Но это ещё не ад, это только его преддверие. Настоящий ад начинается за колючей проволокой.
Из заявления вернувшего из плена красноармейца Мицкевича А. П. 5 марта 1920 года:
«По прибытии в лагерь нас поместили в холодный барак вместе с другими военнопленными. В бараке нас окружила толпа голых, оборванных и совершенно изголодавшихся людей, похожих на скелеты, с просьбой — нет ли у кого из нас, прибывших, хлеба. Немного позже выяснилось, что пища в лагерях выдаётся такая, что ни один самый здоровый человек не сумеет просуществовать более или менее продолжительное время. Состоит она из небольшой порции чёрного хлеба, весом около 1/2 фунта, одного черепка в день супа. Похожего скорее на помои, чем на суп, и кипятку. В большинстве случаев эти помои, имеющие название супа, выдаются несолёные. На почве голода и холода заболевания доходят до невероятных размеров. Медицинской помощи никакой… Десятки людей помирают ежедневно…».
Из заявления бежавшего из плена Фридкина М., взятого в плен 5 марта 1919-го года (ещё задолго до неудачливого наступления Тухачевского на Варшаву):
«Как только нас привели туда, комендант обратился к нам с такой речью: „Вы, большевики, хотели отобрать наши земли у нас, — хорошо, я вам дам землю. Убивать вас я не имею права, но я буду так кормить, что вы сами подохнете“. И действительно, несмотря на то, что мы до этого двое суток хлеба не получали, мы и в тот же день такого не получили, мы питались только картофельной шелухой, продавали последние рубахи за кусок хлеба, легионеры нас за это преследовали и, видя, как собирают или варят ту шелуху, разгоняли нагайками, а те, которые из-за слабости не убегали вовремя, бывали избиваемы до полусмерти.
13 дней мы хлеба не получали, на 14-й день, это было в конце августа, мы получили около 4 фунтов хлеба, но очень гнилого, заплесненного; все на него, конечно, с жадностью набросились, и заболевания, бывшие и до этого времени, но не в большом количестве, усилились (с 7000 пленных невозможно было найти санитаров), больных не лечили, и они умирали десятками. В сентябре 1919 г. умирало до 180 человек в день, никакой медицинской помощи нам не оказывали… В последнее время (около ноября) приезжала комиссия, но это тоже оказало мало помощи…».
Злодеяния «братьев-славян» зафиксированы вполне официально. Из доклада Е. Аболтина - председателя Российско-Украинской делегации Смешанной советско-польской комиссии по делам военнопленных, беженцев и заложников подготовленного в феврале 1923-го года:
«Может быть, ввиду исторической ненависти поляков к русским или по другим экономическим и политическим причинам военнопленные в Польше не рассматривались как безоружные солдаты противника, а как бесправные рабы... Пища выдавалась негодная для потребления и ниже всякого прожиточного минимума. При попадании в плен с военнопленного снимали все годное к носке обмундирование, и военнопленные оставались очень часто в одном нижнем белье, в каком и жили за лагерной проволокой... поляки обращались с ними не как с людьми равной расы, а как с рабами. Избиения военнопленных практиковались на каждом шагу61».
Сколько людей всего погибло в польских лагеря смерти, точно неизвестно. По некоторым данным, из взятых в плен с 13 февраля 1919-го года по 18 октября 1920-го, порядком 207 тысяч человек - домой вернулись около 76 тысяч военнопленных.
Процент сгинувших в польском плену советских граждан, вполне совпадает с таковым же - уничтоженных спустя двадцать лет в концлагерях Третьего Рейха. И вот теперь скажите мне: какая разница между фашистом в рогатой каске и с поляком в конфедератке?
Да, никакой!
Официальные советско-российские историки про это стараются не вспоминать. Европейские правозащитники – в упор не видят…
Но я то помню!
И как написано в библии:
«Мне отмщение и Аз воздам!».
***
Рассказав всё это Мехлису, Пономаренко и Влодзимирскому - сами они имели довольно смутные познания - слава интернациональной политике нашей партии, продолжаю:
- Через Верховный Совет СССР, в сжатые сроки скоро будут введены поправки в Уголовный кодекс, принят закон «об «военных преступлениях» или ещё лучше – «преступлениях против человечности». Это – я беру на себя, как Председатель Президиума Верховного Совета.
- С вас же, товарищи чекисты требуется немедленно создать комиссию и тотчас приступить к расследованию фактов геноцида советских граждан в польском плену. Поднять документы в архивах, найти и опросить оставшихся в живых свидетелей…
Пошурудив в «послезнании», обрадованно вскрикнул:
- Одного такого и искать не надо! Первый заместитель начальника Главного артиллерийского управления по боевой подготовке – генерал-полковник Николай Воронов. Он с удовольствием расскажет, как попав в плен в результате контузии, переболел тифом, воспалением лёгких и каким-то лишаём и, чуть не подох с голода в польском концлагере смерти.
Ещё вот появившаяся так кстати идейка:
- Пока мы с Гитлером «друзья», надо через Департамент иностранных дел решительно потребовать доступа к польским архивам, помощи Гестапо в расследовании фактов геноцида на территории Генерал-губернаторства и выдачи лиц причастным к преступлениям против человечности.
Вспомнил кое-что:
- Если мне не изменяет память, на данный момент имеется советско-германское соглашение, согласно которому их «археологи» ищут на территории СССР могилы своих вояк времён Первой мировой войны и оккупации в 1918-м году Украины, Белоруссии и российского Крыма…
Улыбаясь, как будто опытный учитель разоблачил бесхитростные проделки школьного шалуна:
- …Дело, конечно, не в «могилах» - это их разведчики занимаются топографической съёмкой местности. Прямо запретить без веской на то причины мы не в силах - чтоб не испортить отношения с единственный на этот момент страной, из которой получаем новейшие технологии и промышленное оборудование… Но мы можем потребовать, чтоб точно такие же группы «гробокопателей», под предлогом поисков могил замученных поляками красноармейцев, работали в оккупированной Германией территорией Польши. А вот если те не разрешат – то эта самая «веская причина» появится!
Мехлису:
- После расследования обнародовать факты, раздуть на весь мир пропагандистскую шумиху и, после вполне себе законного военного трибунала (ведь формально мы в состоянии войны с Польшей!), перестрелять всю эту сволочь.
Влодзимирский решил уточнить:
- И рядовых солдат тоже?
Спохватившись:
- Эээ… А чем они там под Смоленском занимаются?
- Дорожным строительством.
Машу рукой:
- Дорожными работами в тех краях заниматься не надо! Как бы не наоборот – надо заняться их порчей. Но на это можно поставить и обычных пятнадцатисуточников: хулиганов, тунеядцев и алкоголиков. А «простых» поляков отправить в Караганду – добывать из-под земли «солнечный камень». И крайне желательно там же – под землёй, их и навечно оставить – рядом с костями динозавров-рэксов.
Видимо подивившись моей кровожадности, чекисты в ахуе переглянулись и, затем Пономаренко, «моим же салом – и мне же по мусалам»:
- Такое теперь относится к Департаменту исполнения наказаний, товарищ Сталин.
Мда… У моего разделения досель единого НКВД, имелись и свои «минусы», согласен.
Сделав рожу кирпичом, объясняю:
- Знаю, товарищ Народный комиссар госбезопасности, очень хорошо знаю. Но вы с товарищем Влодзимирским – тоже должны быть в курсе. Ибо не на Марсе живёте, а в одном Советском Союзе вместе с товарищами из Департамента исполнения наказаний.
Завершая «польскую тему», обращаюсь ко всей троице:
- Наверное, товарищи, вы думаете – я мщу полякам? Мщу, конечно – правильно думаете! Но главная «фишка» вовсе не в этом… В войне с таким сильным противником как как гитлеровский Рейх, со стороны Красной Армии будет немало военнопленных…
Вижу вытягивающиеся лица и, несколько повысив голос, безапелляционно:
- …Да, да! Вы не ослышались: именно «немало военнопленных бойцов и командиров» - без пленных войны не бывает.
Затем, говоря чуть ли не по слогам:
- И я хочу сделать так - чтобы каждая европейская сволочь хорошо знала и зарубила на своём арийском носу: мы про своих мёртвых знаем, мы всегда о них помним и даже через двадцать лет – мы придём к виновному в их смерти и строго спросим! За каждого из них спросим! Со всей присущей нам азиатской жестокостью спросим! И не уйти от ответственности даже в могиле – спросим с детей, внуков и правнуков!
Уперев указательный палец в Заведующего «Информбюро при СНК СССР»:
- «Слухами земля полнится» и Вы, товарищ Мехлис, должны этому процессу всемерно способствовать. Чтоб каждая арийская сволочь в Германии и за её пределами знала, как мы – русские, умеем мстить за своих мёртвых!
Тот, понятливо:
- Найти подход к доктору Геббельсу?
«Вот, молодец!».
Развожу руками:
- А почему бы и нет? Тот с радостью протрубит на весь Рейх и мир, с целью вбить клин между нами и потенциальными союзниками. Но те стиснут зубы и будут терпеть все наши выходки - ибо мы им жизненно нужны в качестве «пушечного мяса». А вот многие солдаты и офицеры Вермахта и Войск СС – воспримут эту «информацию к размышлению» правильно и, глядишь – остерегутся особенно усердствовать.
Про себя:
«Особенно, если с первых же километро-часов своего «Drang nach Osten», получат очень хороший щелчок по носу – способствующий трезвомыслению о ближайших, не очень блестящих перспективах.
***
После довольно продолжительной паузы, во время которой мы оприходовали по стакану чая и естественно – кое о чём подумали, оглядевшись по сторонам, я начал таинственным полушёпотом:
- Открою вам важную государственную тайну, товарищи…
С улыбкой:
- …Надеюсь, «расписку» брать не надо – среди нас случайных людей нет.
После того, как каждый из троих - так или иначе подтвердил этот факт, продолжил:
- Перед большой войной с Германией этим летом, эт