- Тихая паника.
Успел сочетаться законным браком с Валентиной Истоминой, по моему настоянию оставившей прежнюю фамилию - мало ли что, чтоб потом документы вновь не переделывать… Правда, свадьбу отложили до более, не то чтобы до лучших - до более определённых времён.
Познакомиться с руководством Кунцево и особенно с участковым милиционером на участке которого расположена Ближняя дача… Успел по ночам хорошенько поработать с Поскребышевым и, с помощью Павла Васильевича (брата мой законной супруги), днём пристраститься к зимней рыбалке на речке Сетунь.
Рискуя испортить Реципиенту пищеварение, изучал советские газеты всё более и более убеждаясь в мысли: судя по количестве его фотографий и сравнительно с количеством фотографий «кодлы» его соратников, товарищ Сталин в данный момент - всего лишь портрет на стене, да лошадь которая тащит - не более того.
А вообще, советская пресса – это такая лютая хрень… Что руки так и чешутся срочно кого-нибудь срочно репрессировать, причём в особо извращённой форме.
За эти три дня пару раз ездил якобы по хозяйственным делам в Москву Власик, а так никто не тревожил…
Может, забыли про товарища Сталина?
Хотелось бы, сказать по правде…
Однако, не забыли ибо как и предполагал - Молотов звонил профессору Виноградову и интересовался моим здоровьем…
Мол, что это с ним было?
Тот с моей подачи ответил, что на совещании в Генштабе у меня был микроинсульт: жизни не угрожает, на трудоспособность или на мыслительную деятельность не влияет - но иногда товарищ Сталин может «гнать».
Судя по ответной реакции, такая «легенда» полностью удовлетворила «Железного наркома».
***
Той зимой холода стояли жутчайшие, поэтому чтоб товарищу Сталину можно было рыбачить, не звеня на морозе «яйцами» - на льду заводи с обратным течением была установлена большая армейская палатка с освещением от автомобильного аккумулятора и с блиндажной печкой-буржуйкой. Благодаря этому внутри было так тепло, что можно было сидеть в трусах и сомбреро… Огонь поддерживал один из охранников – так называемый «прикреплённый» который заодно грелся, второй в это время бдительно нёс службу снаружи.
Кстати, «прикреплённых» у товарища Сталина оказалось всего три в вахте – еще один сидел на даче, охраняя имущество, да комендант. Я с ними практически сразу нашёл общий язык, ибо не токмо по менталитету – даже внешне они были один в один с моими «торпедами». Разве что те в строгих чёрных костюмах да при галстуке, а эти в шинелях.
Здесь главное что?
Главное в людях от которых зависит твоя жизнь - видеть людей, а не элемент меблировки и они будут готовы вас грудью прикрыть от пули.
Несмотря на то, что Сетунь невелика, там водится и оттуда ловится довольно много разнообразной рыбы: щуки, окуни, караси, голавль, жерех, плотва и, даже изредка судак. Я ловил в отвес на небольшую блесёнку и мне иногда попадались (ВОТ ТАКИЕ!!!) окуни весом до восьмисот грамм.
Вру?
Да, чтоб я ещё раз сдох!
После обеда, сижу в палатке на низком стульчике и ужу. Окунь, бойко шедший с утра - как будто вымер, зато хорошо клевала на мормышку с наживкой из мотыля крупная плотва. Выловив очередную, я забросил её в корзинку и вытерев руки об полотенце, обратился к шуряку:
- Набулькай нам, Паша, по пятьдесят капель «Особой московской».
- Валька бухтеть не будет?
- Конечно, будет – жена ж мне она как-никак, а не просто хорошая знакомая…
Я потихоньку приучал организм Реципиента к национальному напитку и это у меня очень хорошо получалось.
- А ты, кстати, мог бы поговорить с сеструхой – чтоб не была такой вредной.
Тот, за словом в карман не полез:
- Глаза на месте были когда замуж её брал? Были… Вот и не жалуйся, Иосиф Виссарионович!
Мда… Остаётся лишь в очередной раз печально констатировать: хотя я парень - хоть куда и практически без изъянов, но женщины – моя ахиллесова елда… Хм, гкхм…
Пята!
- Ладно, хватит уже про грустное, давай уж употребим…
Не успел я и пригубить, как вдруг голоса снаружи.
Кричу:
- …Кого там чёрт принёс?
- Товарищи из Политбюро.
У меня на мгновение остановилось сердце:
«Началось…».
Не глядя на шуряка, куда-то в пространство:
- По-моему, водки сегодня мало взяли…
Хотел было закосить под Александра Третьего:
- Когда Сталин ловит рыбу, Политбюро может и подождать!
Как вдруг откидывается полог и, здрасте вам – с согнутой выей входят товарищи Молотов, Жданов, Ворошилов, Микоян, Каганович, и…
Хрущёв!
Я так и замер с гранённым стаканом в руке:
- Что? Пенсию мне принесли?
Шурин как-то по-английски слинял, но греющийся у печки охранник остался, незаметно перекинув автомат «Томиганн24» в удобное для стрельбы с бедра положение.
Явление «делегации ходоков» меня не удивило. Со слов Берии переданных через Власика: после моего демарша в Генеральном штабе среди членов Политбюро разразился зачётнейший срач.
Давай было промеж себя выбирать себе главного - но каждый отнекивался, даже Молотов. Ведь, это означало взять на себя ответственность за делишки, которые ранее они прежде обделывали за спиной Вождя.
А эта категория руководителей, очень не любила ответственности!
Каждый кто руководил группой прямоходящих приматов количеством хотя бы более двух – считая и себя, знает разницу между «делай как нам приказали» и «делай как я сказал». Судя по некоторым источником - точно такая же история была в 1953-м году после смерти Сталина. Тогда пока все менжевались, к власти пришёл опирающийся на генеральские «штыки» Хрущёв - который во время войны был членом военного совета многих фронтов и, успел за четыре года снюхаться с лампасниками типа Жукова и Конева.
Почему, так? Почему Политбюро ЦК ВКП(б) оказалось неспособно выбрать из своих рядов нового лидера?
Вспомним те человеческие качества, которые отмечали у Вождя даже его враги. Например, перебежчик Бармин А. Г25. в «Соколах Троцкого» так описывает свои первые впечатления:
«Я увидел Сталина как раз в тот момент, когда он выходил из Георгиевского зала, где проходил конгресс. На нем была серая военная шинель, сапоги и гимнастерка полувоенного покроя. Он уже спускался по лестнице, когда к нему подбежал какой-то мелкий служащий из аппарата Коминтерна и задал какой-то вопрос. Я сидел в нескольких шагах, курил и наблюдал за делегатами конгресса. Служащий Коминтерна был очень мал ростом и, как это часто бывает у низкорослых людей, компенсировал этот недостаток чрезмерной активностью. Сталин и сам был невысок, но этот клерк доставал ему только до плеча. Сталин, возвышаясь над своим собеседником, спокойно слушал, иногда кивал или вставлял одно-два слова. Маленький человечек прыгал вокруг Сталина, дергал его за рукава, за лацканы и пуговицы и безостановочно говорил, что даже у меня стало вызывать раздражение. Но что привлекло мое внимание и заставило запомнить эту сцену, было удивительное терпение, с которым Сталин слушал своего собеседника. Я подумал, что он, должно быть, идеальный слушатель. Он уже собирался уходить, но вместо этого в течение почти часа спокойно слушал собеседника, был так нетороплив и внимателен, как будто у него был неограниченный запас времени и он мог без конца слушать этого маленького суетливого клерка. В его манере было что-то монументальное.
Первое впечатление навсегда осталось в моей памяти. Это было впечатление о человеке какой-то удивительной стабильности и уверенной силы. Терпение – довольно редкая черта у людей дела. Она редко сочетается с «капризностью», «нелояльностью», «грубостью» и опасной жаждой власти – как раз теми четырьмя чертами характера, которые Ленин отметил у Сталина в своем предсмертном письме к съезду партии, известном как его «завещание»…».
Никто из членов Политбюро – ни по отдельности, ни все разом – такой «удивительной стабильностью», «уверенной силы» и тем более «терпением» не обладали. Оставшись без Сталина они бы обязательно переругались и всё бы с итоге закончилось отстранением их от власти и сменой следующим – более молодым и рьяным поколением партаппаратчиков.
Не знаю чем бы всё кончилось ибо в отличии от «реального» июня месяца – никого вторжения и разгрома РККА не было… Но всё решила докладная записка Берии по плану «Барбаросса», из которой следовало, что немцы даже уже коменданта Минска назначили - запланировав взять его на пятый день войны… Что в принципе и произошло в «реальной истории».
Худо-бедно, но сомнения в профпригодности в советском генералитете я на том совещании у соратников посеял и они тихо запаниковали. «Громко», как в «реальном» 29 июня 1941 года - они запаниковать не могли, ибо ещё е было ни «внезапного и вероломного», ни разгрома РККА в Приграничном сражении, ни потери Минска - про которую члены Политбюро ВКП(б) узнали не из доклада собственного Генштаба, а от лондонского радио.
Опять же - не знаю, чем бы кончилось эта история, если бы не Лаврентий Павлович… Это он предложил создать чрезвычайный, обладающий диктаторскими полномочиями орган - «Государственный комитет труда и обороны» (ГКТО) и назначить товарища Сталина его Председателем.
Мнения опять же разделились, но за это предложение высказались срочно прибывшие в Москву Жданов и…
Хрущёв!
…Но окончательного решения принято не было.
И вот они здесь.
С чем, интересно, пожаловали?
***
В палатке потолок довольно-таки низкий поэтому все они – даже низкорослый Кукурузник, были вынуждены стоять не только склонив голову - но и согнувшись в спине, что выглядело несколько символично. Первым, изумлённо таращась на стакан в моей руке, открыл рот Жданов:
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
После него и другие поздоровались вразнобой.
- И вам не хворать, товарищи.
Довольно-таки легкомысленно одетый Микоян, тря уши и дуя на ладони, буквально взмолился:
- Коба! Может в доме поговорим?
Недружелюбно глянув на него: