9 июля 40-го года НКО представил мобилизационную заявку ВВС, согласно которой авиационная промышленность СССР должна была выпустить в следующем 1941-м году 35705 истребителей, бомбардировщиков и учебных машин.
Подчёркиваю:
Почти тридцать шесть тысяч боевых самолётов в год.
И при этом старые машины, никто списывать и отправлять на разборку не торопился.
Эко товарищей вшторивает с перепуга перед сталинскими рефлексиями…
Что интересно было бы, если бы вторжения Гитлера не произошло бы?
Страшно, даже подумать!
На мой взгляд, имея такое количество быстро устаревающего оружия, Советский Союз…
Победил бы сам себя!
Гитлеру, надо было просто подождать годик и затем без особых проблем присоединить эту территорию к Рейху.
Для сравнения: в 1939-1944 годах, численность боевых самолетов люфтваффе не превышала пяти – пяти с половиной тысяч машин. Что касается наиболее интересующей нас даты, то ситуация была даже хуже, чем непосредственно перед самым поражением Третьего Рейха.
Весной 1941-го года, в Люфтваффе насчитывалось 3583 машины, в том числе: истребителей одномоторных - 1158, истребителей двухмоторных - 322, ночных истребителей - 199, пикирующих бомбардировщиков и самолетов-штурмовиков - 444, бомбардировщиков – 1460.
И не забываем, что в отличии от ВВС КА, у авиации Рейха был «второй фронт»: воздушная война над Западной Европой - началась в 39-м году и со всё возрастающей интенсивностью продолжалась вплоть до мая 45-го.
Прекратить её смогли только танки союзников на аэродромах Люфтваффе.
Кто виноват и что делать?
Виноватые (может не все, конечно) уже найдены и надёжно закопаны. Без всякого сомнения, это был – очень умело составленный заговор, «ниточки» которого ведут куда-то очень далеко.
Куда конкретно, пока не ясно.
Если брать уровнем ниже, в нём участвовала германская военная разведка – сочиняющая и подсовывающая дезинформацию и, советская «предупреждающая» - охотно её и без всякого критического анализа хавающая и, в свою очередь - с радостным визгом подсовывающая советскому руководству дезу под видом непреложной истины.
И пока во главе Советского руководства не появился попаданец с «послезнанием», оно с душевной простотой верило, что на 1 марта 1941-го года - у Германии действительно имеется 20070 самолетов - в том числе 10980 боевых. И её промышленность выпускает 25-30 тысяч самолетов в год.
И соответствующе с этой дезинформацией, действовало.
Уровнем же ещё ниже, находились чисто тупые или своекорыстные исполнители - не понимающие что они творят и на чью мельницу льют воду.
Слава Марксу, щупальца этой гидры обрублены и должно пройти какое-то время, чтоб они отрасли вновь…
Что же делать?
То что надо делать – уже успешно делается.
Военно-воздушные силы ВС СССР оптимизируются до разумных размеров.
За исключение отдельных случаев, когда боевые машины можно переделать в учебные или транспортные, все самолёты выпуска до 1939-го года – списываются.
Да и кое-какие «новые» отправляются в переплавку, вроде «ДБ-3ф» - на которые уходит уйма алюминия, но толка от которых - вообще нет, от слова «никакого».
Не считая транспортных и учебных, на вооружении (как ВВС ВС СССР, так и ПВО страны) остаётся чуть менее десяти тысяч боевых машин - для которых на 22-е июня, придётся порядком трёх – трёх с половиной тысяч подготовленных экипажей.
Вот от этой «печки» и начнём «плясать»!
С моей лёгкой руки, из всего этого набора машин и пилотов, останется лишь боеспособное ядро, организационно состоящее из:
Авиаполк – три боевые эскадрильи и одна учебная.
В бомбардировочной эскадрилье - девять самолётов: три звена по три экипажа. В истребительной и штурмовой – двенадцать: три звена по две пары каждое.
В последней, в учебной эскадрилье - будут «оперяться» под наблюдением опытных ветеранов полка, прибывшие из учебных подразделений «желторотики».
Авиадивизия – три полка, одна разведывательная эскадрилья и одна аварийно-спасательная.
В разведывательной эскадрильи – самые опытные воздушные бойцы, заточенные на то, чтобы найти цель и навести на неё своих коллег.
Лётчики спасательной эскадрильи на лёгких самолётах типа «У-2», прямо во время боя выискивает и вытаскивает своих сбитых лётчиков.
Отдельный авиакорпус, это: истребительная, штурмовая и бомбардировочная дивизии, отдельные разведывательный и корректировочные авиаполки, авиаполк ночной бомбардировочной авиации, части аэродромного обслуживания.
В оперативном подчинении с отдельным авиакорпусом взаимодействуют региональные формирования Наркомата ПВО СССР: части ВНОС, зенитно-артиллерийские части, отдельные авиаполки высотных или ночных истребителей и так далее.
Как уже говорил, из-за недостатка транспортной авиации - отдельный авиакорпус не имеет собственной транспортной авиации и поэтому привязан к конкретной группе армий.
Ежели данной группе армий придана Воздушная армия, отдельный авиакорпус и формирования Наркомата ПВО СССР - оперативно подчиняются её командованию.
Авиационная армия же, это пять боевых авиационных дивизий, одна авиатранспортная дивизия, отдельная воздушно-десантная бригада…
По-моему, очень здорово придумано!
Теперь остаётся после форсированного формирования и наскоро проведённых командно-штабных и полевых учений - обкатать эту организационную структуру на заведомо слабом противнике.
На Финляндии.
Кроме этого, за прошедшее с «Чёрной пятницы» время - уже проделано множество очень жизненно-нужных для обороноспособности страны, дел.
На базе Московского авиационного технического училища было организованно самостоятельное аэрофотограмметрическое училище для подготовки фотограмметристов-дешифровщиков, техников по эксплуатации фотовооружения и техников по обработке фотоматериалов.
Трудами маршала СССР Бонч-Бруевича, при Московском институте геодезии, картографии и аэрофотосъемки – открыто военное отделение для подготовки фотоинженеров.
Создано Авиационное училище связи для подготовки командиров и техников связи именно для ВВС ВС СССР.
В целях лучшего взаимного изучения родов войск, введена в практику стажировка авиационных командиров в наземных войсках и, наоборот — общевойсковых командиров в частях ВВС.
Приказом Народного комиссара обороны СССР, все командиры наземных войск - должны в обязательном порядке изучить боевые уставы бомбардировочной и истребительной авиации, а также устав воздушной разведки. А командиры ВВС – «зеркально», штудировать боевые уставы Сухопутных войск.
Кто не из командиров осилит, тому товарищ Жуков объяснит:
Быть тупым на государственной должности, отныне - государственное же преступление.
Наконец, Начальнику Генерального штаба ВС СССР, поручено совместно с Начальником Главного управления ВВС - провести с командующими групп армий авиационную игру, на которой поверить основные положения разрабатываемого «Наставления по оперативному применению ВВС».
И впредь, делать это регулярно131.
«Процесс», как говорится – «пошёл»!
Сегодня же после обеда, мне предстоит ещё одно очень важное мероприятие: выбрать материальную часть авиации. Ведь на машинах старых конструкций, воевать конечно можно… Что воочию доказали «финники» - на всяких там древних «Фоккерах» и «Гладиаторах», знатно накрутившим хвосты сталинским соколам в Зимней войне.
А вот выиграть войну – нет!
Нужно что-то новое, более современное и ни в чём не уступающее (желательно – превосходящее) технике противника.
Глава 24. Материальная часть ВВС.
Из статьи А. А. Туржанского «Во главе Советской авиации» в сборнике «Реввоенсовет нас в бой зовет» — М., Воениздат, 1967, с. 186—187.
«В 1931 г. меня назначили командиром авиабригады Научно-испытательного института ВВС. В середине июня 1931 главком ВВС П. И. Баранов сообщил мне, что в ближайшие дни Центральный аэродром посетят члены Политбюро во главе со Сталиным и будут знакомиться с авиационной техникой.
Самолеты я выставил на юго-восточной окраине аэродрома: истребители И-4, И-5, французский «Потез», чешский «Авиа», далее разведчики, легкие бомбардировщики Р-5, тяжелый бомбардировщик ТБ-1.
Около полудня на аэродром въехала вереница автомашин. Гости пешком двинулись к самолетам. Ворошилов приказал сопровождать всех и давать необходимые пояснения.
Я предложил осмотреть сначала самолет И-5. Сталин по стремянке поднялся в кабину, выслушал мои пояснения и вдруг спросил:
— А где здесь радио?
— На истребителях его еще нет.
— Как же вы управляете воздушным боем?
— Эволюциями самолета.
— Это никуда не годится!
На выручку поспешил инженер по радиооборудованию. Он доложил, что опытный экземпляр рации имеется, но проходит пока лабораторные испытания. Сталин сердито взглянул на Орджоникидзе и Баранова, потом повернулся ко мне.
— Показывайте дальше!
Следующим был французский самолет «Потез».
— А у французов есть радио? — поинтересовался Сталин.
Мой ответ был отрицательным.
— Вот как! — удивился он. — Но нам все равно нужно иметь радио на истребителях. И раньше их.
Затем мы подошли к самолету Р-5. Сталин опять спросил:
— Здесь тоже нет радио?
Я отвечал, что на этом самолете имеется рация. Если угодно, то можно поднять самолет в воздух, и тогда гости могут с земли вести разговор с экипажем.
Настроение Сталина несколько поднялось. Он вроде бы даже пошутил:
— А вы не обманываете? Покажите мне радиостанцию…»
Из протоколов работы комиссии по итогам Советско-финской войны 1939040 гг.:
«Кулик: Необходимо выработать правильные тактико-технические данные, с указанием скорости, потолка и бомб и под этим углом просмотреть, что нам представляет промышленность. Легкий бомбардировщик должен быть с максимальной нагрузкой мелких авиабомб — не менее 1000 кг. Средний бомбардировщик должен иметь скорость 500—600 км/ч, с хорошей бомбовой нагрузкой и большим диапазоном бомб. До сего времени мы идем на поводу у конструкторов. Ближний бомбардировщик должен иметь радиус действия 200—250 км, должен быть скоростной и иметь большой диапазон бомб. Дальний бомбардировщик должен иметь большую высоту. Каждый конструктор — феодал, что хочет, то и делает. Они на текущем счету имеют миллионы, а работать не хотят. Одновременно нам нужен хороший разведчик. О помощи войскам в фотосъемке и разведке вопрос стоит на нуле.