– Катя помогала семье в лавке, – неожиданно пришел на помощь Аксель. – Следит за доходами и расчетами. У нее острый ум.
Молчаливо поблагодарила его. Я бы мучилась, думала, какую из доступных средневековой женщине профессий выбрать: няньку, прачку или служанку?
Герцог высмеял блажь дать мне образование и оставил в покое. Выдавать меня замуж он, вроде, не собирался. И то счастье!
Зато герцогиня от меня не отстала.
– Супруг мой, – почтительно обратилась она к мужу, – после отъезда Матильды Алиса грустит. Полагаю, девушка, которую приютил тер Ульв, смогла бы ее развлечь.
По лицу владельца дома пробежала тень. Не подвела интуиция, недаром меня в такую шикарную комнату поместили, столько душистого мыла извели. Этой же ночью кувыркался бы с тобой, Катя, местный правитель, а ты бы, позабыв про «не хочу», радостно ножки раздвигала. Герцогиня тоже это понимала, не желала, чтобы супруг сорвал цветочек прелестной попаданки, а то и наградил ее бастардом. Слишком уж подозрительно он перешептывался с Вальтером, изредка поглядывал на меня.
Напряглась в ожидании ответа. Пожалуйста, ну, пожалуйста, можно мне к Алисе!
А тут еще блондин некстати вмешался. Хоть бы несварением заболел!
– Ваша светлость, разумно ли допускать к юной госпоже женщину сомнительного происхождения? Речи ее – речи ведьмы. Я опасаюсь, как бы она не навредила леди Алисе.
– Единственный, кто может ей навредить, сидит за этим столом, – заметил Аксель.
Гарольд закашлялся, сделал вид, будто ничего не слышал. Зато герцога заинтересовали слова бывшего придворного мага.
– Потрудитесь объясниться! – насупил брови он.
Ничуть не смутившись, сероглазый ответил:
– Сущие пустяки, ваша светлость, но я советовал бы теру Вееру не смешить леди Алису в доме божьем. Люди могут неправильно понять.
Я мысленно ликовала. Получи, блондин, гранату! Отныне герцог с него глаз не спустит, вишь, как лицо побагровело. Вот и славно, вдруг и вовсе вышвырнет поганца со службы. Он ведь за дочкой патрона ухлестывал – не по Сеньке шапка.
Алиса хранила скромное молчание. За все время ужина она так ни на кого и не взглянула. Ела тоже мало, для вида. Берегла фигуру?
Первыми из-за стола поднялись женщины. Аксель кивнул мне: мол, ты тоже. Пришлось не допить местный аналог морса и отодвинуть стул. Герцогиня и ее дочь присели перед герцогом в неглубоком реверансе. Я побоялась упасть и просто поклонилась. Владелец дома милостиво позволил нам удалиться. Так и сказал: «Разрешаю вам уйти».
Мужчины остались за столом. Когда я покидала комнату, видела, как слуги принесли еще спиртного.
Герцогини даже по дому одни не ходят, поэтому сразу за порогом за нами увязался хвост из горничных. С постными лицами, сложив руки на животах, они серой стайкой семенили за госпожой. Я плелась последней, гадая, не стоит ли вернуться к себе. С одной стороны, меня звали, но никто не сказал, что прямо сейчас. Поразмыслив, решила-таки проводить хозяйку и ее дочь. Выставят так выставят, хуже, если пожелают видеть, а я сбежала. И ведь угадала.
– Заходи! – не оборачиваясь, приказала герцогиня, когда отворились тяжелые двери женской половины дворца. От мужской ее отделяла лестничная площадка. – И рассказывай, чем лицо мажешь. Хочу такую же чистую кожу.
Ее светлость прошла к странному креслу, напоминавшему складной стул туриста, и с облегчением, прямо на ходу скинула туфли на платформе. Вот они, предки знаменитых «копытец»! К герцогине тут же подскочила проворная служанка и принялась массировать щиколотки.
Алиса – мысленно решила звать дочь хозяев просто по имени, все равно не узнают – прошла в угол комнаты и села за пяльцы. Таких больших я еще не видела. Они крепились на специальной треноге; сбоку, на табурете, стояла корзинка для ниток.
– Право, не знаю, с чего начать, ваша светлость…
На самом деле я знала. Сложно не обзавестись прыщами и дурным цветом лица, если краситься словно гейша. Румян и пудры на герцогине хватило бы на целый взвод красавиц. Досталось даже волосам, которые нещадно выбрили надо лбом и присыпали мукой. Прибавьте бледные, не тронутые косметикой губы, и получите гения красоты по-средневековому.
– Можешь звать меня леди Батильда, – милостиво разрешила герцогиня и потребовала ванночку для ног.
– Сил нет ходить на этих ходулях! – пожаловалась она. – А все Маго Тецкая с ее выдумками! Теперь каждая дура за ней повторяет.
Я сдержала улыбку. Зачем повторять за дурами, если можно оставаться собой.
Интересно, кто эта Маго? Наверное, тоже герцогиня – форма фамилии намекала на владетельный род.
– Давай, не стесняйся! – напирала Батильда. Брр, ну и имечко! – Жутко хочу узнать твой секрет. Мужчин тут нет, покажи грудь. Она первая выдает возраст. Если грудь так же хороша, как лицо, ты воистину ведьма!
Думала, она пошутила, но герцогиня требовательно подняла брови, пришлось расшнуровать лиф платья, приспустить с плеч рубашку.
– Надо же, – восхищенно бормотала она, беззастенчиво тиская мою грудь, – никаких сморщенных груш! Ничего не висит, топорщится словно у девочки. В двадцать три-то года!
Продолжая восхищаться моими формами нулевого размера, герцогиня разрешила зашнуроваться.
Ее слова вызвали смешанные чувства. С одной стороны, вроде, хвалят, с другой показывать щипать, щупать мое тело – перебор. И про возраст обидно. Ладно, в нашем мире некоторые отправляют за саваном в тридцать лет, но в двадцать три!.. От обиды я отважилась рубить правду-матку.
– Если вы хотите честно, леди Батильда, то нужно следить за собой. К примеру, что вы с собой сделали? Это же катастрофа!
Герцогиня нахмурилась и резко выпрямилась, оттолкнув служанку. Глаза ее пылали, губы подергивались от гнева.
– Ты! – унизанный кольцами палец ткнул мне в лицо. – Что ты себе позволяешь?! Девка безродная, приживалка безмужняя! Да одно мое слово – от тебя волоса не останется.
Вот так всегда, сначала просят правду, а потом за нее наказывают.
Попятилась, втянула голову в плечи. Надо срочно погасить пожар, а то отправлюсь на реальный костер.
– Простите меня, ваша светлость, ради Двуликого простите! – напустила в голос как можно больше подобострастия. – Забылась я. Но ведь вы просили рассказать, вот я и рассказываю. Не чтобы позлить или умалить вашу красоту, и в мыслях нет, а только чтобы сделать вас еще краше.
Грубая лесть сработала, Батильда успокоилась, расслабилась и велела продолжать.
Краем глаза уловила брошенный на меня лукавый взгляд Алисы. Сдается, она не так проста, как кажется, только притворяется тихоней. Опять же в соборе без пригляда родителей вела себя раскованно, флиртовала. Интересно, сколько ей? Алиса не красилась вовсе, даже брови не выщипывала, но с местными никогда не угадаешь. Скажешь: двадцать, а ей только четырнадцать минуло.
Переведя дух, продолжила лекцию о прекрасном:
– Прикажите принести зеркало, ваша светлость.
Называть герцогиню леди Батильдой я больше не рисковала. Может, она не всерьез предложила, вдруг это местный этикет такой. Ну, у нас тоже предлагают чашку кофе и конфеты при встрече, но хороший тон от них отказаться, а не умять всю коробку.
Батильда щелкнула пальцами, и младшая из служанок с забавной оборкой на голове кинулась исполнять приказ.
Средневековое зеркало оказалось тяжелым, а еще мутным. По моей просьбе служанки держали его перед лицом госпожи, а я максимально корректно пыталась указать на ошибки в уходе и макияже. Во-первых, очищение. Ну и скраб из фруктовых косточек, чтобы убрать грязь из пор. Затем никакой муки в волосах, от нее они становятся паклей. Для блеска нужно ополаскивать их настоем трав или малинового уксуса. Для лица неплохо бы наделать льда с ромашкой. Теперь боевой раскрас. Зачем выщипывать брови, чтобы потом заново чертить их углем? И румяна лучше выбросить, с ними герцогиня старше на добрый десяток лет. С пудрой нужно не перебарщивать, так, слегка кистью пройтись. Какой кистью? Да хотя бы той, которой художники пользуются. Губы смазывать пчелиным воском, чтобы не сохли, а после наложить помаду. И завершить все капелькой масла посредине, чтобы визуально сделать губы пухлее.
Все эти советы сочиняла на ходу, лихорадочно припоминая колонки глянца с бабушкиными рецептами. Жаль, там не было состава туши, герцогине она явно бы не помешала. При всем богатстве и титуле природа на ней явно отдохнула.
Батильда все внимательно выслушала и велела накрасить ее по новой схеме.
Никогда прежде не работала визажистом, а тут еще нет права на ошибку. Руки тряслись. Я пару раз просыпала пудру, едва не разбила баночку с местной помадой, но кое-как справилась. Теперь из зеркала смотрел не клоун из цирка, а женщина. Оставалось только выяснить, как герцогиня оценит новый образ. Она не торопилась, сосредоточенно изучала собственное отражение, поворачивала голову то так, то этак.
– Алиса, как тебе? – наконец спросила Батильда. – Теперь я красивее тетки Анны?
– Безусловно, матушка, – не отрываясь от вышивания, пробубнила ее дочь.
– Мне нравится, – милостиво разрешила сомнения герцогиня и опустила опухшие ноги в таз с прохладной водой. – Необычно, но что-то в этом есть. Может, я даже переплюну Маго.
Сдается, это ее голубая мечта.
А щиколотки у герцогини толстые, и пальцы мясистые. Дама она весомая, полная то есть. Догадываюсь, если снять корсет, не останется даже намека на талию. Интересно, сколько детей она родила? Сомневаюсь, будто только двух дочек. А ведь она моложе супруга. В те времена женились на молоденьких. Увы, к сорока годам женщины порой превращались в сморщенных старух, отсюда и недоверие герцогини к моему возрасту.
– О муже моем забудь! – неожиданно пригрозила Батильда. – Ведьма ты или нет, рядом с ним не крутись. Послушаешься, приласкаю. Нет – не взыщи.
Ой, да я с радостью, нужен мне ваш плешивый герцог! Только я ничего не решаю, ей ли не знать. Разве только…
– Лучше рассердитесь на меня, ваша светлость, – попросила я, – и вышлите из дворца.