Тот, на некоторое время зависнув, всё же согласно кивнул:
- Достаточно важное общественно-политическое значение.
Вижу, что в душе всё же сомневается, поэтому:
- Именно это хотел сделать Сталин на XIX съезде, состоявшемся осенью 1952-го года… После этого, его и Вас… Ну, сами уже знаете.
Есть такая версия – которую называют «последней битвой Вождя». Верна она или нет - я не знаю, но постарался принять уверенный вид.
Берия долго смотрел мне в глаза, даже пенсне на минуту снял, затем:
- Хорошо, пусть будет так.
Заканчивая на эту тему:
- Партия образовалась как организация агитаторов и пропагандистов и она должна вернуться в своё амплуа, а не быть трамплином для карьеристов - дискредитируя таким образом саму идею коммунизма, как справедливо устроенное общество.
Спрашиваю других участников заговора:
- Кто-то считает иначе, чем мы с товарищем Берией?
Власик с Косынкиным дружно подняли руки:
- Мы «за»!
Когда вслед за ними «проголосовали» Поскрёбышев и Виноградов, я азарте потирая руки:
- Тогда надо действовать и действовать предельно быстро, решительно и жёстко – пока они не поняли про «подмену». Когда поймут, что я не Сталин – что-либо предпринимать - уже будет поздно.
Обращаюсь к Власику и Косынкину:
- Кстати, хотелось бы узнать об силах, которыми мы располагаем. Только предельно кратко и по существу: мы не в Генштабе во время командно-штабных учений.
Как уже кажется говорил, занимая должность руководителя 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР Николай Власик сумел за считаные годы сумел выстроить практически идеальную структуру службы безопасности Сталина.
- В нашем распоряжении четыреста пятьдесят два хорошо подготовленных и вооружённых бойца…
Как узнал из дальнейшего несколько - несмотря на предупреждение пространного рассказа, люди в охрану подбирались после строжайшего кастинга – один к одному. После чего они проходили специальную подготовку в специально созданном в Ногинском районе учебный центре и загородном военном лагере. Вооружены бойцы 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР буквально до зубов: ножи, пистолеты, автоматы «Томсона», снайперские винтовки, ручные и станковые пулемёты и, даже пушечные бронеавтомобили.
- …Все они лично преданны товарищу Сталину и, сделают всё - что я им прикажу от вашего имени.
Перевожу взгляд на Берию:
- Чем ты похвастаешься, Лаврентий Павлович?
- Войсками НКВД. В первую очередь находящейся в Москве «Отдельной мотострелковой дивизией особого назначения (ОМСДОН) имени Ф. Э. Дзержинского»: три мотострелковых полка, один кавалерийский, танковый батальон, артиллерийский батальон, рота специального назначения и другие подразделения.
- Кто командует дивизией? На него можно рассчитывать в «форс-мажорных» обстоятельствах?
- Командир – мой человек: генерал-лейтенант Павел Артемьевич Артемьев, которого я уже выдвинул на повышение - начальника Управления оперативных войск НКВД СССР.
- Комендатура Кремля?
Успокаивающе кивает:
- Начальник управления комендатуры Кремля (УУКК) генерал Спиридонов – также мой ставленник. Единственно кто нам может помешать – это армия.
- Уверен, мы сможем обойтись без уличных боёв - если будем действовать внезапно и вероломно. Наша армия в таких ситуациях впадает в ступор. Вот какие у меня на этот счёт соображения…
Рассказал им свой, состряпанный буквально «на коленке» план переворота, и:
- А теперь – дебаты. Только кратко и по существу – мы не в Государственной думе.
Первым, слегка «ухи поевший» Виноградов:
- Не слишком ли радикально, товарищи?
Однако, другие заговорщики, едва не хором:
- Ничуть, когда стоит вопрос о жизнях десятков миллионов и о судьбе Советского государства!
Тот, поспешно кивая головой:
- В конце концов, это ваши же коммунисты и вам видней – как с ними поступить.
После примерно часового обсуждения, был выработан приблизительный план действий, главный расчёт которого - на внезапность и вероломство, прямо таки в стиле эпохи:
- Главное – «концов» не оставлять: рубить их – так уж рубить! Срок – десять дней: через это время у нас с вами должно быть совершенно другая страна, с совершенно другой правящей элитой и с совершено другими идеологическим установками.
Закончив, устало:
- Теперь давайте расходиться и так уже засиделись – не заподозрили бы…
К Поскребышеву:
- Александр Николаевич! Остаётесь на моей даче на неопределённый срок: мне нужна ваша феноменальная память и умение составлять официальные документы.
Профессор Виноградов несколько выждав, недоумённо:
- А как же я?
На этом месте, предварительно постучав, в дверь столовой заглядывает Истомина:
- Товарищи уже покушали? Разрешите убирать посуду и принести чай и десерт?
- Погоди с чаем, Валя…
Я встал из-за стола, взял её за руку и подведя к гостям:
- Вам же, Владимир Никитич, я предлагаю стать свидетелем при моём бракосочетании с Валентиной Васильевной… Да, да! Сегодня утром я сделал ей предложение - от которого, я думаю…
Та, разцвев как миллион алых роз, еле слышно:
- Я согласна, Иосиф Виссарионович.
Мои заговорщики тут же:
- Поздравляю!
- Совет, да любовь!
- Когда свадьба?
- Горько!
Приняв поздравления и поцеловав в губки суженную:
- Ну а теперь вели нести нам с товарищами чай.
***
За чаем я без обиняков заявил Берии:
- Делить шкуру не убитого медведя – плохая примета, но всё же скажу: НКВД я собираюсь «раскассировать», а тебя Лаврентий Павлович назначить Первым заместителем как Председателя Государственного Комитета Обороны (ГКО)… Займёшься вплотную военной промышленностью, особенно авиапромом - а то у нас там бардак, не хуже чем в Гоморре с Содомом: не хватает только легализовать однополые браки. Что скажешь на это?
Тот, пожав плечами:
- Скажу, что готов трудиться на любой должности.
Размешивая сахар в стакане ложечкой:
- Ещё вот, что… Человек ты амбициозный и, когда всё утрясётся-устаканится - обязательно захочешь стать «главным сусликом» в этом поле и даже попытаешься «подсидеть» товарища Сталина.
Берия вскинулся-встрепенулся и попытался было открыть рот… Но тут же его закрыл, спрятав глаза, а я продолжил:
- Сказать по правде: «обнуляться» я не собираюсь, чтоб не выглядеть в связи с неизбежным старческим маразмом - полным долбоё… Долболюбом в глазах электората и, после войны - собираюсь по-настоящему свинтить на пенсию. Так что в добрый путь!
Изрядно помолчав, продолжаю глядя Берии в очи:
- Но есть одна загвоздка… Товарища Сталина – не только боятся, но и любят - такой уж он человек. Тебя же Лаврентий Павлович, можно только бояться – такой уж ты тоже человек.
Народ, аж рты разинул, а грозный нарком начал стремительно оху…евать.
Сделав несколько обжигающих глотков, рассудительно:
- Дело конечно твоё, как после меня «рулить» страной… Но я бы на твоём месте постарался быть кардиналом Ришелье при Людовике и править его именем. Для этого, тебе надо подружиться с какой-нибудь популярной (но политически простоватой) в народе личностью и потихоньку продвигать его вверх. Он – «законно-избранный», ты – типа, как самый обычный управленец – хотя и самый высокопоставленный. Ему на тебя все жалуются, он тебя при всех «дрючит»… Но понарошку.
Указательный палец вверх:
- И «пиплу» приятно и дело делается!
Поймав его взгляд:
- Ежели не последуешь моему совету, Лаврентий, не удивляйся и не пеняй мне - когда тебя потащат в расстрельный подвал…
Тот, поёрзав на стуле:
- Да где ж такого взять?
- «Такого» можно самому вырастить. Например из лётчика.
Поскрёбышев, встряв в разговор:
- Кстати, Иосиф Виссарионович: к тебе на приём как раз один лётчик просится. Голованов…
Я, радостно:
- Александр Евгеньевич? На ловца и зверь бежит!
- Вы знаете такого?
- Конечно, знаю.
К Берии:
- Из ваших – из чекистов. Затем перешёл в Гражданский флот, налетал миллионы километров, награждён двумя орденами…
Наморщив лоб:
- …А вот зачем просился в начале 41-го на приём к Сталину – убей, не припомню23.
Берия:
- Наверное, по каким-то авиационным вопросам.
Отмахиваюсь в азарте:
- Но это уже не важно! Главное, по всем статьям он на роль «Людовика» подходит: внешне обаятелен, умён и главное – в политических амбициях замечен не был.
Тот, с крайней заинтересованностью:
- И что с ним было в «реальной» истории?
- Во время войны Голованов стал самым молодым маршалом… И в самом конце войны – самым первым «сталинским выдвиженцем» попавшим в опалу. Вслед за ним «посыпались» и остальные…
Спохватившись, что выдаю информацию – которая в случае «фиаско» может погубить хороших людей, допиваю чай, и:
- Ладно, на сегодня хватит: остальные «портфели» распределим после «Операции «Ы»». Сейчас разбегаемся и «держим паузу».
Глава 4. Особенности рыбалки в зимний период.
В. Молотов, со слов писателя И. Стаднюка о кризисе в Наркомате обороны СССР 29.06.1941г.:
«Поехали в Наркомат обороны Сталин, Берия, Маленков и я. Оттуда я и Берия поехали к Сталину на дачу. Это было на второй или на третий день. По-моему, с нами был еще Маленков. А кто еще, не помню точно. Маленкова помню.
Сталин был в очень сложном состоянии. Он не ругался, но не по себе было.
— Как держался?
— Как держался? Как Сталину полагается держаться. Твердо».
Сталин И.В.:
«Мы хотим иметь государственный аппарат, как средство обслуживания народных масс, а некоторые люди этого госаппарата хотят превратить его в статью кормления. Вот почему аппарат в целом фальшивит».
«Пауза» длилась ровно три дня.
За это время я успел официально подать заявление об увольнении в связи с достижением пенсионного возраста… Поскрёбышев отвозивший заяву в Кремль, приехал оттуда «взъерошенной» - если можно так сказать про совершенно лысого человека и обрисовал ситуацию в двух словах: