Ну а потом, уже после войны – широко известная и достаточно мутная история с израильским послом Голдой Меир, арест, ссылка и так далее…
Однако, у нас уже не «реальная история» - а альтернативная!
Естественно, когда её пригласили на совещание Сталина с наркомами союзного значения, она была удивлена и заинтригована. Я за ней следил: всё время она просидела крутя головой, не понимая – зачем она здесь… И получив всего лишь приглашение на обед, по всему видать – была несказанно разочарована и даже несколько напугана: что же это такое затевается насчёт неё?
Но женское любопытно взяло вверх над страхом.
***
Обедали в том же Сенатском корпусе - в совнаркомовской столовой, где у Реципиента оказывается - был свой отдельный кабинет.
Хотя – слишком громко сказано: всего лишь огороженный лёгкими перегородками участок помещения у окна - где из всей мебели (не считая столика и четырёх стульев, конечно) был лишь единственный роскошный фикус в небольшой деревянной бочке на подоконнике.
Даже руки перед едой и то – пришлось мыть «на общем основании»!
Практически в полном молчании, лишь эпизодически отдавая дань уважения работникам кухни совнаркомовской столовой, поглотили первое, второе и вдогонку салат… Вижу: Жемчужина – всё больше и больше просто звереет от любопытства и, наконец - когда унесли пустые тарелки, у неё против воли вырвался крик души:
- И это – всё то «предложение», которое Вы хотели мне сделать, Иосиф Виссарионович? Да лучше б Вы…
Она замолчала, а я за неё продолжил:
- …Затащил в подсобку и надругался над Вами? Только в том случае, если Вы будете слишком настойчивы, Полина Семёновна.
Та хлопнув по столу кулаком – аж вошедшая с самоваром подавальщица, его не уронила в испуге:
- Это возмутительно! Вы – просто издевались надо мной!
Соскочила с места и было дёру…
Но положение спас Мехлис, укоризненно посмотрев на меня:
- Полина Семёновна, успокойтесь! У нас, у рррусских, все серьёзные предложения делаются за самоваром…
Когда та уселась на место, укоризненно качая головой уже в её адрес:
- …Неужели столько времени прожив среди нас, Вы этого не знаете?
Та, сев на место и смущённо поправив находившуюся в полном ажуре причёску:
- Извините, Иосиф Виссарионович…
Кивком давая понять, что инцидент исчерпан:
- Отработаете, товарищ Жемчужина. А пока давайте уж начнём чаепитие, пока самовар не остыл.
***
Тщательно перемешав сахар в стакане с горячем чаем, вынув и положив рядом с блюдечком ложку, делаю первый обжигающий глоток и, с прищуром глядя на единственную в нашей компании с Мехлисом женщину:
- Полина Семёновна… У меня к Вам даже не одно – а целых два предложения и оба довольно заманчивые.
Восклицает недоверчиво:
- Целых два?!
Подтверждающее кивнув:
- Совершенно верно – целых два. Но на выбор.
Та, поднеся к губам стакан в серебряном – с ещё царскими вензелями подстаканнике:
- Давайте уж – предлагайте уже! Я сгораю от любопытства.
Подув на чай и сделав ещё глоток из стакана:
- Предлагаю Вам стать Председателем Совета департаментов вновь образованной Еврейской автономной области: той - что со столицей в Одессе, или… Да Вы пейте чай, Полина Семёновна, почему не пьёте?
По глазам вижу – первое предложение её ничуть не обрадовало… Ну, что ж…
Вполне ожидаемо!
И тем больший эффект будет от второго предложения.
Я замолчал, чтоб снова сперва подуть охлаждая, а потом отхлебнуть ещё чаю и эта «театральная пауза» изрядно затянулась.
Жемчужина же, задержав стакан с горячим чаем возле губ, нетерпеливо:
- Да говорите уже!
Сделав глоток поставив стакан на блюдце, поднимаю на неё глаза, и:
- Предлагаю Вам стать Чрезвычайным и полномочным посланником СССР в США.
Не поверив своим ушам:
- Кем, извините…
Приподнимаюсь и почти ору в ухо:
- ПОСЛОМ В АМЕРИКЕ!!!
Дзин!!! Бряк!!!
Стакан из ослабевших от неожиданно привалившего счастья рук, падает, ударяется об блюдце и переворачивается на бок… И по всемирному закону подлости - горячий, сладкий чай выплёскивается и попадает прямо…
«Туда»!
Начинается сущий бардак.
- ОЙ!!!
Жемчужина стремительно вскакивает – стол подпрыгивает (Мехлис едва успевает поймать самовар), а стул летит назад – и задирает прямо передо мной мокрый подол платья, демонстрируя такое же мокрое нижнее бельё – явно не пошива на московской фабрике «Большевичка» и, довольно-таки стройные для её …с хвостиком лет, ножки.
Находясь в парализующем волю ступоре - раззявив рот любуюсь (когда ещё чужой бабе под юбку заглянешь?), Мехлис в панике бегает вокруг с полотенцем – не решаясь начать оказывать помощь… Помочь снять панталончики, то есть
В общем – в кино такое не увидишь и в книжке во всех оттенках не опишешь: кордебалет, капкан и Содом и Гоморра - одновременно!
Сюрреалистичности в эту картинку добавили двое «приклёплённых» с «Томи-ганнами» наизготовку прибежавшие на этот кипишь и замерших соляными столбами, на которых я замахал руками и зашикал:
- КЫШ, КЫШ!!! Выйдите «мелкие», вам ещё рано на такое смотреть!
«Что они, интересно, подумали?».
Наконец Жемчужина догадалась сбегать в помещение с буквой «Ж» на двери, откуда пришла изрядно смущённая и, то и дело краснеющая.
Отгоняя от себя назойливо-неприличные мысли, типа: «Это что ж теперь… Она без трусиков?!» - от которых не по-детски вставал член и, отливала кровь из головы – как у лётчика-космонавта при перегрузке, я наконец собрался с духом и, приступил к делу:
- Насколько я Вас понял, Полина Семёновна, Вам больше по душе второе предложение?
Та, ещё раз покраснев и стыдливо потупив карие с поволокой глазки:
- Ну и сволочь Вы, товарищ Сталин!
Но сказано это было таким тоном, что у меня опять произошёл отлив крови от головы – в «организм тела» ей противоположный, которым не думают, а…
Мужчины поймут!
Силой воли загнав под плинтус «основной инстинкт», развожу руками:
- Сам понимаю – что сволочь, но ничего с собой поделать не могу…
Показывая на портрет на стене, строжаю голосом:
- …И надеюсь что эта черта характера товарища Сталина – останется между нами.
***
Мы с Мехлисом налили ещё по стакану, пьём чай и ждём развития событий.
Наконец не прикасающаяся к чаю Жемчужина, с нескрываемой ненавистью смотря на самовар, сама – то ли спросила, то ли - подтвердила:
- Я полагаю, что такое щедрое предложение, Иосиф Виссарионович, Вы мне сделали неспроста.
Слегка наклонившись к ней, ловлю взгляд, и:
- Ясно дело, Полина Семёновна! Взрослые мужчины таким прекрасным дамам – вроде Вас, таких щедрых предложений - просто так не делают… Если конечно - это не их любимая мама. Даже от законной супруги, за это требуют… Хи, гкхм… «Взаимности»! Так что Социалистическое Отечество, товарищ посол, ждёт от Вас подвигов на дипломатическом поприще.
Растерянно-недоумённо, оглядываясь по сторонам:
- Спасибо, конечно за комплимент. Но хотя и много слышала от Вячеслава, но я ведь никогда раньше не была на дипломатической работе! Тем более – сразу на такой ответственной должности и в такой стране… Я просто не представляю себе, что мне надо будет делать.
Успокаиваю:
- А Вам ничего делать не надо будет, уважаемая Полина Семёновна! Всё за Вас будет делать нынешний Чрезвычайный и полномочный посланник СССР в США – товарищ Уманский Константин Александрович, который останется в посольстве вашим первым помощником…
Этот тот самый Уманский, чья малолетняя дочь состояла в «Четвёртом Рейхе» и была застрелена Шахтариным-младшим из-за идейных разногласий.
Указательный палец вверх и оценивающе – как цыган на лошадь в базарный день, на неё глядя:
- …А Вы лишь должны безупречно выглядеть – что несомненно у Вас очень хорошо получится, тусоваться на светско-дипломатических раутах, встречаться и разговаривать с нужными людьми – представлять лицо страны, то есть. Ну и выполнять кое-какие мои поручения.
- Это какие, же?
- Сча расскажу, дайте срок.
Не спеша допив чай и налив новый стакан, отхлебнул немного и продолжил:
- Вот например при вручении верительной грамоты президенту Рузвельту, Вы вне протокола передадите ему моё личное письмо, а на словах…
Перебив меня:
- А что в письме, Иосиф Виссарионович? Какая-то важная государственная тайна – которую не обязательно знать глупой бабе?
Морщусь:
- Фи, Полина Семёновна… Как Вам не стыдно такое подумать про меня!
Мехлис качая головой:
- Эх Полина Семёновна, Полина Семёновна… Вы бы только знали, как Вас ценит товарищ Сталин… Прямо при мне, товарищ Вышинский предлагал ему два десятка вполне себе умных мужиков на эту должность, а он выбрал именно Вас – «глупую бабу». Стыдитесь!
Та растерялась под таким напором и чисто по-бабьи ляпнула:
- Извините, товарищи… Сглупила!
Делая вид, что ничего не слышал, продолжил:
- Никакой тайны: не государственной, ни какой другой - в том письме нет. Просто это Вам будет не интересно.
Делаю глоток и продолжаю:
- Ну сами подумайте: в преддверии большой войнушки, один взрослый мальчик просит у другого взрослого мальчика большие железные игрушки - машинки, самолётики, пушечки… Жаль танчиков не допросишься – их у того пока самого мало! Но если хотя бы машинки и пулемётики крупнокалиберные удастся выпросить – то это будет уже очень и очень хорошо! Вам это очень интересно, ответьте мне?
Улыбнувшись, Жемчужина согласно кивнула:
- Действительно, для меня – как «взрослой девочки», письмо про «машинки» - это совсем неинтересно…
Затем, не без основания вопрошает:
- …Но такое письмо можно передать и по дипломатической почте.
Сделав большие глаза и шёпотом:
- А вот здесь то и, начинается самое интересное!
Вновь указательный палец вверх и сделав как можно более интригующий вид: