- И не вздумай со мной шутить, Коба!
Чуть не забыв прикинуться любящим отцом, с тревогой спрашиваю:
- Что с моим Василием? Где он?
Было бы весьма странно, если бы не спросил:
Многозначительно на меня глянув:
- В Академии Генерального штаба. Будешь вести себя хорошо – ничего с ним не случится. Понятно?
«Да забери ты его с собой в Ад!».
С облегчением выдыхаю:
- Ага, понятно.
Сей балбес в заложниках - хотя мнит себя во главе восстания, поди.
Без всяких обиняков спрашиваю:
- Что, Микитка? Сам хочешь править-царствовать?
Тот, так же откровенно-прямолинейно:
- Да, хочу! А что тут плохого?
- Да, нет – это то как раз и очень хорошо. «Флаг тебе в руки и барабан на шею», - как говорят наши пионеры.
- Поменьше разговаривай. Ты теперь не в таком положении, чтоб шутить.
Развожу руками:
- Старческая болтливость, ты уж извини. Доживёшь до моих лет – вообще будешь срать под себя и ногой отгребать…
Я таким образом общаясь с Поп-Корном, шёл за идущим впереди генерал-майором, рядом он сам, сзади нас ещё двое командиров – полковник и подполковник.
Думал, сейчас на моём «Паккарде» поедем, но нет. Вышли чёрным входом из Сенатского корпуса и направились в сторону Спасской башни. Всегда открытый для посетителей Кремль безлюден как средневековый город после чумы, лишь маячат небольшие группки людей на въездах-выездах.
Интересно, куда идём?
В догадках долго не мучился. Возле Спасской башни стояли несколько автомобилей – в основном «членовозов» от отечественного производителя – «ЗИС-101». Судя по радующему глаза разноцветию, заговорщики использовали не только персональные (чёрного цвета) лимузины - но и «мобилизованные» цветные такси из 13-го московского автопарка.
Вот в один такой синего цвета и уселась вся наша недружная компашка: подполковник с чёрными петличками танкиста - за руль, рядом с ним Хрущёв, а генерал-майор и полковник на заднее сиденье - не слишком церемонясь зажав меня меж собой.
Выехали из Кремля не через «парадные», а через Боровицкие ворота – через которые осуществляется хозяйственная деятельность находящихся в нём учреждений и организаций… Фактически – через «чёрный вход», что навеивало точно такие – «чёрные» как газетный некролог мысли.
***
Это был полнейший разгром.
Сказать по правде, я даже где-то в глубине души обрадовался. Смерти я не боялся – лишь бы она не была слишком мучительной.
Да и то можно перетерпеть!
Ведь после неё – бесконечный тоннель со светом в конце и, неописуемое земным языком чувство лёгкости, состояния - когда ты есть, но в то же время тебя как бы нет.
Может, спровоцировать?
До Ближней дачи которая находится сразу за Поклонной горой посреди леса, ехать минут двадцать и, с целью раздраконить Хрущёва как следует – я успел рассказать анекдот:
- Разводится значит супружеская пара… Судья спрашивает у мужа причину расторжения брака и тот отвечает: «Она назвала меня «кретином»». Судья: «Ну, может это она сгоряча – милые бранятся, только тешатся». Муж настаивает: «Нет, это она сказала в контексте!». Судья удивляется: «В каком ещё таком «контексте»?». Муж: «Отпросился, значит, пораньше с работы, прихожу домой, открываю своим ключом дверь… И что вы думали? А там её какой-то мужик «дерёт» раком прямо в прихожке - аж стены шатаются! А она поворачивается ко мне и говорит: «Смотри как это делается, кретин!».
- БУГАГАГА!!!
Сидящие по бокам командиры заржали, машина вильнула и чуть не врезалась во встречный троллейбус, а Хрущёв весь багрово-красный от злости обернувшись крикнул:
- ЗАТКНИСЬ, ПАДЛА!!!
- Так и знал, что тебе понравится.
Не… Не получается.
И с этой мыслей – что всё пропало, что уже ничего сделать нельзя и надо только тупо ждать - когда тебя как барана зарежут, я вдруг неожиданно для себя…
Уснул!
Глава 6. «Без галстуков», но с камнем за пазухой.
Маршал А. Е. Голованов:
«37-й год мне понятен. Были такие, как Хрущев, Мехлис – самые кровавые, а потом пошло массовое писание друг на друга, врагомания, шпиономания, еще черт знает что! Великая заслуга Сталина, я считаю, в том, что он все-таки понял и сумел остановить это дело.
То, что взяли Тухачевского и прочих, видимо, было правильно, начало было правильным. Но зачем забирали простых людей по всей стране? Решили избавиться от подлинных врагов, но потом стали писать друг на друга. Я знаю одного человека. Спрашиваю: «Писал?»- «Писал».- «Почему?»- «Боялся». А ведь никто не заставлял.
Тухачевский через несколько часов на всех написал. Ворошилов возмущался: «Что это за человек?» А Рокоссовский, как его ни истязали, никого не выдал».
Уинстон Черчилль:
«Сегодня имеется человек, нанёсший вред России в 1000 раз больший, чем я. Это Никита Хрущёв, так похлопаем ему!».
Сплю я, значит, на заднем сиденье «ЗИС-101» - между генерал-майором и полковником и, снится мне что я на «том свете», если более конкретнее - в аду. Лежу значится на боку в луже скворчащего масла, на большой раскалённой сковородке, стоящей на горящих угольях… Видно, чтоб я равномерно поджаривался - до хрустящей румяной корочки, меня громадными вилами переворачивает с бока на бок - довольно-таки необычно выглядевший чёрт. В шапке-ушанке со звёздочкой, армейском ватнике с петлицами красноармейца-пехотинца и в растоптанных валенках…
Что за хрень, думаю?
Чёрт в Преисподней - должен быть рогатым, хвостатым и обязательно – парнокопытным, иначе не считова.
Присмотрелся, мать моя – женщина: а ведь он на лицо – один в один как мой дедушка по матери… Правда, живым я его никогда не видел, но довоенная фотография у бабушки Ани в изголовье до самой смерти висела. Да и после того как она умерла - висела, пока не перекочевала в мой семейный архив после продажи квартиры - который в свою очередь пропал неизвестно куда, после того - как на меня надели «браслеты» и отвезли в «казённый дом», где стали задавать тупые вопросы.
Погиб он под Ржевом в 1942-м году, в декабре месяце – во время операции «Марс». Это когда «маршал Победы» - положил в сыру землю без всякого толка и пользы четверть миллиона солдат и офицеров и, отправил на переплавку почти пять тысяч танков – созданных в тылу шатающимися от голода детьми, стоящих у станков на ящиках…
Не веря глазам своим:
- Дедушка Саша, это Вы?
Чёрт весело скаля молодые, не тронутые кариесом зубы:
- Что признал, бесславный потомок? Ты был прав: не Сталин ты получился – а говно! А наш Верховный Главнокомандующий говорил: «Русские не сдаются!».
- Намёк понял, - сказал я и тут же проснулся.
***
Проснулся я как раз вовремя и, тут же поспешил предупредить:
- Впереди блок-пост НКВД и по незнакомой машине будут стрелять без предупреждения…
Водитель резко нажал на тормоза и «ЗИС» после довольно длинного заноса, сделав почти полный оборот, остановился напротив палатки - прямо под наведёнными стволами «Томми-ганов». А я не переменившись в лице продолжил:
- …С вас «поляна» причитается, товарищи командиры. А с Вас товарищ Хрущёв – банька с девками низкой социальной ответственности.
Все находящиеся в машине уставились на меня, а снаружи раздался голос старшего сержанта Ерофеева:
- Вы въехали в охраняемую зону. Всем выйти из машины и предъявить документы.
Я:
- Лучше подчиниться, а то эти ребята устроят здесь голливудский боевичок - наподобие Чикагской бойни в день святого Валентина.
Командиры приготовили свои «ТТ-шники», а Хрущёв обернувшись прошипел:
- Не вздумай фокусничать, не губи молодых ребят!
Отвечаю:
- Всё будет пучком - не очкуй, товарищ.
Когда вышли и встали кучкой возле машины, всё тот же старший сержант Ерофеев, подозрительно глядя на моих попутчиков поднеся ладонь к шапке представился. Затем узнав меня, удивлённо вопрошает:
- А где товарищ Власик?
Чувствуя давление ствола в бок, улыбаюсь и несу первое пришедшее в голову:
- Товарищ Власик приказывает вам быть всегда начеку! Сам он остался с поломанной машиной на дороге, а мы вот с товарищами угнав первое встречное такси…
Почувствовав тычок ствола пистолета где-то в области правой почки:
- …В общем понятно, да?
- Понятно.
Конечно, «ТТ-шники» заговорщиков против «Томми-ганов» не пляшут… Но командиры стояли так, что бойцы стреляя - неизбежно заденут меня. А так как они этого делать не будут из-за страха за мою жизнь, то эти гоблины синештанные - их всех до одного перестреляют…
Действительно – жаль молодых ребят-стажёров.
Я вздохнув вынул из кармана партбилет и сунул под нос одному из бойцов.
Итак, ещё одна надежда развеялась как дым…
Ерофеев всё-таки что-то заподозрил (да и бойцы недоумённо переглядывались от моего вида), косясь на моих «попутчиков и ловя мой взгляд:
- Всё в порядке, товарищ Сталин?
Как можно безмятежнее отвечаю:
- Всё в полном порядке, товарищ старший сержант. Несите службы бдительно, согласно должностных инструкций и ни о чём не беспокойтесь.
Когда отъехали, генерал-майор с явным давлением в мой адрес:
- Их отсюда надо убрать.
Спокойно, но твёрдо:
- Кому надо – вот тот и пусть убирает. А я напрямую охране приказывать не могу – это функция была за генералом Власиком. А теперь ждите, когда через нового наркома НКВД будет назначен новый начальник моей охраны.
Военные знали что такое «субординация», поэтому вопросов на эту тему больше не возникало. По крайней мере, сегодня.
***
Кроме дежурного коменданта и двух «прикреплённых», больше никого из охраны в сталинском особняке не было – Реципиент на удивление безалаберно относился к своей собственной безопасности. Хотя будь это по другому - как в книжках «про Культ личности» написано: пятиметровый бетонный забор с колючей проволокой сверху, вышки с пулемётами, «ДОТы», «ДЗОТы» с артиллерией и, минные поля кругом - Хрущёв бы меня сюда не повёз, это однозначно.