старший, приосанился и постучал. Полагала, ему откроет очередная служанка, но на пороге меня встречал Гарольд.
– Вас только за смертью посылать! – шикнул он на солдат. – П-шли прочь! Галерею оцепить, никого, кроме меня и его милости не впускать. Герцога тоже. Головой за нее, – он ткнул в меня пальцем, – отвечаете!
Вот те поворот! Я окончательно перестала что-либо понимать. Я здесь как женщина для утех или нет? В голове некстати всплыли ритуалы из прочитанных ранее книг. Вздор, конечно! Саймон ни разу не маг, а просто богатый извращенец. Зато у Гарольда действительно могли быть на меня свои планы.
– Хильда неплохо постаралась! – Гарольд бегло оценил меня в свете масляной лампы. – Даже пахнешь приятно.
Торопливо оглядевшись, блондин втолкнул меня в комнату. Сам же остался по ту сторону двери, поджидая Саймона.
Почти всю комнату занимала гигантская кровать. Покрывало призывно откинуто, подушки взбиты. На небольшой банкетке в изножье любовно разложен набор начинающего садиста: веревка, плетка, кляп и прочие штучки. Гарольд озаботился удовольствием будущего господина, даже ошейник с цепочкой велел положить. Наверное, если бы я родилась Анастейшей Стил, порадовалась бы открывавшимся перспективам, а так мне хотелось отходить плеткой исключительно Гарольда. Ну и Саймона заодно, и связать их одной веревкой.
В нерешительности переминалась с ноги на ногу возле двери.
Где полагалось встречать любовника? Наверное, на кровати. Сидя, лежа? Нет, лежа не стоит, я ведь не по-настоящему собираюсь с ним спать. И вина никакого нет… Мамочки, что же мне делать?!
Из водоворота панических мыслей меня вытащил голос Гарольда:
– Иномирянка уже там, мой лорд. Увы, не девственница, но, заверяю, скромная и неопытная – все как вы любите. Грудь маленькая, упругая. Кожа нежная, атласная. Попка твердая, округлая. Сам бы от такой не отказался!
От отвращения меня передернуло. Вот ведь… говнюк! Однако надо срочно отходить, чтобы не получить дверью по лбу. Не придумала ничего лучше, чем усесться на ту самую банкетку. Вроде, и не боюсь, но и не призываю скорее начать.
На пол упала полоска света.
Сглотнув ком в горле, сжала кулаки и несколько раз мысленно повторила: «Я справлюсь!»
Саймон Орса пошел в мать, унаследовав от отца только массивную фигуру. Мне он с первого взгляда не понравился, особенно та слащавая плотоядная улыбка, с которой Саймон на меня взирал. Возможно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, если бы я ничего о нем не слышала, то сочла бы Саймона привлекательным. Высокий лоб, массивный подбородок, уравновешенный формой лица. Волосы длинные, волнистые. Такие прежде носили хиппи.
– Ты действительно иномирянка?
Судя по тону, Саймон был чуточку разочарован. Гаденькая улыбка сошла с его лица. Он неторопливо запер дверь и поставил ручной фонарь на пол. Теперь спальню освещали четыре свечи – одна в фонаре и три в высокой жирандоли у кровати.
Кивнула, продолжая настороженно наблюдать за действиями Саймона. Он расстегнул колет, швырнул его на пол. Потянулся к завязкам рубашки.
– Ну, чего сидишь? Раздевайся!
– А… А разве мы не?.. Может, лучше сначала вина?
Шитый белыми нитками план рушился на глазах. Я испуганно заерзала на банкетке, ища и не находя способа избежать расправы.
– Раздевайся! – нетерпеливо повторил Саймон и стянул рубашку. Она полетела вслед за колетом. – А станешь много болтать, я быстро заткну тебе рот.
Полумрак скрыл румянец стыда на моих щеках. Однако окончательно расставаться с рубашкой я не спешила. Снять сняла, но прикрыла смятой тканью наготу.
– Слушай, прекрати меня злить!
Зато Саймона отсутствие штанов не смущало. Он силой вырвал у меня рубашку. Я навзничь полетела на постель. Не позволив подняться, Саймон ухватил меня за ноги и рывком развел их. На глазах выступили слезы. Вот сейчас!.. Но насильнику помешали.
В дверь постучали.
– Кого Глой принес?! – злобно прошипел Саймон, ненадолго оставив меня в покое.
Воспользовавшись моментом, подтянула ноги и кубарем скатилась с кровати. Под ней достаточно места, чтобы спрятаться. Безусловно, Саймон меня оттуда вытащит, на это понадобится время. Если мне повезет, ему наскучит, герцогский сынок отправится на поиски более сговорчивой дамы.
– Кто там? Я занят! – рявкнул Саймон и, обнаружив мою пропажу, пнул ногой кровать. – А ну вылезай, мерзкая девчонка, а то пожалеешь!
Вместо ответа показала ему «фигу» и тут же забилась в самый дальний угол, чтобы рассвирепевший насильник не дотянулся.
Судя по скрипу, дверь приоткрылась.
– Это я, мой лорд! – послышался встревоженный голос Гарольда. – Вам нужно немедленно уходить!
– Видишь, я еще не закончил. Лучше помоги вытащить мерзавку!
Ай! Перекошенное гневом лицо Саймона возникло в опасной близости от меня.
– Попалась! – торжествующе воскликнул он и ухватил за лодыжку, выволок из-под кровати. – Гарольд, помоги! Трахнешь ее после меня, разрешаю.
Однако блондин не спешил воспользоваться столь щедрым предложением. Более того, он смело, даже нагло отбил меня у Саймона.
– Не время сейчас с девкой развлекаться, говорю же вам! – укоризненно зашипел Гарольд. – В другой раз, никуда она не денется. Ваш батюшка прознал о вашем побеге, скоро сюда явится. Кто-то предал, предупредил, причем еще до приезда сюда.
Саймон замер на мгновение и разразился цветастой бранью. Натянув портки, он ринулся вон. Гарольд же чуть задержался, чтобы собрать одежду незадачливого насильника. Но вот и он сбежал, на прощание злобно обронив: «Повезло тебе, шлюшка!» С последним я не спорила, действительно повезло.
Однако что же это я разлеглась на полу? Герцога Орса соблазняю?
Увы, одеться я не успела, пришлось юркнуть под одеяло и, словно знатной даме, встретить там гостей.
Глава 23
Ну почему я вечно оказываюсь перед мужчинами голой? Ладно, в данном случае – прикрытой одеялом, но хрен ненамного слаще редьки.
В спальню ввалился целый взвод солдат, не местных, судя по запыленным сапогам и забрызганным грязью плащам, во главе с герцогом Орса и… Акселем. При виде последнего из глаз брызнули слезы. Ощущая себя круглой дурой, ревела и не могла остановиться. Хотя, может, это последствия нервного перенапряжения? Шутка ли, меня сначала чуть не убили, потом чуть не изнасиловали в зверской форме!
А вот Аксель мне не обрадовался. Взгляд его скользнул по сброшенной на кушетку рубашке, потом переместился на меня. Показалось, или Аксель осуждающе поджал губы? Выглядел он неважно, но на ногах стоял твердо. Половина волос острижена, голову пересекала окровавленная повязка. По щеке змеилась глубокая царапина.
Зато герцога волновала меньше прошлогоднего снега, он будто не замечал меня вовсе. Оно и понятно, его светлость только по девственницам. Вряд ли герцог меня помнил, зато он хорошо знал своего сына. Опять же обстановка намекала, что мы с Саймоном кувыркались.
За неимением кресла герцог прошествовал к кушетке, брезгливо смахнул с нее мою сорочку, плетки и сел.
– Обыскать все!
Солдаты мигом рассредоточились по комнате. Не обошли они вниманием и кровать, бесцеремонно откинули одеяло, проверяя, не припрятала ли я под ним герцогского сыночка. Красная как рак, я забилась в изголовье, прикрылась подушками – больше нечем. Так и их отобрали! С бурчанием: «Чего при его светлости разлеглась, шалава?» мне придали ускорение шлепком по бедру.
Взгляд испуганно заметался по комнате. Сорочка там, у ног герцога. Как же я?..
Прикрывшись руками, опустила голову, жалея, что не отращивала волосы.
И ведь пялятся! Хотя бы молчат, скабрезных шуточек не отпускают.
На помощь пришел Аксель. Он медленно, сказывались раны, нагнулся и поднял сорочку. После протянул мне:
– Надень!
Повернувшись к Акселю спиной, быстро накинула рубашку. Ну вот, теперь легче. Еще бы платье – так вообще хорошо. Но чего нет, того нет.
– Он со мной ничего не сделал.
Почему-то мне было важно, чтобы Аксель это знал. Чтобы перестал хмуриться и поджимать губы. Чтобы я вновь стала для него чистой. Умом понимала, моей вины в любом случае нет, но все равно казалось, будто от прикосновений Саймона я стала другой, словно в яме с нечистотами искупалась. Если бы он мной овладел, было бы еще хуже. Не знаю, как бы я потом… Горько усмехнулась. Никакого «потом» бы не случилось. Графенок отдали бы тебя Гарольду, тот – солдатам, а они уж прикопали за стенами замка. Никаких душевных терзаний, только безграничная боль.
Аксель не ответил, зато с его лица пропало мучавшее меня выражение.
– Куда он делся? Это важно, Катя!
Пока солдаты учинили в спальне разгром, сероглазый увлек меня в сторонку, к окну.
– Не знаю, – честно призналась я и, робко улыбнувшись, коснулась Акселя. Живой! До сих пор не верится! Хотя подспудно я всегда надеялась. Не могло все кончится плохо, не по законам жанра. – Его Гарольд увел.
Герцог по-прежнему восседал на банкетке как на троне. Вот уж кто был разгневан! Под обветренной кожей ходили желваки, ноздри хищно трепетали. Казалось, герцог полностью погружен в свои мысли, но на деле внимательно прислушивался к каждому слову. Уловив имя придворного мага, он побелел и рявкнул:
– Мне нужна эта сволочь!
От неожиданности я вздрогнула и прижалась к Акселю. Тот поморщился и аккуратно отстранил меня.
– Прости! – виновато потупилась я.
Совсем забыла, что он ранен, тут не до обжиманий. Чудо, что Аксель вообще ходит! Наверняка не обошлось без магов-целителей.
– Нечего тебе здесь делать! – покосившись на метавшего громы и молнии герцога, заботливо шепнул Аксель.
Его светлость вошел в раж: крушил мебель, ломал плетки сына, обещая отходить его самого так, что месяц сидеть не сможет.
Не дожидаясь, пока герцог вспомнит о живом предмете развлечения Саймона, Аксель вытолкал меня за дверь. Там быстро огляделся и… поцеловал. Губы жадно припали к моим, пальцы зарылись в волосы. Позабыв о ранах, о бушевавшем совсем рядом герцоге, Аксель снова и снова, страстно и нежно одновременно, припадал к моим губам. Наконец он с трудом от меня оторвался и шумно выдохнул. Опешив, уставилась на него круглыми глазами. Это что было? Однако сероглазый ничего объяснять не собирался, ограничился лишь одной фразой: