В разгар горьких дум в коридоре раздались шаги, замелькали фонари. Выглянув, убедилась, ко мне пожаловали гости – тот самый инквизитор. Он велел расковать меня и накормить. Не иначе, задабривал. Рагу из проросших бобов я кое-как съела, за руки поблагодарила и терпеливо ждала, пока инквизитор доберется до сути.
– Оставьте нас одних! – потребовал он и смело зашел в камеру.
– Но, мессир… – попытался было возразить один из солдат, но осекся под острым как бритва взглядом.
– Поставьте фонарь и убирайтесь. Ждите, пока позову.
Сокрушенно качая головами, явно не одобряя поведения начальника, служивые удалились. Выждав, пока не стихнут шаги, инквизитор поднял фонарь и осветил мое лицо. Он пристально вглядывался в черты, словно искал печать дьявола. Я терпела, щурясь от яркого света. Наконец любитель черного убрал фонарь и представился:
– Перед тобой старший инквизитор земли Орса Вальтер Мереж. Для тебя – мессир Мереж.
– Очень приятно. Катя.
Ну, а как мне еще ответить? Что я попаданка, мнимая любовница Акселя, а на самом деле его счетовод? Мою фамилию Вальтер и вовсе с первого раза не выговорит.
– Катя и только? – скептически уточнил инквизитор.
– Угу! – решив сыграть в дурочку, вздохнула я.
– То есть ты отрицаешь, что состоишь в любовной связи с тером Ульвом? – потер руки Вальтер.
Наверняка уже смаковал подробности будущих пыток, только вот пригодилось мое старомодное воспитание. Напрасно смеялись сокурсницы, целомудрие иногда спасает жизнь.
– Врач подтвердит, что я никогда не была с мужчиной.
Стыдно в таком признаваться, но лучше так, чем гордой висеть на дыбе.
Инквизитор явно не ожидал подобного поворота событий, замешкался, но заверил, мое заявление проверят.
– Однако даже если ты девица, то все равно можешь ворожить и хулить Двуликого. Но я мог бы помочь тебе, – елейным голосом добавил Вальтер, – снять все обвинения.
– Взамен?
Какую же сделку он предложит?
– Дай показания против тера Акселя Ульва. Я скажу, что говорить. Сделаешь, сразу получишь свободу.
Глава 9
Кто не знал, как выглядит патовая ситуация, приятно познакомиться!
Вальтер Мереж соорудил идеальную мышеловку, без потерь из нее не выбраться. Многие бы, конечно, возразили, мол, кто тебе Аксель, ни сват ни брат, поставь крестик в нужном месте и гуляй. Своя шкура дороже, а мораль – глупая надстройка буржуазного общества. Увы, я родилась идейной, то есть не могла отправить на эшафот приютившего меня человека. Да что там, я бы и со случайным прохожим так не поступила. В связи с этим вставал жирный вопрос: готова ли я пострадать ни за что? Тоже нет. Может, в детстве я и читала про Зою Космодемьянскую, но оказаться на ее месте… Брр, спасибо, не надо!
Покосившись на инквизитора, задумалась. А ведь врет товарищ! Глаза у него хитрые, холодные. Он нас с Акселем на одной веревке повесит.
И тут мы снова вернулись к тому, с чего начали – краеугольному вопросу русской культуры. Это я о «Что делать?» Были, правда, еще «Кто виноват?», но с этим проще, кандидаты в злодеи имелись.
Тяжко вздохнув, покосилась на руки.
Уловив мои колебания, Вальтер сладкоголосой сиреной ринулся в атаку.
– Это ведь тер Ульв остриг вас? – подначивал он. – Волосы девственницы – один из самых известных ингредиентов в чернокнижии.
Надо же, а я полагала, они девам кровь на жертвенниках пускают.
– Ну же, не бойтесь, – вкрадчиво шептал змей. – Вы под защитой Церкви, Ковена и его светлости герцога Орса. Просто кивните и скажите «да».
Раз просят, мне не жалко.
– Да, – с готовностью отозвалась я.
В голове родился простенький план. Стану тянуть время, говорить путанно и не по делу. Вдруг к тому времени Акселя отпустят? Право, не стоило попорченное лицо блондина смертной казни. Штрафа – да, но и только. К тому же Аксель маг, а не простолюдин. Если я правильно помнила, сословная принадлежность прежде значила очень много. Что дозволено Юпитеру… Маг – это не фигня, это почти аристократ. Словом, я уповала на местные законы. Уж сероглазый меня вытащит! Раз не отвернулся там, в соборе, точно не бросит.
– Что – да? – хищно оживился Вальтер.
– А что надо? – кося под дурочку, невинно взмахнула ресницами.
Инквизитор сжал кулаки, но сдержался. Немного успокоившись, он с приторной улыбочкой продолжил:
– Мне нужно, чтобы ты сказала правду.
– Всего-то? – просияла я. – О, это я с радостью, мессир!
– Тогда начни с того, чем занимался с тобой тер Ульв. Он ведь?..
Вальтер замолчал и выжидающе уставился на меня. Боже правый, откуда мне знать, какие извращения у него на уме?
– Что он делал? – раздраженно постукивая пальцами по бедру, поторопил инквизитор с ответом.
Задумавшись, почесала кончик носа и начала издалека:
– Ругал, разговаривал.
– О чем, за что?
Ну ты сам напросился, не уточнил, какие именно аспекты тебя интересуют.
– Эм…
Сделала вид, что припоминаю, и щедро вылила на голову Вальтера поток моих бытовых неудач. Кляксу поставила, дорогую бумагу порвала. Мораль читал, благочестию учил. Еще за что ругал? Эннен не купила, а как же без него на праздничную службу? Инквизитор слушал и тихо зверел.
– Хватит! – наконец рявкнул он. – Хватит водить меня за нос! Ты собираешься признавать, что тер Аксель Ульв занимался чернокнижием и готовил тебя к ритуалу?
– Угу, готовил, – закивала я, спрятав нервную улыбку. – Языку учил, манерам. Только я не знала, что у вас грамоту считают чернокнижием, а так бы ни за что ни одной богомерзкой цифры не выучила!
Вальтер застонал. Довела мужика, он аж за голову схватился. А чего вы ждали, господин инквизитор? Хочешь жить, умей вертеться. Вот я и верчусь словно уж на сковородке. В этом нелегком деле изрядно помогло студенческое прошлое. Каждому хоть раз на экзамене попадался билет, которого он не выучил, а уж защита диплома и вовсе одна сплошная демагогия. Сделай глаза почестнее, лицо посерьезнее и пори всякую чушь, только уверенно.
– Глупая девка! – Инквизитор в сердцах толкнул меня, отправив в недолгий полет на пол. – Не желаешь по-хорошему, будет по-плохому.
Под ложечкой засосало. Я впервые со всей отчетливостью осознала, что меня ждет. Никакой Аксель не поможет, пара минут и все – помнишь ведь картинки из школьного учебника истории. Я всегда их пролистывала, но они все равно меня нашли.
– Что притихла?
Вальтер упивался моим страхом. Широко расставив ноги, засунув пальцы за пояс, он с презрительным спокойствием наблюдал за мной. А мне хотелось стать одной из местных крыс – похоже, только так можно выбраться из тюрьмы.
Ужас липкими каплями пота проступил на ладонях.
Сердце защемило.
Поддавшись панике, я забилась в дальний угол камеры и уже оттуда, словно дикий зверь, следила за инквизитором.
– Что, уже не кормишь меня байками?
Вальтер самодовольно прошелся по камере и поддел ногой миску, в которой мне подали скудный обед. Она перевернулась, остатки бобов заляпали солому.
– Меня не переиграть, дрянь!
Взвизгнула, инстинктивно заслонила лицо руками, когда он внезапно шагнул ко мне и, наклонившись, ухватил за подбородок.
Сердце подпрыгнуло да так и осталось где-то в горле.
– Тебя осудят как шлюху Глоя, – ледяным шепотом пообещал инквизитор. – Врач засвидетельствует, никакой невинностью тут и не пахло, наоборот, через тебя прошел десяток мужчин.
Слишком прозрачная угроза.
Пульс участился. Казалось, я делала очередной вздох каждую секунду.
Он станет первым? Прямо сейчас?..
Но Вальтер побрезговал. Разомкнув пальцы, он вытер их о штаны и напомнил:
– У тебя все еще есть выбор.
Больше не сказав больше ни слова, инквизитор стремительно удалился.
Лязгнула решетка. Стихли шаги Вальтера и его провожатых, а я все сидела в том же углу, уставившись в пространство. Видимо, приняв меня за мертвую, из норки выглянула крыса. Убедившись, что ее никто не тронет, она шустро побежала доедать остатки моей трапезы. Холодный хвост чиркнул по руке, выведя меня из болезненного оцепенения. Нет, я не закричала. Зачем? Стоит ли бояться крыс после безрадостного будущего, столь ярко нарисованного мессиром? Я просто вздохнула и переменила позу, напугав хвостатую гостью. Она замерла и поднялась на задние лапки. Бусинки глаз остановились на мне. Несколько минут мы молчаливо смотрели друг на друга, а потом каждый занялся своим делом. Крыса доедала бобы, а я осторожно обошла ее и прижалась к решетке. Частые прутья не позволяли высунуть голову, зато рука свободно проходила. Тебе велели подумать, Катя, вот ты и думаешь. К примеру, выясняешь, работают ли книжные способы побегов. Увы, прутья оказались крепкими, ни погнуть, ни вытащить.
– Эй! – отчаявшись выбраться самостоятельно, окликнула пустоту.
Как же тут темно! На освещении в тюрьме экономили, заключенные жили в вечных сумерках.
– Эй, есть здесь кто-нибудь!
Где же Аксель? Почему нас развели по разным этажам? Или его уже отпустили, только меня маринуют в каменном мешке?
– Чего кричишь? Тут глухих нет, – устало отозвался бесцветный голос справа.
Действительно, чего я хочу? Наверное, просто поговорить. О чем угодно, лишь бы не сойти с ума от страха. А еще узнать что-нибудь о местных порядках. В тюрьме тоже действуют свои правила. Их соблюдение позволит облегчить горькую участь.
– Вы кто?
Пожалуй, это самый глупый вопрос, который я могла задать. Такой же узник или узница, как и я.
В ответ лишь хрипло рассмеялись:
– Разговоры запрещены, деточка, лучше помалкивай!
В подтверждение слов незнакомки, судя по голосу, это все же женщина, зычный голос часового потребовал заткнуться, пока он сам не пришел и не заткнул.
Когда-то я слышала о психологических пытках. Дескать, они тяжелее боли. Так вот, билардийцы освоили их в совершенстве. В темноте, в тишине, в компании крысы я едва не бросалась на стены и обрадовалась отблескам фонарей на полу как выигрышу в лотерею. Только вот повели меня вовсе не на вручение приза.