– Ты и так стала причиной кучи проблем.
У нее еще наглости хватило меня в чем-то обвинять!
– Сочувствую! – оправившись от первоначального потрясения, окрысилась я. – Но ничего, ты взрослая девочка, справишься.
Шестеренки в голове вертелись с бешенной скоростью. Увы, без толку. Вся надежда на Акселя. Где его местные черти носят?!
– О, у тебя зубки отросли! – Маша, называть ее прежним именем было привычнее, перекинула шарик с ладони на ладонь. – Так даже интереснее. Ты права, я взрослая девочка и решаю проблемы сама. Мне нужна мертвая землянка, и я ее получу.
Знаете, чем пахнет смерть? Палеными волосами. Моими волосами, о потери которых я ни сколечко не жалела. Голова дороже. Как я и думала, шарик оказался с сюрпризом. Разрывным сюрпризом, оставившим глубокую отметину в скальной породе. Выяснять, что еще припасла Маша, не стала – ноги уже несли прочь, к Акселю.
– Там!
Фраза вышла не информативной, но от пережитого ужаса я вообще едва могла говорить. Еще бы чуть-чуть – и конец. Сама не понимала, как в последний момент успела присесть. Впрочем, Акселю ничего объяснять не требовалось. Разве только самую малость: что здесь делает женщина, и почему она не в роли статиста? Для него умения Маши стали неприятным сюрпризом. А ведь предупреждала, не надо было скептически хмыкать! Но все вопросы Аксель отложил на потом. Галантностью он тоже не отличался, не делал различий между врагами-женщинами и врагами-мужчинами.
Аксель атаковал первым, сразу с обеих рук. С одной сорвались искорки магии, другая вспорола воздух лезвием меча. Маша ответила очередным шариком. Со злорадной улыбкой подметила, что не такая уж она великая магиня, освоила всего один вид чар. Судя по всему, Маша-Мелисандра – артефактор. Она использовала силу предметов, а не свою собственную, не умела плести кружева заклинаний, как Аксель. Последний уверенно подбирался к причине моих бед и, не сомневаюсь, вытряс бы из нее всю правду, если бы нам в очередной раз не помешали.
– Ба, какие люди у меня в гостях!
Голос Гарольда сочился ядом гадюки. Широко расставив ноги, нарочито уперев руки в бока, мол, он слишком уверен в себе и не думает защищаться, блондин во главе свиты из серых капюшонов нарисовался за моей спиной. Оправившийся от последствий заклинания Шрам вертелся рядом, но заметно прихрамывал.
– Взять девчонку!
Палец Гарольда указал на меня, и парочка людей в сером двинулась выполнять приказ.
– Стоять! – гаркнул Аксель и предупредил: – Тронете ее, обрушу своды пещеры. Мне терять нечего, Гарольд, умирать – так в хорошей компании.
Лицо блондина исказила гримаса. Он с видимой неохотой отменил приказ.
– Ты блефуешь!
– Проверь, – пожал плечами Аксель.
Он равнодушно проследил за тем, как Маша юрко проскочила мимо и встала рядом с Гарольдом. Сладкая парочка, однако! Не удивлюсь, если дела они проворачивали вместе. Тогда у блондина имелся двойной мотив отправить меня на тот свет.
– Глупо ты попался! – Справившись с эмоциями, Гарольд сделал вид, будто никто ему не угрожал, все шло по плану. – Так легко заглотил наживку! Прямо как Тасмус.
На мгновение показалось, Аксель ринется на противника, свернет ему шею, но сероглазый сдержался, только зубы клацнули.
– Для тебя он был и навсегда останется тером Стексом, – процедил он.
– Старым глупым…
Договорить Гарольд не успел. Терпение Акселя таки кончилось, и он со всего размаха, не размениваясь на магию, врезал кулаком по лицу блондина.
– Мой зуб! – взвыл тот на одной ноте, прижимая ладонь к кровоточащему рту.
Жалкое зрелище! И он еще хотел стать во главе Ковена!
Однако я недооценила Гарольда. Крысы всегда брали количеством, вот и блондин подло натравил на нас свою свору.
Аксель сражался как лев. Мне не хватало магии? Ха, теперь я налюбовалась ей до конца жизни. Скорчившись на полу, обхватив голову руками, я вздрагивала от каждой вспышки. Обжигающие молнии визжали надо мной, словно пули. Пахло дымом, озоном и почему-то елкой. Воздух раскалился словно ясным июльским днем.
Дальше стало хуже. Коридор заволокло едким дымом. Зажав нос руками, я зажмурилась, задержала дыхание. Гореть тут нечему, значит, кто-то организовал дымовую завесу, чтобы подобраться к Акселю. А он молодец, умудрялся держать оборону. Дурак герцог, Гарольд и мизинца Акселя не стоит.
– Осторожно, скала! – послышался совсем рядом незнакомый голос, а в следующий миг все пришло в движение.
Я очутилась в эпицентре землетрясения. Все вокруг пришло в движение, не было никакой возможности удержаться на ногах, даже сесть. По затылку били мелкие камушки – предвестники обрушения сводов пещеры. Неужели нас здесь похоронит? Мамочки, я не хочу умирать!
Кажется, я кричала. Почему – кажется? Вокруг стоял такой грохот, собственных мыслей не расслышать.
Иссеченное каменной крошкой тело ныло.
Полагаясь на инстинкты, я поползла. Куда? Неважно, лишь бы двигаться, с покорностью овцы не ждать надвигающейся смерти.
Потом меня подхватили под мышки, куда-то потащили.
– Аксель… – с облегчением пробормотала я и отважилась открыть глаза.
Лучше бы и дальше держала их закрытыми!
Из горла вырвался стон. Я забилась, пытаясь вырваться, подобраться к распластанной на камнях фигуре, но меня крепко держали.
– Да угомоните ее! – пискляво приказал Гарольд.
В следующий миг по затылку разлилась тупая боль, и я провалилась в беспамятство.
* * *
Казалось, время повернулось вспять, я вновь очутилась в крестьянском сарае. Сейчас распахнется дверь, и внутрь ворвется толпа воинственных мужчин, чтобы линчевать ведьму. Но минута проходила за минутой, а никто не приходил. Вокруг царила пугающая тишина. Хотя в остальном один в один, даже мешок на голове. Правда, еще одно отличие я таки нашла – в деревне меня не сажали на цепь. Она обхватила лодыжку и холодной змеей тянулась куда-то в сторону. Пересилив тошноту, приподнялась и, следуя за цепочкой звеньев, как за нитью Ариадны, добралась до ввинченного в стену кольца. Все тут же встало на свои места. Горько усмехнувшись, констатировала очевидное – я в тюрьме. Только какой? Гарольд притащил меня в прежнее узилище или велел кинуть в свое собственное?
Я старалась не думать об Акселе. Если начну вспоминать, зайдусь в рыданиях. Слезы делу точно не помогут, не отомстят за него. О, а я собиралась отомстить! За каждую капельку крови. Если Шрам не солгал, и Гарольд действительно промышлял ядами, я накормлю его одной из собственных поделок. Встану рядом и буду смотреть, как он пускает розовые пузыри.
Хлюпнув носом, наметила себе первоочередную задачу – избавиться от мешка. Мало того, что он лишал обзора, так еще вонял гнилым луком. Неудивительно, что меня тошнило.
Пфф, тюремщики схалтурили, могли бы руки связать! Пара минут, и узел поддался, подарив желанный глоток воздуха. Правда, светлее не стало – в камеру не проникал даже крохотный лучик света. Она напоминала каменный мешок, обустроенный глубоко под землей, зато просторная, без зловонья. Солома свежая, специально для меня положили. Пошарив по полу, обнаружила миску с водой и краюшку хлеба. Хм, в этой тюрьме определенно заботились о здоровье узников.
Играть в гордую я не стала. Средневековый мир приучил есть, когда дают. Да и хлеб оказался вкусным, с господской кухни, а не со скотного двора.
Подкрепившись, обследовала остальные части камеры, заодно проверила длину цепи. Последнюю сделали хитро, чтобы чуть-чуть не хватало до вожделенного выхода. Вот она, решетка, но даже кончиками пальцев не достать.
Исчерпав все формы тюремного досуга, плюхнулась на пол возле миски с водой.
Итак, что мы имеем? Я жива, меня кормят и держат неведомо где. Какой из этого следует вывод? Правильно, что я нужна Гарольду. Оставалось понять, зачем.
Глава 20
Наверное, я заснула. Хотя, чем еще здесь можно заняться? Слоняться из угла в угол? Сетовать на судьбу, биться головой о стены? Пафосно и глупо. Из камеры не сбежать. Напильника мне не положили, а пользоваться методом Эдмона Дантеса не желала, только зря миску испорчу. Вдобавок лишусь еды, что в мои планы не входило. Выковыривать ногтями раствор? Хотела бы я взглянуть на романиста, который это придумал. Наверное, у него имелись запасные пальцы. Словом, я мысленно перебрала все известные способы побега, убедилась, что ни один из них не годится, и благополучно задремала. Так хотя бы время летит быстрее.
Сложно сказать, день сейчас или ночь.
Сначала решила, у меня галлюцинации, но ударивший в глаза яркий свет убедил, решетка лязгнула, открылась на самом деле. Неизвестный светил мне прямо в лицо. Заслонившись от него ладонью, я отползла в угол и наконец окончательно проснулась.
Посреди камеры стояли двое. Один, судя по всему, стражник держал в руке факел и поигрывал связкой ключей. На полшага позади замерла закутанная в плащ фигура. Несмотря на то, что она стояла в непосредственной близости от факела, не могла толком сказать, мужчина это или женщина.
– Вы уверены, тера? – в сомнении покачал головой стражник.
Тера… Значит, женщина. Пока я знала только одну магиню и очень надеялась, что никогда больше ее не увижу. Но судьбе плевать на наши желания.
– Не стоит ли мне остаться? – не дождавшись ответа, продолжил увещевать стражник.
– Зачем? – с легким пренебрежением отозвалась Маша-Мелисандра. – Или ты полагаешь, будто это, – она так и сказала – «это», словно я неодушевленный предмет, – способно причинить мне зло?
– Всякое случается, – осторожно заметил стражник.
– Факел в держатель поставь, болван!
Маша пропустила его слова мимо ушей. Судя по нетерпеливому раздраженному тону, ей не терпелось остаться со мной наедине. Очень интересно! Помнится, в пещере магиня планировала меня убить, а теперь вдруг возжелала задушевных разговоров.
Стражник тяжко вздохнул – видимо, Маша тут всех достала – и выполнил указание.
Камеру озарил приглушенный желтый свет. С непривычки разболелись глаза. Если и дальше так пойдет, я превращусь в крота.