Поэтому:
- «С любой» не надо! Самая рабочая дистанции для противотанковой пушки - пятьсот-шестьсот метров, ей и будем придерживаться.
Затем, говорю глядя прямо в глаза Морозова:
- …При обстреле, экипаж должен находиться внутри машины.
А сам со злорадством думаю:
«Убить не убью – но перепугаю тебя до смерти. Чтоб ты, сцуко, обосрался и наложил полный комбинезон собственного «добра»!».
Тот, слегка взбледнув лицом, с забегавшими глазками:
- Товарищ Сталин! Испытания танков проводят специальные заводские испытатели, а не конструкторы!
Подойдя вплотную, я угрожающе прошипел подколодным аспидом:
- А воевать на ваших танках тоже будут «заводские испытатели»? По сравнению с мобилизованными рабочими и крестьянами, вы со своими коллегами - находитесь в ещё довольно выигрышном положение, ибо досконально знаете конструкцию своего изделия. Если испытания пройдут успешно, все вопросы товарищей танкистов военных к вашим конструкторским коллективам – сами собой отпадут, как по осени хвостик у ящерки.
Ехидно добавляю:
- Вы и товарищ Максарёв, если я правильно расслышал - обвиняете товарищей танкистов в «крайне небрежной» эксплуатация танков и «самых грубых нарушениях правил по сохранению боевой материальной части»… Так покажите им, как их надо правильно эксплуатировать!
Насмешливо:
- Или не уверенны в своём танке и оттого сцыте, товарищ Морозов? Так скажите об этом прямо и честно - как и положено настоящему коммунисту! Обещаю при товарищах: мы Вас за это не съедим - а всего лишь снимем с должности, назначив на неё человека более смелого и компетентного… Так, что?
Тот, сперва мельком глянув на своих инженеров - стоящих с открытыми ртами, на директора завода – как в штаны насравшего, отвечает твёрдо:
- Я уверен в конструкции своего танка, товарищ Сталин!
- Вот и ладненько!
Вынув карманные часы, глянув на циферблат и засунув на место:
- На сегодня все свободны, встречаемся в понедельник на полигоне в Кубинке ровно в семь нуль-нуль.
Уже глядя в спины:
- А Вас, Федоренко и товарищ Романов, я попрошу остаться. Надо обсудить кое-какие детали предстоящих в понедельник мероприятий…
***
После обсуждения «деталей», что заняло около часа, съездил с Начальником Главного танкового управления Федоренко и группой других товарищей, на Бронетанковую ремонтную базу Наркомата обороны, что близ 2-го Хорошевского проезда. Сюда уже прибывают «Т-34» и «КВ» и всё необходимое для «Танковой бригады нового строя». Для создания специализированых боевых машин – «танков артиллерийской поддержки» (самоходных орудий) (ТАП), «эвакуационного-ремонтных танков» (ЭРТ), «инженерно-сапёрных танков» (ИСТ) и всего такого прочего – вплоть до «транспортных танков снабжения» (ТТС), некоторые из них прибывают без башен и даже без подбашенных бронелистов.
Застал там Шпитального и Таубина со всем своим дружным коллективом конструкторов 23-мм зенитной пушки «СЗВ-41». Они пытались засунуть в открытую сверху башню «Т-34» спарку, но у них пока не выходило ни хрена.
- Товарищ Сталин! Этому танку нужна более просторная башня!
Я лишь усмехнулся:
- Тоже мне, великое открытие свершили!
- Так что же делать?
- Сухари сушить.
Переглянувшись со своими, Таубин решает:
- Установим пока вообще без башни – на тумбе морской 45-мм зенитной пушки, прикрыв экипаж откидными бронещитками.
Так глядишь и приучу хроноаборигенов своими мозгами шевелить, а не то чуть что:
«Что делать, товарищ Сталин?».
Пообщался «тет-а-тет» со Шпитальным, выслушал о проблемах развёртывания производства пушек Таубина-Бабурина на заводах Наркомата вооружений и, приняв внушительный список саботажников и вредителей – фамилий в двести, спрятав в карман сказал:
- Я сам передам его товарищу Влодзимирскому. Но позже! Пока же скажите этим товарищам: «Как вам не стыдно!».
Надеюсь, поможет.
Походил, посмотрел, пообщался: коллектив кажется достаточно квалифицированным, руководство - вполне адекватным, предприятие - довольно-таки хорошо оснащённым и работа на нём буквально кипит.
После митинга, на котором я толкнул перед творческим и трудовым коллективом базы короткую – но вдохновляющую на трудовой энтузиазм речь, посидели с Федоренко в кабинете с директором - военинженером I ранга Мельником, обсудили кое-какие возникшие проблемы.
В частности оказалось, что 122-мм гаубицу «образца1909/30 г» в САУ не засунуть, так как у этой «француженки» нет верхнего станка и по горизонтали она наводится поворотом сошника.
Ну, что делать?
Махнув рукой:
- Ставьте тогда уж сразу современную «М-30». Один хрен для таких тягачей не хватает. А так глядишь – повоюет!
На «реальной» «СУ-122» она стояла, встанет и на «альтернативную» «АТ-122» - должна встать как миленькая. Правда, у той угол возвышения был всего 25 градусов - так что была она скорее штурмовым орудием. Но, ничего: у «АТ-122» рубка открытая - так что необходимый для навесной стрельбы угол вертикальной наводки в 63 градуса, сохранится.
У Мельника был всего один вопрос:
- На тумбе ставить «М-30» или на рамке, товарищ Сталин?
Рявкаю:
- Для особо одарённых повторяю: на танке! Вы что, товарищ Директор? Только вчера родились?
Больше вопросов не было.
Убедившись, что всё на мази и через недельку «Бригаде нового строя» можно будет приступать к полевым учениям - уставший до чёртиков, но довольный как слон, поехал домой.
***
Остаток субботы провёл в тесном семейном кругу, а точнее: попарился с собственной бабой в баньке, а затем пил с шуряком Пашкой «Московскую особую» на кухне и толковал с ним «за жизть». Все посвящённые были заняты моими же поручениями - так что, если на кого и обижаться, что выпить кроме него не с кем - то только на самого себя.
В воскресенье Валентина Васильевна что-то вязала и возилась по хозяйству. Светка с утра накрасилась, разоделась, надухарилась и с таинственным видом куда-то слиняла. Явилась правда засветло и трезвая, так как я заранее строго предупредил:
- Когда замуж выйдешь - тогда и по ночам будешь шляться. Ну, или когда я ноги протяну.
Ну а я в своём кабинете на втором этаже, весь день работал с «послезнанием» - вытаскивая из него всё, что могло бы пригодиться и, тут же оформляя в виде набросков в бумажном формате. В частности, изобрел за Иллариона Мозга лазер, грузовой контейнер, книжный шкаф «Билли», индексные фонды и ещё парочку полезных хреновин попроще - вроде двадцатилитровой канистры.
Последнюю, правда, не так давно уже изобрели для своего Вермахта германцы…
Но так как они об этом никому не сказали – из соображений секретности, то я с чистой совестью запатентую её в Штатах, договорюсь с какой-нибудь фирмой о совместном производстве и заработаю на этом не мерянное количество бабла.
Сижу за столом, пишу, мечтаю и напеваю из «АББЫ»:
«Money, money, money
Must be funny
In the rich man’s world
Money, money, money
Always sunny
In the rich man’s world
Aha-ahaaa
All the things I could do
If I had a little money
It’s a rich man’s world…».
Глава 13. «По танку вдарила болванка...».
Зам. наркома внутренних дел УССР Горлинский '7' февраля 1940 г.:
«При проектировании танка А-34, под руководством главного конструктора завода 183 инж. Кошкина, было выявлено ряд дефектов, влияющих на боевые качества машины… Кошкин и его заместитель Морозов вместо того, чтобы работать в направлении создания конструкции с люком и боковым обзором, поставили вопрос: или с люком без обзора, или боковой обзор, но без люка… Кошкин вместо того, чтобы учесть эти замечания и поручить опытному конструктору-корпуснику сделать проект без указанных дефектов, распорядился срочно деталировать будку водителя по проекту конструктора Барона. Указывая на недостатки конструкции будки, инженер Таршинов сам предлагал разработать проект последней, но был отослан Кошкиным в командировку в гор. Мариуполь, хотя надобности ехать именно ему не было никакой… Чтобы прикрыть разбазаривание средств, Кошкин готовит для пуска в серию будку водителя по проекту конструктора Барона, а по проекту инженера Таршинова изготовление почему-то будет производиться как опытный образец… Кошкин считает, что в готовой машине обнаружатся места, где якобы можно будет разместить дополнительное количество пулеметных дисков, хотя в проектных данных таких площадей в машине нет… По существу поставлен в известность НКВД СССР для принятия соответствующих мер через Наркомсредмаш и АБТУ РККА.
551/сн ГДА СБ Украины. Машинопис, Ф. 16. — Оп. 33 (1951 р.). — Спр. 90. — Арк. Стр. 213−217».
Зима 1940-1941 года выдалась на удивление холодная и снежная. Вот и сегодня – в понедельник 9 февраля, с утра изрядно морозило и слегка вьюжило.
С первыми лучами восходящего - красного как артериальная кровь Солнца, подъезжаем к полигону пёстрой колонной: от разномастных персональных «членовозов»-легковушек - до ведомственных автобусов, в которых находится практически весь состав субботнего совещания по проблемам танкостроения…
«Танковый полигон в Кубинке» («22-й научно-испытательный автобронетанковый полигон (НИАБП) Главного управления танковых войск ВС СССР», «Войсковая часть (В/Ч) 68054»), был создан в начале 30-х годов в полуторах километров от подмосковной станции Кубинка и, на сей день является ведущим научно-исследовательским центром отечественного танкостроения. Здесь уже имеется своя довольно-таки неплохая материально-техническая база, сносные бытовые условия для руководства и личного состава и даже успел появиться свой собственный танковый музей.
Хотя премного наслышан про Кубинку ещё «там», впервые здесь и с любопытством рассматриваю сквозь заиндевевшее бронестекло административные здания, ремонтные мастерских, казармы, ангары для техники и склады. Дым столбом из печных труб зданий и котельных.