер, а из его люков выпрыгнули двое членов экипажа и пустились наутёк.
Но тут из-за пригорочка знакомо «кашлянуло» два раза, в небе завыло (подлетающие мины можно было заметить) и не успел командир орудия сделать и несколько шагов, как рядом с ним в небо взмыл фонтан взрыва. Бросив винтовку, он схватился за левый бок и упал. Вторая мина легла чуть подальше в лесу и вреда не причинила.
Капитан Вуорела в очередной раз удивился:
Судя по всему их обстреливали из ротного миномёта… Но русский 50-ти миллиметровый миномёт он хорошо знал и был довольно нелестного о нём мнения. Здесь же, применялся калибр более похожий на батальонный – 82 миллиметра…
Невероятно128!
Русские миномёты сделали ещё пару выстрелов, мины которых легли вокруг орудия… Но в это время ожил финский станковый пулемёт и огонь был перенесён туда.
Воспользовавшись моментом, капитан скомандовал:
- К орудию!
Остатки двух расчётов во главе с Хейно Яаскеляйненом бросились к «Бофорсу»: вокруг него всё было перерыто, щит, ствол и станины в свежих отметинах от осколков. Но прицел, затвор и механизмы наведения были целыми.
Чего не сказать про командира орудия - капрала Путте Алатало.
Когда солдаты приблизились к нему, крик ужаса вырвался из их потрясенных душ: у того был почти целиком разворочен левый бок и, в этом огромном зияющем провале, меж осколков рёбер - судорожно пульсировало что-то, похожее на сгусток крови…
- Что встали, рты разинули? Хватай пушку и тащи её назад!
Им ничего не оставалось, кроме того, как огрызаясь отступать вглубь острова вдоль дороги.
***
Быстро темнело.
Из-за сгущающихся сумерек и из-за высоких деревьев в глубине леса, того рокового пригорочка не было видно. Расчёты русских миномётов их тоже не видели и обстреливали лес наугад.
Остатки финских расчётов установили единственные пушку и пулемёт напротив большой поляны, метрах в пятидесяти от сравнительно крутого поворота просёлочной дороги. Замаскировали как могли и закурили.
Капитан Вуорела в двух словах, изложил нехитрый план боя:
- Через лес они не сунутся – глубокий снег. А если и сунуться – к тому времени совсем стемнеет. Так что подпускаем поближе тех, кто наступает по просёлку и бьём в упор.
Не скрывая скептицизма, Хейно Яаскеляйнен спросил:
- А что потом?
Не сумев сдержать тяжёлый вздох, командир «Боевой группы «Ернэн»», сам не веря своим словам:
- Собираемся возле землянки с раненными, забираем их и по льду попытаемся уйти на материк.
Вместе с санитарными носилками и санями-финками, в песчаном карьерчике сложены специальные егерские «лодочки» - на которых очень сподручно зимой транспортировать небольшие грузы, в том числе и раненных.
Послышались густые – когда не щадят патронов, пулемётные и автоматные очереди и из-за поворота показались отстреливающиеся от кого-то невидимого, егеря. Их осталось совсем немного – всего семь человек из которых двое легко раненых. Один из них – в звании капрала, подбежал и приложив руку к «пустой» - то есть без головного убора, голове:
- Господин капитан… Нас обошли! Автоматчиков у них…
- Как «обошли»? По снегу?!
Но тот ничего не ответить не успел. Из-за поворота выполз русский танк и прежде чем вспыхнуть от прямого попадания 37-мм снаряда, успел дать очередь. Не успевший залечь капрал упал и больше не шевелился. Ещё один (или несколько) русских танков урчали моторами, но показываться не рисковали. А выглянувшую было из-за поворота русскую пехоту, загнал обратно станковый пулемёт.
Но только они было успокоились, как со стороны полевого лазарета показались группа людей – полтора десятка или чуть больше человек, половина из которых белела на общем фоне бинтами. Двое бежало впереди всех и лица их были искажены ужасом.
Узнав в одном из них капрала-телефониста, капитан бросился навстречу:
- Стой! Вы куда?!
Бледные, обливающиеся потом беглецы испуганно остановились, один из них показал рукой вперёд:
- Ту-туда…
- Там русские!
Капрал, показывая уже в сторону песчаного карьерчика с землянкой:
- Там тоже русские.
Капитан не поверил ушам:
- Как это «русские»? А как же егерский взвод?
Беглец истерично закричал:
- Нет там уже никого! Все полегли! Только русские!
Из-за поворота просёлочной дороги, прячась за горящим корпусом своего собрата, показался ещё один Т-38. Воспользовавшись тем, что бывший за наводчика Хейно отвлёкся на беглецов, он дал длинную очередь и снова сдал назад. Капрал-телефонист и ещё один из толпы упали навзничь, остальная группа в панике свернула вправо от просёлка и утопая в рыхлом снеге, ломанулась в сторону южного берега и вскоре исчезла за елями.
Танк снова выглянул из-за горящего корпуса и не видя орудия, короткими очередями стал обстреливать подозрительные на взгляд его командира-наводчика места. Второй танк выполз из-за него и медленно – как будто прощупывая дорогу, двинулся вперед. Выглядывая из-за него, двинулась и русская пехота, на ходу ведя огонь.