Естественно имеющие большие проблемы - как с детской беспризорностью, так и с детской преступностью большевики, не могли пройти мимо такой яркой личности.
В период Гражданской войны, Виктор Николаевич преподавал историю и литературу в училище Путиловского завода, известное своими педагогическими инновациями и представляло собой комплекс учебных заведений: городское отделение, колония для детей-сирот, детский сад, подготовительные курсы, клуб. Здесь впервые были организованы группа продленного дня и питание детей в школе. Так же впервые если не в мире, то в стране – педагогическая работа строилась на проектной основе.
Именно там и появилась первая «ребячья республика», своего рода прообраз будущей «Школы имени Достоевского» для трудно воспитываемых подростков - более известной как «Республика ШКИД».
Последней, Сорока-Росинский управлял более пяти лет, воспитав немало нормальных граждан из потенциальных преступников, но…
Как и в случае с Антоном Семёновичем Макаренко, дорогу новатору перешла тупая баба – никогда не имевшая собственных детей, но возомнившая что знает как воспитывать чужих.
Крупская писала в газете:
«Не в Чухломе какой-нибудь, а в Ленинграде процветает советская бурса, руководимая людьми, работа которых ничего общего с задачами, поставленными советской властью, не имеет… Бурс, хотя бы они и называли себя советскими детдомами, нам не надо».
После этой статьи, Сороку-Росинского освобождают от должности директора «Школы социально-индивидуального воспитания имени Ф.М.Достоевского для трудновоспитуемых».
С 1925-го по 1928-й год несдающийся педагог заведовал «Школой №39» Центрального района города Ленинграда для особо трудных подростков. Это назначение состоялось лишь потому, что никто больше на нее не соглашался – до того трудно воспитываемым был «контингент», держащий в страхе весь близлежащий район…
Питер, это вообще – столица российского хулиганства!
И здесь Виктор Николаевич справился, принимая на перевоспитание самых трудных детей – от которых даже тюрьма отказывалась.
И тогда в 1928-м году по отношению к Сороке-Росинскому было принято беспрецедентное даже в те непростые времена решение – ему официально запретили работать в общеобразовательных школах.
Советская эпоха времён «Застоя» что-то несла про «запреты на профессии» в ФРГ…
Как писал по примерно такому же поводу Крылов в своей басне «Мартышка и очко»:
«Чем кумушек считать трудиться,
Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?».
И заметьте: до сталинских репрессий ещё очень далеко!
Всем в данный момент заправляют как раз те, по кому постсоветская «демократическая» общественность - льёт горькие слёзы и распускает липкие сопли.
Запрет был снят лишь в 1936-м году – незадолго до тех самых «репрессий», после чего Виктор Николаевич устроился в одну из обычных ленинградских школ простым преподавателем русского языка и литературы. Впереди этого, воистину - Человека эпохи Возрождения, ждала блокадная дистрофия, депортация жены-немки, нелепая смерть под колёсами трамвая и полное забвение потомков.
«Республику Шкид» и литературно-киношного «Викниксора» - написанного с него же, его же воспитанниками – иногда вспоминают всуе…
Виктора Николаевича Сороку-Росинского – никогда.
Подытоживая по всем этим шестерым, скажу:
Историю пишут победители!
Вот и написали победившие после смерти Вождя партократы-коррупционеры - эти оборотни с партбилетом в кармане, свою историю - которую и впаривают нам уже на протяжении почти столетия…
А мы с вами хаваем это тухлое дерьмо кишащее опарышами, дАрагие рАссияне, да ещё и нахваливаем!
Стыдно… За наш народ стыдно и больно, а не за этих шестерых – уже мёртвых.
А мёртвые, как известно из летописей – «…бо срама не имуть!».
***
Когда я вошёл в кабинет, как трое уже «посвящённых» - так и все шестеро «неофитов», были уже в сборе и в полной готовности меня слушать. Лишь Сорока-Росинский выглядел не в своей тарелке: изрядно перепугано-растерянным, каким-то помятым и бледно-зелёном на лицо…
Ещё бы!
Он – простой учитель, а стало быть по положению здесь самый низший… А тут столько начальства в том числе и сам(!) Сталин. Да и в самолёте должно быть укачало.
На чём его интересно сюда везли?
Уж не на истребителе ли, для скорости?
Хахаха!
Не без труда узнав некоторых (оно дело - отретушированные фотки в Инете и совсем другое дело - живые «натуры»), поздоровался с каждым и, ободряющие подмигнув педагогу – мол, «не сцыте, товарич!», усевшись во главе стола жизнерадостно вопросил:
- Ну, что могучие старики…? Хм, гкхм… И никогда не стареющие дамы, в количестве одной прекрасной особы… Есть ещё порох в пороховницах?
За всех, ответила вопросом на вопрос Розалия Самойловна, враз разоблачив меня:
- Порох-то есть… Но что-то, товарищ Сталин, Вы на самого себя не похожи. Уж не засланный ли Вы, казачок?
Смотрю на неё:
Ну, какая же она «фурия»?
О чём этот бородатый членосос вообще лопочет?
До боли знакомый по соседкам по подъезду типаж, но главным образом по мультфильму про Шапокляк: сухенькая такая, бойкая, гиперактивная старушенция… Которой до всего есть дело.
Однако, появилась проблема – большая или маленькая, пока не знаю…
О том, что с товарищем Сталиным «что-то не так», догадывались многие – по глазам видел. Но вслух осмелиться высказать свои подозрения - решилась лишь эта… Хм, гхм…
Фурия.
Вообще-то я планировал начать совсем по-другому, конечно.
Типа, такая вот фигня товарищи: поступил сигнал от потомков - что к нам приближается писец полярный…
Но в данной ситуации, на прямой вопрос - ответ тоже должен быть прямым. Поэтому пришлось с места в карьер импровизировать.
Не менее жизнерадостно чем при первом знакомстве, отвечаю:
- А я, товарищи… Не Сталин! Вернее – Сталин, но не совсем.
Народ опи…зденев конкретно, переглядывается в полном ах…уе, а Мехлис резко:
- А кто Вы, если не Сталин?
- Счас всё объясню, Лев Захарович. Вы только постарайтесь держать себя в руках! А то консенсуса у нас с Вами не получится - о чём возможно, нам с вами обоим придётся горько сожалеть…
Встал, походил и остановившись напротив Кржижановского:
- Вот Вы, Глеб Максимилианович, как человек науки, в телепатию – то есть передачу мыслей на расстояние, верите?
- Ну… Вполне возможно.
- А в передачу мыслей через время? Из будущего в прошлое, например?
Не думая:
- Не может такого быть!
Спокойно, как об чём-то само собой разумеющемся:
- Ну, почему же? Эйнштейн доказал, что если что-то материальное движется со скоростью превышающей световую, то время для него движется вспять… А что может двигаться быстрее света?
Указательный палец вверх и с самым умным видом:
- Только человеческая мысль!
Кржижановский слегка надменно:
- Квантовая теория? Буржуазная наука!
- Про эту «науку» и её «буржуазность», мы с Вами позже поговорим – для этого я Вас сюда и вызвал… А пока слушайте.
Сделав ещё круг возле стола, встаю во главе его и опершись руками – возвышаясь таким образом над всей компанией, бомблю дальше:
- А что такое человеческий разум, как не набор мыслей, который может при определённых условиях перенестись в будущее? И причём не просто перенестись и пропасть бесследно, а вселиться в какое-нибудь материальное и желательно – человеческое тело…
«Театральная пауза» - сам Станиславский бы сгорел от зависти, и:
- …Так вот, товарищи: я – человек из будущего, попавший в товарища Сталина.
Вижу опешившие лица и выпавшие челюсти, а у имевшего протез Кржижановского – в буквальном смысле.
Всей имеющейся силой воли, сдерживая рвотные позывы, делаю замечание:
- Глеб Максимилианович… Вы бы подобрали со стола «это»… Фу, какая гадость! Некрасиво, да и перед дамой неудобно.
- Шпашибо, Иошиф Вишшарионовиш.
Зря я это сказал!
Все уставились на лежащий на тёмно-синем сукне протез довольно архаичного вида и, всем без исключения изрядно поплохело. А и без того «бледно-зелёному» после перелёта Сорока-Росинскому, сделалось совсем плохо – того и гляди харчи станет метать.
В панике обращаюсь к Поскрёбышеву:
- Александр Николаевич! Срочно проводите Виктора Николаевича в туалет – пока он мне рабочее место не заблевал.
Сороку-Росинского увели, Кржижановский вставляет гуттаперчевую челюсть, братья Бонч-Бруевичи переглядываются, Розалия Самойловна смотрит как на врага народа…
А до Мехлиса видно только дошло:
- Какие «мысли», какая «квантовая теория», какое «будущее»… Что за бред?
Вдруг, враз переменившись в лице он стремительно соскочил и лапая пустую кобуру:
- Вы… Вы… ТЫ(!!!) - двойник товарища Сталина, засланный разведками капиталистических стран! А настоящий товарищ Сталин погиб вместе с товарищами в подземелье!
Вспомнив, что ему даже застрелиться нечем, он попытался прорваться в секретарскую, вопя во все гланды:
- Так вот что это было! Диверсия!
Мехлис напрасно дёргал ручку двери: она была предусмотрительно заперта снаружи по моему приказу – чтоб никто не смог сбежать. Тогда он схватил стул и ломанулся было к окну – с твёрдо на писанным на лице намерением разбить стекло и сигануть со второго этажа…
Но положение спас Косынкин, выхватив табельный «ТТ»:
- Сядьте на место, товарищ Мехлис! Сядьте!!! Иначе я прострелю Вам ноги!
В этот раз он не сплоховал, молодец.
Тот нехотя послушался, но выглядел далеко не лучшим образом – я немало на своём веку покойников перевидал краше его нынешнего и, обеспокоенный Виноградов щупал его за запястье - пытаясь таким образом найти пульс. Потом сунул ему за щеку какую-то пилюлю.
В общем, моё признание в попаданстве и в этот раз было каким-то скомканным, хотя водку вроде не пил и к артисткам лёгкого поведения ехать не призывал…
И как это у других получается?