Я до того опиз…динел, что даже промычать ничего не смог, а он как ни в чём не бывало продолжил:
- А насчёт того, что я «посмел»… Если Вы, товарищ Сталин, дали мне должность - то автоматически дали и право набирать персонал. И причём – на своё усмотрение! Хотя и согласен: под свою же ответственность.
Когда шок прошёл, я б его наверное пристрелил – руки аж чесались, но хотелось узнать мотивы:
- Так Вы, значит, не боитесь ответственности?
- Нет.
- И надо полагать, что у этого вашего – «нижегородского автослесаря», имеются какие-то через-чур выдающемся достоинства, за что Вы и ввели его ввели в штат сотрудника спецслужбы – до того секретной, что у неё даже названия нет?
Славин, недоумённо пожав плечами:
- Сам не пойму: на вид сморчок сморчком – соплёй перешибить можно… Но женщины от него прямо-таки на стену лезут! Так что что-то «выдающееся» у него обязательно имеется. Но сам лично его «достоинство» не видел – поэтому врать не буду, товарищ Сталин.
Когда я как конь, забредший в Чуйскую долину наконец-то проржался (в это время Славин не изменился в лице, как портрет на стене), то вытирая платком невольно обильно выступившие слёзы:
- Так Вы, значит, решили разделить с ним обязанности?
- Так точно! При первом же собеседовании с сотрудницами я понял: эти женщины ненасытны в половом отношении, ибо по всем признакам страдают «бешенством матки».
- …??? ЖЕСТЬ!!! И, што?
Тот, пожав плечами:
- Поняв, что сам «контролировать» их - чисто физически не смогу, при всём моём к Вам уважении, товарищ Сталин - я привлёк того, кто это сможет.
Заставив себя настроиться на серьёзный лад, с тигриным сталинским прищуром смотрю в его немигающие глаза:
- Однако Вы отдаёте себе отчёт, товарищ Славин, что эти ваши «страдающие» сотрудницы – носители важнейшей государственной информации? И тот, кто их контролирует - автоматически получает доступ к вполне определённым рычагам власти. И если он обладает хоть какими-то политическими амбициями, то…
Не договорив, замолчал.
Славин же, с ледяным спокойствием:
- Кроме как желания переспать с как можно большим числом женщин - другими «амбициями» Василий Петрович не обладает… Это я Вам, могу чем угодно поклясться!
Откинувшись назад в кресле:
- В принципе, если Вы за него поручились – этого достаточно. Больше ни о чём не хотите мне доложить, товарищ капитан госбезопасности?
Тот, с готовностью:
- Докладываю: поближе познакомился с Начальником «Специального отдела» (правительственная связь) при «Главном управлении охраны при СНК СССР» - генерал-майором Алексеем Копытцевым, подружился с ним и приставил к нему одну из самых молодых - но на мой взгляд, самых перспективных сотрудниц.
Продолжаю на него проницающе-вопросительно смотреть и, тот поёрзав, пояснил:
- Когда мы ровно неделю назад выходили из здания «Специального отдела». товарищ Сталин, я услышал ваши слова: «Если бы кто захотел захватить власть в СССР – то он бы подружился с генералом Копытцевым» и, принял их как руководство к действию.
Прозвучало несколько…
Очень двусмысленно!
Поняв это, под моим взглядом он смешался, покраснел, вспотел и выдавил из себя:
- С целью сыграть на опережение. Если я неправильно понял ваши слова, то…
Он замолчал, а я после театральной паузы:
- Вы их поняли правильно. Что ещё хотите сказать мне, товарищ Славин?
Ситуация начинает бесить:
«Да когда же он уже про Светку скажет? Задрал, блин!».
Тот облегчённо выдохнув:
- Я хотел бы предложить несколько перестроить эту спецслужбу. То есть придать ей новое качество.
Посмотрев на часы, нетерпеливо:
- Вы про что, товарищ Славин?
Тот, ещё раз вздохнув:
- Женщина – это натура всегда чувствительная, хрупкая, легкоранимая и, сильнее, чем мужчина привязаная к семье, домашнему очагу, больше предрасположена к ностальгии… Они, женщины - слишком эмоциональны, сентиментальны и нереалистичны. Они редко владеют своими чувствами и зачастую могут легко общаться только с теми людьми, которые им по душе. Наконец женщины, как правило очень слабо разбираются в вопросах высокой политики или военных делах. И поэтому, даже если их привлечь для шпионажа за собственными мужьями, любовниками или начальниками - у них не будет реального представления, о чем те говорят.
- И в то же время, именно эти слабости, по моему мнению - дают женщине мощные рычаги воздействия в сфере человеческих взаимоотношений…
Теряя терпение:
- Давайте поконкретнее, товарищ капитан! Или, Вы считаете, что я не понимаю, кто такие женщины? Что они за «натуры» и, какие у них имеются «рычаги»?
Тот, торопливо:
- Предлагаю вместо шпионажа, привлечь их к изменению отношения подопечного к своим обязанностям и повышения лояльности к… То есть…
Он смешался, не находя нужного слова, а я уловив смысл идеи, понимающе переспрашиваю:
- То есть, из простых стукачей-информаторов среди высшего руководства – Вы хотите сделать «агентов влияния»?
Славин радостно:
- Верно! А я всё никак не мог найти определение!
Краешком губ одобряюще улыбнувшись:
- Со временем научитесь.
Пару минут подумав, отвечаю:
- Слишком долго и хлопотно. Проще, дешевле и пожалуй эффективнее, получив «сигнал» - арестовать, судить и расстрелять… Но… Но если есть такое желание – займитесь. План действий имеется?
Капитан, перейдя на деловой тон:
- Сперва, разумеется отбор. Предлагаю вербовать сотрудниц среди симпатичных студенток - обещая им всевозможные блага и привилегии взамен на выполнение гражданского долга…
У меня свои мысли:
«Надо обратиться к товарищам из японской секции Коминтерна и пусть вышлют группу центровых шл… Гейш для обучения наших «студенток» Камасутре».
Поговорили ещё с полчаса. Затем я даю знать, что пора закругляться:
- Если больше сказать нечего, то до завтра. Так Вы, говорите – танкист?
- Танкист, товарищ Сталин.
- Всё забываю спросить… Часом не в 20-й тяжёлой танковой бригаде Бордзилова воевали, товарищ капитан?
- Нет. Начинал Финскую компанию в 1-ой лёгкотанковой бригаде Иванова, входящей в 10-й танковый корпус комбрига Вершинина.
- Жаль, конечно, но ничего страшного. Завтра состоится совещание руководства Главного танкового управления с…
Кратко введя в курс событий последних дней – начиная с субботы, даю вводную:
- Танковые войска - это элита Вооружённых сил СССР. Присутствующие на завтрашним совещании командиры Танковой бригады «нового строя» - это элита элит! То есть это те - кто будет стоять во главе РККА через несколько лет. Поняли расклад, товарищ капитан?
- Понял, товарищ Сталин.
Наконец, даю задание:
- В интересах безопасности государства, Вы должны завязать в этой среде как можно больше полезных в будущем связей. Определить ключевые фигуры среди этой военной «элиты элит» - возможных лидеров то есть и, по возможности – приставить к ним ваших «страдающих» подопечных. Вопросы есть?
Не дожидаясь ответа, поднимаюсь и начинаю собираться домой. В капитане я несколько разочаровался, ибо тот сцыт мне рассказать, про свои «амуры» с этой оторвой…
Соответственно, появились всякие нехорошие мысли:
«Пожалуй, зря я ним связался. Мда… Даже имея за плечами восемьдесят с лишним прожитых лет собственной жизни и уже уж месяц – чужой и всё равно не разбираться в людях. Ибо, человек – это такая скотина, что…».
Как вдруг тот, впрочем - не совсем решительно, как прежде:
- Вопросов нет, товарищ Сталин, но…
- Что «но»?
Тот, решившись:
- Но я должен поставить Вас в известность.
- Ну раз должны – ставьте «в известность». С вашей биографией что-то не так? Происхождение недостаточно классовое? Подчистим! По молодости что-то натворили? Замажем!
- Нет. С моей биографией всё в порядке. Дело в том, что я… Я встречаюсь со Светланой. С вашей дочерью, товарищ Сталин.
Он тут же набрал в своём рейтинге у меня – не менее тысячи очков.
Не подав вида, надевая шинель и нахлобучивая шапку, ворчу по-стаковски:
- Я с ней тоже встречаюсь – утром и вечером и, что? Мне тоже прикажите ставить Вас «в известность»?
- Я в смысле…
- И я в смысле, что ваши личные встречи меня не касаются.
Ну не в темнице же, или в высоком тереме - как королеву Несмеяну … В отсутствии башни на даче в Кунцево – не взаперти же на чердаке, эту чертовку держать, верно?
И если у неё с ним что-то и «случится», то…
То когда-нибудь всё равно случится!
Так пусть лучше с героем-танкистом, чем с каким-нибудь пидорком из московской богемы, с дряблым от кокаина и свального блуда писюком.
И тем не менее, остаётся только головой вертеть:
«Что за комиссия, Создатель…?!»
Идя бок о бок по кремлёвским коридорам, Славин:
- Прочёл я ту книгу, что Вы мне рекомендовали.
Оживившись, переспрашиваю:
- «Homo Ludens, или Человек играющий» голландского философа Йохана Хейзинга?
- Да, товарищ Сталин.
- Ну и как она Вам?
Задумчиво:
- Она наводит на очень серьёзные размышления… Очень серьёзные. Способные, произвести переворот во всём моём мировоззрении. Считаю, что она даёт понять - каким может быть будущее. И как можно им управлять.
Невольно его передразнивая:
- Для «очень серьёзных размышлений - очень серьёзных», рекомендую прочесть ещё не так давно вышедший сборник работ итальянского коммуниста Антонио Грамши.
- Про что он, если не секрет?
- Он про разное. Но попадается и очень дельные мысли про взаимоотношения народа, элиты и «прокладки» между ними… Интеллигенции, сиречь. В частности…
Напрягая извилины, цитирую по памяти:
- «…Власть укрепляется не столько насилием, сколько доверием элиты и народа, взаимным согласием. Но доверие и согласие — это высоты, которые приходится брать постоянно, из года в год. Не все коммунистические вожди понимают это и поэтому особо и не дорожат доверием граждан – считая, что изначально достигнутое согласие народа с властью, это навечно. И они ошибаются! Выразителем этого доверия, согласия является элитарная интеллигенция, «культурное ядро», объединяющее общество. И если власть отказывается от постоянного доказательства своей идейной правоты, то достаточно начать регулярно сеять идейные сомнения в умах элиты, добиваться изменения ее сознания, как появится трещина между властью и обществом, исчезнут доверие и согласие».