На все вопросы, одетые в казённое, отвечали по-казённому же одинаково:
- Вам знать не положено, гражданин (гражданка). Сидите, пейте, кушайте, слушайте песни – всё сегодня за счёт… За кого надо – за того и счёт!
По всему было видно, что кого-то – кого-то очень важного, ждали.
В какой-то момент на эстраде оказался небольшой «джаз-банд» и певец - в котором все влёт узнали и от всей души ему поаплодировали, Леонида Утесова, который запел:
« - Я прошёл Сибирь в лаптях обутый,
Слушал песни старых чабанов…
Надвигались сумерки ночные,
Ветер дул с далёких берегов.
Эх, приморили, суки, приморили!
Отобрали волюшку мою.
Золотые кудри поседели, знать, у края пропасти стою.
Золотые кудри поседели, знать, у края пропасти стою…6».
***
Слева, почти у самого входа, за одним из столиков сидели трое - прилично и культурно одетых граждан средних лет.
Назовём их Физик, Лирик и Историк.
Они культурно выпивали, культурно же закусывали и культурно вели неспешную беседу.
Когда Утёсов закончил и под аплодисменты куда-то ушёл, пообещав вскоре вернуться, вытирая невольно выступившие слёзы, Физик восхищённо:
- Однако, какая песня – как за душу цепляет! Никогда такой раньше не слышал. Кто автор, интересно?
Историк пожал плечами – ему было всё равно.
Лирик же, вполголоса:
- Автора не знаю, но подозреваю что это… САМ!!! Ну, вы понимаете, о ком я говорю?
Все трое не сговариваясь, бросили молниеносный взгляд на портрет на стене и так же молниеносно его отвели. Затем, Историк презрительно скривив губы:
- Не говорите глупостей, уважаемый.
В ответ, Лирик оглядевшись по сторонам – не подслушивает ли кто, пригнувшись поближе к соседям по столику и знаком побудив соседей по застолью сделать то же самое, шёпотом:
- Никому не говорил - боялся… Но теперь можно!
Его соседи по столику переглянулись и опасливо покосились на «добрых молодцев» в казённом на в ходе в заведение:
- А почему теперь «можно»?
- «Оттепель». Инакомыслящим - просто морды бьют, но не сажают.
Физик, с отчётливо слышимым в голосе скепсисом:
- Ах, ну да… Слышал, слышал – а как же! Но на себе опробовать так и не рискнул. Так, что Вы хотели рассказать?
Лирик, после довольно продолжительной, отчётливо видимой по лице борьбы между желанием поделиться информацией и боязнью понести за это ответственность, вдруг решился::
- Где-то в середине января этого года, в этом же ресторане гулял… ОН!!!
И осторожно, краешком одного левого глаза, покосился на портрет на стене. Его примеру последовали и остальные двое.
После довольно продолжительного молчания, Историк безапелляционно заявил:
- Не может такого быть!
Физик, всё так же скептически улыбаясь:
- Вы это серьёзно? Откуда такие сведения? В газете «Правда» и прочих, в последнее время печатают много чего… Дивного! Но вот такого вот, извините,
читать ещё не доводилось.
Лирик «бегая» по залу глазами, где бегали официантки:
- Понимаете, с одной из них у меня… «Роман»! Ну, сами понимаете…
Физик и Историк некоторое время понаблюдав за работницами советского сервиса – про каждую из которых можно сказать «мечта поэта», завистливо протянули:
- Понимаем…
- Так вот, в тот раз Он(!) эээ… Мягко говоря - «перебрал»… Чего вы думали? Водки! Напившись, как… Он делал непристойные предложения Фаине Раневской и, на пару с Утёсовым спел несколько совершенно неизвестных последнему песен.
Физик с Лириком были в шоке и это ещё слабо сказано!
- Что? Прямо в зале? Домогался и пел?!
- Нет, здесь у него отдельный кабинет. Но обслуживали то официантки из зала!
Историк задумчиво:
- Впрочем, не удивительно. Он(!) занимался рифмотворчеством ещё в семинарии. А среди товарищей по партии считался хорошим стихотворцем и часто переписывался с ними в стихотворной форме.
Лирик с профессиональной ревностью:
- Детские стишки! Право какие пустяки – кто в нежном возрасте этим не грешил, пусть первым кинет в меня камень. Скажите мне, что Он(!)ещё и печатался!
- Печатался и почаще чем Вы, уважаемый! За один года - шесть опубликованных стихов в одной грузинской газете.
Сказать по правде, Лирик жил прошлыми заслугами перед советской литературой. После поэмы о строителях изображённого на пачке папирос «Беломор-канала», он получал зарплату от Союза писателей СССР и этим довольствовался. До недавней поры довольствовался…
Потом перестал.
Болезненно поморщившись от напоминания, он спросил:
- И что потом?
Историк пождав плечами:
- Потом, Он(!) предпочёл стать революционером, а не литератором.
***
В ответку, Лирик мстительно прищурившись:
- Говорят, ОН(!) сказал, что история – это не наука, а искусство.
Историк проворчал:
- С НЕГО(!) станется…
Физик:
- Однако в оригинальности мышления ЕМУ(!) не откажешь!
Оба на него вопросительно глянули:
- Вы это про что?
- Я конечно, не компетентен в подобных вопросах, но всё же в некоторых вопросах с НИМ(!) соглашусь… Ну, сами посудите: после египетской цивилизации остались египетские пирамиды. После шумеров – глиняные таблички с клинописью. После древних греков – мраморная Венера без рук, записки Гомера о Троянской войне и демократия. После древних римлян – развалины Карфагена, римские цифры, римское право и распятый Христос…
Помолчав, Физик иронично:
- …Что осталось после так называемых «монголо-болгар»? Конечно - кроме рассказов историков о том, как мирные скотоводы - в один момент все поголовно сбрендили, бросили свои семьи на неизвестно кого и, зачем-то попёрлись к «последнему морю» под предводительством какого-то буйнопомешанного?
Историк, отреагировал довольно нервно:
- Вот именно что Вы – некомпетентны, чтоб задавать такие вопросы! Ещё бы про Вавилонское столпотворение вспомнили…
Тот, за словом в карман не полез:
- Ну а почему бы и не вспомнить? Если до сих пор не нашли развалин Вавилонской башни – материального доказательства того события, то значит любой думающий человек волен считать его – «Вавилонское столпотворение», библейским вымыслом. Так же и в нашем случае: пока не найдено хотя бы одно захоронение «монголо-болгарских» воинов, а лучше какого-нибудь архивного документа – нет доказательств существования Империи Киргиз-Хана.
Затем, ехидно:
- Ну а раз историками допускаются утверждения без доказательств – значит, ОН(!) прав: история – это не наука…
- А что тогда?
Физик, пождав плечами:
- Фантастическая литература.
Историк зашипел:
- Ну, знаете ли… Это – хамство с вашей стороны!
Физик поморщившись:
- Бросьте становиться в позу обиженного – это не партсобрание. Здесь все свои.
Остыв, тот:
- Все мы зарабатывали «на хлеб» в меру способностей и возможностей. Ваш «механицизм7» чем-то лучше «фантастической литературы» о монголо-болгарах?
Физик вскипел:
- Сравнили тоже! Механицизм – марксистко-ленинская наука. А то, что Крижановский с Его(!) подачи предлагает взамен – Квантовая механика с её Теорией относительности – буржуазная.
- Почему Вы так считаете?
- Да потому что там понять ничего невозможно… Сами попробуйте.
Историк удивлённо подняв брови, ехидно:
- Если уж Вы с двумя годами рабфака «Имени Артёма» - ничего не поняли в Квантовой механике, то куда уж нам – гуманитариям!
Но тот не поняв подначки, или просто пропустив её миом ушей, поставил локти на стол и уронив на подставленные ладони голову, запричитал:
- Всё, чем всю жизнь занимался… Всё – буквально всё… Что творит, ой что творит….
Лирик:
- Самый пострадавший здесь я. Союз писателей разогнан, прошлые заслуги не в счёт. Чтоб на что-то жить, надо не просто печататься как раньше - а ещё чтоб это «печатание» покупали и читали. А с недавних пор издательства предпочитают печатать всё что угодно – хоть произведения буржуазных авторов вроде Ремарка, Скотта и Верна, но только не произведения пролетарских писателей и поэтов…
Он с безнадёгой махнул рукой:
- Даже за границу не уедешь, хотя разрешили – не посуду же там по ресторанам мыть.
Физик и историк переглянулись и первый:
- Сказать по правде и, мы за границей не особенно-то нужны.
Историк растерянно:
- Так что же делать?
Физик неуверенно:
- Учителям подняли зарплату в полтора раза, а к осени добавят ещё. Опять же «Жилищная программа» - в первую очередь для педагогов, врачей и…
Лирик презрительно фыркнул:
- «Жилищная программа»… Вы бы видели мою московскую квартиру! А с введением «налога на роскошь», мне придётся из неё съехать в коммуналку.
В этом месте к столику подходит официантка с бутылкой «Московской особой» и улыбаясь показывая на опустевший графинчик:
- Подлить ещё водочки?
Историк, любуясь её совершенными «формами», игриво:
- Замечательная у вас в заведении водочка!
Та, с гордостью:
- Нашу водочку даже сам(!) товарищ Сталин употреблять изволит.
Все трое хором:
- ДА, НУ?!
Шёпотом:
- Каждую неделю на его Ближнюю дачу из «Арагви» посылают ящик «Боржоми» и бутылку «Особой московской». В знак уважения.
Когда та отошла, все трое переглянусь и Физик:
- Вы подумали про то, о чём подумал я?
***
Чуть поодаль Физика, Лирика и Историка сидели три очень хорошо одетые дамы, так сказать в состоянии «лёгкого подшофе». Назовём их Лётчица, Киноактриса и…
Подруга хорошо известного, но увы – ныне отсутствующего в списке живых поэта.
Лётчица, вытирая обильно текущие слёзы:
- …Представляете, Он(!) сказал: «То, что Вы – депутат Верховного Совета, любимица всей страны, героиня рекордных перелетов, первая женщина Герой Советского Союза - вовсе не отменяет тот факт, что Вы… Тупая баба!». И снял с должности!