- В газетах пишут, что ты контролируешь «всё дно Нью-Йорка». Что это значит? Ты занимаешься обустройством городского метро?
Тот рассмеявшись:
- Скорее – обустройством городской канализации, май дарлинг!
Больше она подобных вопросов не задавала, целиком отдавшись воспитаю родившегося сына Абрама, ставшего в силу нижеприведённых обстоятельств - единственным у четы Ротстейнов.
Тем не менее, её мужа уважали все – городские чиновники, американские городовые на улицах – копы, даже итальянцы изредка заходящие поговорить об делах. Как-то раз она услышала от одного из них:
«Евреи - настоящие бизнесмены. Они хотят сделать на тебе бакс сегодня и завтра, и так далее — по баксу в день. А наши (непонятное выражение) хотят срубить червонец сегодня – прямо сейчас, а завтра могут и задушить за цент».
Не говоря уже про членов еврейской диаспоры.
Правда, семейное счастье оказалось сравнительно недолгим…
Арнольда ранили из револьвера в нью-йоркской гостинице «Park Central». На вопрос полицейского детектива:
«Кто стрелял в вас?», Арнольд Ротстейн ответил:
«Я не буду об этом говорить. Сам разберусь».
Однако, это были его последние слова.
И лишь тогда Сара узнала, что занятия её мужа были не совсем законными – мягко говоря. От полицейских – допрашивающих её с помощью переводчика. Правильно говорить и читать по-английски газеты, она так и не научилась.
После гибели Ротстейна никто и никогда уже не смог управлять «дном» Нью-Йорка в одиночку, как это делал он. Его «Империя дна» была разделена между сподвижниками - Артуром Флегенгеймером, Бенджамином Багси и Мейером Лански.
Кроме естественно «громкой» фамилии и достигшего совершеннолетия сына Абрама, Саре достался достаточно скромный особняк в Нижнем Ист-Сайд, что в юго-восточной части Манхэттена - одном из еврейских кварталов Нью-Йорка… Совсем немного денег на счету в банке – три миллиона долларов и изрядная доля в том самом «дне» - в прямом смысле этого слова: в коммунальных службах огромного города.
Замуж она больше не вышла, хотя имелись многочисленные претенденты на её одинокое сердце и наследство покойного мужа. Жила, по вбитой с детства привычке скромно - экономя буквально на всём, не выбрасывая старые вещи, даже детские игрушки сына.
Однако, «седина в голову – бес в ребро»!
По мере взросления последнего, когда Абрам Арнольдович - всё больше и больше брал на себя дела по управлению унаследованным от папаши коммунальным бизнесом, она всё чаще и чаще принимала участие в общественно-политической жизни – сперва района, потом – города и, наконец…
Возможно в «реальной истории» Сара Ротстейн стала бы активисткой Феминистского движения Америки и принимала бы участие в «марше на Вашингтон» с плакатом над головой, с нанесёнными на него словами из «Декларации прав женщин» от 1848-го года:
«История человечества — это история повторяющихся оскорблений и узурпации прав женщин со стороны мужчин».
Однако, это не «реальная история» - а «текущая реальность» и поэтому судьба вдовы главы нью-йоркской еврейской мафии, стала иной.
***
Своё детство - проведённое в славном городе Одессе, пятидесятилетняя Сара Ротстейн считала «золотым временем»… Но помня и об бесчинствах толпы озверевших черносотенцев, выкрикивающих очень обидные оскорбления и весьма недобрые угрозы в адрес «жидов» - особо добрых чувств к своей исторической Родине не испытывала. Особенно, когда по соседству стали появляться беженцы «второй волны», уцелевшие уже после петлюровских погромов и бесчинств.
Тем не менее, делами происходящими в Советском Союзе и свежими новостями оттуда Сара Ротстейн интересовалась, почитывая соответствующую эмигрантскую литературу на двух языках – идиш и русском. Этому способствовала языковая среда в районе населённом евреями – выходцами в основном из России или СССР и неспособность самой Сары как следует изучить американский английский… Она до сих пор говорила с жутким акцентом и читала с большим трудом. Гораздо лучше владела «великим и могучим» - практически на уровне «маме-лошн» (идиш, «материнский язык»), ибо много общалась с русскоязычными сверстниками и до отъезда на «Землю обетованную» с родителями, успела проучиться в одной из одесских гимназий.
А с началом нового – 1941-го года, на её большой исторической Родине стали происходить совершено удивительные вещи, что ещё более усилило интерес…
Одна сенсация за другой и, сенсацией погоняет!
20-го января при странно-загадочных обстоятельствах, в подкремлёвских катакомбах погибло всё высшее партийно-государственное руководство Советского Союза. В живых остался лишь сам Сталин и политики второго уровня, которых прежде почти никто не знал.
Следующая новость была из разряда таких сенсаций, что центральные газеты раскупали по звонкам в редакции. Русскими коммунисты объявили Соединённые Штаты Америки…
Социалистическим государством!
И заявили, что будут строго следовать «…курсу, проложенному великим президентом Рузвельтом, но сообразно исторически сложившимся в СССР условиям».
Пока все интересующиеся международной политикой представители электората и истеблишмента думали-гадали, что это значит, новая сенсация из «одной шестой части света»:
В Советском Союзе было образованы Донбасско-Криворожская Автономная Советская Социалистическая Республика (ДКАССР) – со столицей в Харьков, Галицианская Автономная Советская Социалистическая Республика (ГАССР) - Львов и…
Когда она читала эти строчки, у Сары Ротстейн перехватило дух:
- Ой, вэй!
…И Еврейская Автономная Область (ЕАО), со столицей на её малой Родине - солнечной Одессе.
Вскоре стало известно и руководство первого в новейшей истории еврейского государства, отчего «дух перехватило» во второй раз. Это были женщины – вдовы погибших под Кремлём сталинских министров:
Дора Моисеевна Хазан-Андреева - Председатель Совета Народных Комиссаров ЕАО.
Эсфирь Исаевна Гурвич – Первый секретарь обкома ВКП(б).
Екатерина Давидовна Ворошилова – Военный комиссар ЕАО.
Следующей сенсация о том, что по предложению последней, в Автономии начато формирование национальной воинской части: «Добровольческой еврейской легион» – куда могут вступить и иностранные граждане… И то, что ей командовать будет не кто-нибудь, а сам Мечислав Вольфович Бегун.
Сара Ротстейн читала и глазам своим не верила:
«Вы не знаете, кто такой Мечислав Вольфович Бегун?
Да это же наш Менахем Бегин - комендант польского отделения Союза «Им. Иосифа Трумпельдора» («Бейтар»), лидер Национальной военной организации («Иргун Цвай Леуми»), ученик и политический наследник Зеева Жаботинского.
Вместе с другими польскими офицерами попал в плен к красным в 39-м, сидел у них в лагере, пока ему не было сделано предложение – от которого он не смог отказаться»46.
За такой сенсацией – опубликованных и в англоязычной прессе, не замеченной прошла другая… О том, что других пленных офицеров – но только польской национальности, диктатор Сталин решил судить за военные преступления совершённых в 1919-1922-х годах. И судя по всему – их всех ждёт весьма печальная участь.
Ну и наконец, советским послом в Соединённые Штаты была назначена вдова сталинского министра иностранных дел Вячеслава Молотова – Полина Жемчужина (Перл Соломоновна Карповская), родная сестра скандально известного американского бизнесмена - Сэма Карпа.
Вот она то и стала самой большой сенсацией!
После встреч с Рузвельтом и Конгрессом США, процедуры инаугурации, разумеется, «Новая Юдифь» - как прозвали её газетчики, дала множество интервью, встречалась с множеством влиятельных политиков и общественных деятелей, например с лидером американских феминисток - Маргарет Хиггинс Сэнгер, коей призналась:
- Когда я после окончания новой европейской войны уйду с государственной службы, я по вашему примеру создам и возглавлю «Федерацию контроля рождаемости в СССР».
Имеется в виду, по примеру возглавляемой последней «Американской федерации контроля рождаемости» (BCFA) – занимающейся планированием семьи.
Этим она покорила сердце этой – просто гиперактивной особы и расположила к себе всех феминисток Штатов. А это между прочим…
Сила!
***
Вскоре по приезду Полины Жемчужиной, в американкой прессе стали публиковаться материалы, якобы вывезенные из Германии антинацистски настроенными беженцами…
Видимо, так совпало.
…Якобы разработанный гитлеровским руководством «План Ост» и, даже «План по окончательному решению еврейского вопроса» - выглядели настолько чудовищными, что вызвали чисто психологическое отторжение:
- Такого не может быть, это очередная «газетная утка».
Так что особой сенсации это не вызвало.
Однако вскоре после этого, в газетах стали печататься главы дневников, под общим заголовком:
«ЗАПИСКИ МЁРТВОГО ЧЕЛОВЕКА»47.
Название цепляло глаз сразу, подзаголовок заставлял сжаться сердце даже в завзятого циника:
«Мое имя Соломон Таубер. Я еврей. И скоро умру. Я решил покончить с собой, потому что нет больше смысла жить. Все усилия оказались тщетны. Зло, с которым я столкнулся, благоденствует, а добро лежит в пыли и насмешках. Все мои друзья – мученики и жертвы – погибли, вокруг одни лишь мучители. Я вижу их целыми днями, а по ночам ко мне приходит убитая ими Эстер… Моя Эстер…
Во мне нет ни ненависти, ни презрения к германцам, ведь они – хорошие люди. Зло заложено не в народе, оно – в отдельных людях. Английский философ Бёрк был прав, когда сказал: «Я не знаю случая, когда можно обвинить целую нацию». Общей вины нет. Даже в Библии, когда Бог решил разрушить Содом и Гоморру за зло, таившееся во всех жителях этих городов, он разыскал среди них одного праведника и спас его. А потому вина, как и спасение, – дело личное…».
В то время телевизоры были не так совершенны и не так широко распространены даже в США, как во времена «мыльных опер», а телепередачи были сущим убожеством.