- Ловлю на слове, Федоренко!
***
Продолжаю:
- А теперь давай с тобой подумаем над организационной структурой, что в деле боеготовности - стоит на втором месте после кадрового вопроса…
Положив руку на папку с результатами осенних испытаний пробегами новейших танков - где между прочим, был такой вердикт для лучшего танка Второй мировой войны:
«Тактическое использование танка в отрыве от ремонтных баз невозможно, вследствие ненадежности основных узлов – главного фрикциона и ходовой части».
То есть, для того чтобы применять новейшие танки в составе подвижных механизированных подразделений, придётся придать каждому танковому взводу ремонтную бригаду в составе ремонтной летучки на шасси 4-тонного «ЗИС-6» повышенной проходимости, двух трехтонок «ЗИС-5» с необходимыми инструментами, приспособлениями, материалами и запчастями и, автобус для перевозки личного состава квалифицированной заводской ремонтной бригады.
Реально такое?
Нет!
Поэтому подобно отдельным «особо одарённым» не хер и мечтать об советском варианте «Блицкрига».
Исходя из этого, говорю:
- Пока не поднимем межремонтный пробег новейших танков хотя бы в три раза, даже мечтать об «глубоких операциях» и самостоятельных действиях бронетанковых войск - просто смешно! Пятьдесят-семьдесят километров - это на ближайшее время «наше всё». Поэтому пока запиливаем с тобой танковую бригаду, придаваемую общевойсковым армиям нового типа - главным образом для поддержки стрелковых дивизий на главном направлении при наступлении, или для контрударов по вклинившемуся в нашу оборону противника.
- Затем, когда надёжность танков повысится (к осени или зиме, не раньше), будем как из «кирпичиков», из них и из мотострелковых дивизий - лепить с тобой механизированные корпуса и, даже возможно – танковые армии…
Пристальный взгляд в глаза:
- ….Согласен с такой постановкой вопроса, Федоренко?
Тот глянув на те же папки с отчётом, уверенно:
- Вполне согласен, тов…
- Теперь давай подумаем с тобой, Федоренко, об организационной структуре нашей бригады.
***
Здесь я тоже хочу воспользоваться опытом предков - несколько его творчески «допилив напильником», конечно.
Несмотря на переход на бригадно-корпусную организацию бронетанковых войск, в Красной Армии во второй половине войны имелись и отдельные полки - тяжёлые танковые полки прорыва, формирование которых было начато осенью 1942 года и которым сразу же присваивали звание гвардейских.
Эти части были довольно малочисленными (двести с небольшим человек личного состава), имели на вооружении всего двадцать один танк и, минуя батальонную структуру - состояли всего лишь из четырёх танковых рот, командиры которых напрямую «замыкались» на управление полка.
В каждом отдельном гвардейском танковом полку того времени, было четыре танковых роты по пять тяжёлых танков (два взвода по два танка плюс танк командира роты). Итого двадцать линейных танков и ещё один был закреплен за командиром полка. Кроме линейных рот, по штату в каждом отдельном полку имелась собственная рота автоматчиков (94 человека), ремонтная рота и подразделения обеспечения.
Почему так это было сделано, я без понятия… Но раз оно работало – то и мне неча рожу воротить. Конечно не будь я попаданцем-заклёпочником, чтоб хоть что-нибудь - да не улучшил в соответствии с временным периодом действия таких формирований - Приграничным сражением лета 1941-го года.
Итак, начнём с самого «нуля» - с элементарной боевой единицы.
Без взаимодействия танков и пехоты – никуда!
Однако, ещё во время первых боёв в Финляндии было замечено, что пехота вслед за танками не идёт: лёжа кричит «Ура!» - но ни с места.
Вполне её – пехоту понимаю: на хрена своей жизнью рисковать - когда эта «железная дура» рядом?
«Броня крепка и танки наши быстры»?
Вот пускай и «мчатся танки ветер поднимая» - как про то фильмы до войны снимали и песТни в них пели…
Глядишь и полетит:
«…наземь вражья стая
Под напором стали и огня».
Стиснул челюсти так, что чуть зубы не раскрошились:
«Поубиваю этих гнойных пидарасов!».
Хи, гкхм… Это я про наших киношников, а вовсе не про нашу «Царицу полей» - которой по-человечески страшно подниматься на неподавленные артиллерией пулемёты.
Поэтому довольно часто, танковым командирам приходилось выходить из своих боевых машин и, кроме танковой - возглавлять ещё и пехотную атаку.
Лишь к концу Зимней войны удалось наладить взаимодействие танковых подразделений со стрелковыми частями и артиллерий, благодаря чему и удалось в сравнительно короткий срок прорвать линию Маннергейма.
Прорвали и…
…И тут же забыли про только что обретенный опыт!
И именно так – поднимая залёгшую перед пулемётами пехоту, погибнет в 41-ом на Перекопе один из лучших советских танковых генералов – Семен Васильевич Борзилов.
На мой взгляд причина в том, что это была «чужая пехота». Она и её командиры - не понимали, что такое «танк», для чего он нужен и, тем более совершенно не имела понятия – как и каким образом с ним надо взаимодействовать.
Мало того: не пехота придавалась танкам - а танки придавались пехоте!
И оттого нередки были курьёзно-трагические ситуации, наподобие этой - произошедшей уже в начале Великой Отечественной:
«17.8.41 г. танковый батальон действовал совместно с 953-м стрелковым полком в направлении Зайловец, Жежванниково. Около 4.00 в районе расположения штаба 257-й стрелковой дивизии и 953-го стрелкового полка группа противника открыла беспорядочный огонь, очевидно с целью создания паники и срыва плана наступления полка. Командир 257-й стрелковой дивизии приказал: «Ликвидировать этот прорыв силами танкового батальона». Танки, открыв огонь с места, в условиях темноты и не видя никакой цели перед собой, в дальнейшем начали движение в направлении кустов, что севернее Зайловец 1 км. Не обнаружив никакого противника перед собой, командир танкового батальона остановил танки для производства разведки, поставил задачи по организации взаимодействия между родами войск. Командир полка, который следил за выдвижением пехоты и танков, приказал: «Танки немедленно вперед, противник отходит». Танки продвинулись еще на 800-1000 м, и, не увидев никаких целей перед собой, вновь остановил танки для производства разведки, но тут же получил приказание штаба дивизии, переданное через командира полка: «Танкам наступать в направлении Жажванниково, противник отходит». При выходе из кустов в чистое поле танки попали под сильный огонь крупнокалиберных пулеметов противника (видимо – 20-мм автоматических зенитных пушек. Авт.), дальнобойной артиллерии, бомбежку авиации. Ввиду сильного налета авиации все огневые средства замолчали, и танки остались без поддержки. Наши потери от огня крупнокалиберных пулеметов 5 танков. От бомбометания авиации – 2 танка…».
Комментарии, как говорится – излишни: с такими пехотными командирами - нашим танкистам и врагов не надо было!
Вспомнилось из Драбкина:
«Танковый десант по инструкции должен составлять пять-семь человек. В реальности же было так: комбат стрелкового батальона находился на танке нашего комбата, с ним десяток-полтора пехотинцев. И дальше по убывающей. В итоге у командира линейного танка три или четыре стрелка, а то и того не было.
Когда пехота есть, то намного проще воевать в городе: они быстрее замечают, откуда стреляют, из какого дома и окна. Своевременно подсказывали, где противник. Я относился к десантникам нормально. Ведь внутри танка проще сидеть, когда противник ведет стрельбу из пулемета или карабина. А пехотинцу надо спрятаться. Использовали наш корпус или башню. Командовал ими свой командир, мы от него только получали информацию. В конце войны я стал командиром танковой роты, тогда со мной на танке находился стрелковый ротный. Мы между собой договаривались. Если, предположим, деревню занимали, то ротный приказывал своим стрелкам: «Смотрите, пожалуйста, чтобы никто не подступил к танку».
Значит, что?
Значит, наиболее верным решением было бы дать танкам собственную пехоту, входящую в состав… Да, чего уж там мелочиться…
Экипажа!
Ведь кроме боевых задач, у того уйма прочих - вплоть до хозяйственно-бытовых.
Управление танков во время многокилометрового марша было занятием не из лёгких и, вот представьте себе, что измотавшись в дупель, вам за время краткого привала - ещё надо провести техобслуживание, регламентные работы, заправиться топливом, пополнить боезапас… Если же вы находитесь в предбоевой обстановке, кроме этого - необходимо окопать танк, вырыть щели для экипажа и замаскировать всё это… Всю ночь охранять танк и поддерживать костёр под его днищем, если дело происходит зимой.
Как это всё проделать вчетвером-впятером?
Опять же, вспомнились воспоминания ветерана-самоходчика81, воевавшего на «ИСУ-152»:
«Что запомнилось? Очень много нужно было копать. Как только займешь какой-нибудь рубеж или переедешь — обязательно надо было закапывать машину. Командир машины постоянно находился при штабе, механика от работ освобождали совсем. Оставались наводчик, замковый и заряжающий. Вот эти 3 человека должны были самоходку каждый раз зарыть. Нормативов особых не было, но мы и сами понимали, что чем быстрее мы эту работу выполним, тем лучше это для нас. То же самое было и во время стрельбы. Если я плохо работаю, значит враг может поразить меня раньше чем я его».
А если вдобавок ещё и экипажи неполные, что на войне - далеко не редкость?
Естественно, на многие свои обязанности по техобслуживанию, танкисты «в реале» - забивали «кожаный болт» и, машина преждевременно выходила из строя. Отчего век «лучшего танка ВМВ» - был недолог и без болванки из 88-ми миллиметровой зенитки «Ахт-комм-Ахт» в люк мехвода и, довольно часто заканчивался в виде «постамента» на обочине шоссе – на радость делающим «селфи» немецким обозникам.