– В таком случае прощайте, ваша светлость. Свой долг перед вами я выполнил, нового придворного мага вы тоже без труда найдете. Уверен, он будет обладать покладистым характером и не доставит вам хлопот. Мне же довольно нынешнего скромного положения.
Тут уж я не сдержалась. Плевать на правила, не позволю Акселю окончательно пустить свою карьеру под откос!
– Не слушайте его, ваша светлость!
Ловко увернувшись от загребущих рук сероглазого, рухнула на колени перед герцогом. Солдаты угрожающе опустили пики, сомкнули вокруг него кольцо. Да не покушаюсь я ни на чью жизнь, смешно, право слово! Мне даже оружие спрятать негде. Плащ слетел, а под тонкой сорочкой ничего не пронесешь.
– Он за меня переволновался, опять же ранен, по голове получил, вот и городит околесицу.
Я говорила и говорила, быстро, не давая герцогу вставить ни словечка, а сама молила Двуликого отвести от Акселя беду. Или хотя бы временно заткнуть ему рот, чтобы снова все не испортил.
– Это твоя невеста? – когда поток моего красноречия иссяк, обратился к Акселю герцог. – Та самая иномирянка, которую ты присвоил?
Наклонившись, он ухватил меня за подбородок, понуждая запрокинуть голову.
В воздухе вновь запахло жареным. Сузившиеся глаза герцога не сулили ничего хорошего.
– Ты должен был взять ее после меня, только после меня, Аксель, – продолжая сжимать мои челюсти, процедил герцог. – Таковы правила.
Мысленно сжала кулаки.
Потерпи, пожалуйста, не ведись на провокацию! На стороне герцога сила, на нашей – ничего. Умоляю, Аксель, молчи!
– Плоть слаба! – Сероглазый, с некоторых пор очень любимый маг издал горестный покаянный вздох. – Вдобавок наша взаимная симпатия очевидна, девушка сама пришла ко мне в постель. Вы мужчина, ваша светлость, поймете, в таких случаях не отказывают. Когда Катя получила вашу записку, дело было уже сделано. Она целый день сокрушалась, что не сохранила девство для вас, но даже Двуликий не смог бы ничего исправить.
Герцог скептически хмыкнул, но отпустил меня. Полы его плаща задели лицо – его светлость направился к Акселю.
– Ну, хотя бы сладкая девочка? – лукаво поинтересовался он, похлопав сероглазого по плечу.
И будто не было ссоры, будто пару минут назад герцог мысленно не подписал ему смертный приговор.
– Как мед!
Аксель сложил пальцы щепотью и поцеловал воздух над ними.
– Ладно, потом во всех подробностях расскажешь. Не попробую, так послушаю. А теперь, – голос герцога посерьезнел, – не дури, работай!
Помолчав, он с явно неохотой выдавил долгожданное:
– Я действительно виноват перед тобой, Аксель. Стоило прислушаться к твоим словам.
Вроде, извинения, но без урона дворянской чести. Аксель их принял. Понял, большего не добьется. Согласился ли он занять свой прежний пост, не знаю: герцог приказал увести нас с Машей с глаз долой, накормить и уложить спать. Нечего, мол, женщинам под ногами болтаться. И все бы ничего, только держать нас собирались в соседних комнатах. Не иначе Маша напела, что она всего лишь любовница Гарольда. Да и куда ей деваться, если сменили всю охрану? Однако шестое чувство шептало, сегодня ночью глаз мне лучше не смыкать. Пусть между нами глухая стена, Маша на многое способна.
Глава 24
Наверное, местный бог решил, что на мою долю выпало достаточно испытаний. Маша по мою душу не пришла.
Я честно собиралась бодрствовать до рассвета, но в итоге меня таки сморил сон. Уронив голову на грудь, я задремала, привалившись к спинке кровати. Гребень, примитивное оружие, которое я собиралась использовать против ренегатки, выпал из пальцев. Его подобрал Аксель, нежданно нагрянувший с первыми солнечными лучами. Спросонья я перепутала его с Машей, пыталась кусаться, брыкаться, но в итоге только плашмя плюхнулась на кровать. Только чудом не полетела на пол.
– У вас принято спать сидя?
Аксель сделал вид, будто не заметил моего махания руками. Он спокойно расстегнул камзол, затем колет. Все это полетело на единственный стул. Следом Аксель стянул рубашку и, зевнув, взъерошил волосы.
– Нашли?
Я имела в виду Гарольда. Ну или Саймона – хоть кого-то!
– Нет, – неохотно признался Аксель и поискал глазами кувшин с водой. – Но куда примерно открыли портал, я знаю. Отсюда далеко, дней пять пути.
– Ничего себе!
Я искренне восхищалась умениями Маши. Воистину, она талантливый артефактор! Пять дней конного пути, Аксель явно его имел в виду, – это больше трехсот километров. Гарольд и компания, скорее всего, пересекли границу Билардии и осели в соседнем королевстве. Сероглазый подтвердил мое предположение.
– Саймон не дурак, – аккуратно, чтобы на намочить бинты, смывая с себя грязь и пот, цинично усмехнулся Аксель, – знает, что папенька его убьет. Еще бы, ведь теперь он покушался на жизнь герцога, крысеныш!
Аксель в сердцах ударил по табурету и едва не расплескал воду. От резкого движения ему стало больно. Аксель сцепил зубы и пару минут не двигался, пережидая приступ.
– Дай помогу!
Надо было с самого начала предложить, а не валяться в постели.
Мой душевный порыв удостоился благодарной улыбки.
Бедный Аксель, умаялся! Правда, сейчас, несмотря на утомительное бодрствование, он выглядел лучше, нежели в спальне Саймона. Может, дело в освещении, может, в душевном подъеме. Я жива, здорова, не тронута, герцог снова взял его на работу, долгожданная месть близка – как тут не воспрянуть духом!
Каменные полы в замке холодные, повсюду сквозняки. Пока, поджимая пальцы, добралась до Акселя, успела продрогнуть. На мне по-прежнему была только нижняя рубашка, которая при всем желании не могла согреть. Надо бы раздобыть одежды, не сидеть же целыми днями под одеялом!
От Акселя пахло лошадьми и травами. Осторожно скользя ветошью по телу, то здесь, то там замечала синяки. Кто бы ни выхаживал Акселя, он потрудился на славу, даже перелом срастил. О том, что он был, свидетельствовало поведение сероглазого, то, как аккуратно он обращался с левой рукой, старался ее не нагружать. Ребра тоже пострадали. Их стянула тугая повязка. Больше всего пугала голова, но Аксель заверил, там сущий пустяк:
– О камни ударился.
– Сейчас бы ванну! – мечтательно добавил он и прикрыл глаза.
Кажется, ему нравилось то, что я делала.
– Боюсь, с ванной придется обождать.
Я в очередной раз смочила ветошь и провела ей по мерно поднимавшемуся и опускавшемуся животу. Вроде, ничего такого не делала, но меня не покидало ощущение, будто я занимаюсь чем-то непристойным.
– Ну вот, штаны намочила, раззява! – досадливо поморщился Аксель.
Действительно, зазевалась.
– В мокром спать не буду! – предупредил сероглазый и, избавившись от штанов, недолго думая, всучил их мне: – На, повесь куда-нибудь. Запасных нет, придется высушить.
Кровь прилила к щекам. Я самым глупым образом замерла с ветошью в одной руке и мокрыми грязными штанами в другой. Проследив за моим взглядом, Аксель лукаво усмехнулся:
– Там что-то новое выросло, или соскучилась?
Теперь покраснела даже шея, и я отвернулась.
Мог бы исподнее надеть, не дома!
– Так соскучилась? – продолжал упорствовать Аксель.
Обняв меня со спины, он шаловливо прошелся по груди.
– Нет! – соврала я и кое-как вырвалась.
Сам просил штаны высушить и сам же не дает.
На самом деле я скучала, очень скучала. Только и думала, что об Акселе. О его голосе, руках, даже бесконечных придирках. Вот и теперь с удовольствием бы устроила голову на его груди, сидела бы так вечность, но ему другого хочется. А мне? Да и какой ему секс? Пару часов назад Аксель с трудом на ногах держался. Он же сознание потеряет! Швы разойдутся, все старания лекаря насмарку. И все я виновата. Не стоило краснеть и пялиться. Подумаешь, голый мужик! Аксель вообще наготу не осознает, в их мире это нормально. Да и прав он, чего я там не видела? Нет же, зарделась как институтка! Теперь, если что случится, будет на твоей совести.
И все же мне хотелось его коснуться. Прижаться к горячей коже, осторожно, чтобы не причинить боли, погладить по спине, ощутить твердые мускулы под кожей. Считалось ли это желанием? Не знаю. До недавних пор я вообще имела крайне смутное представление об интимной жизни, да и наш первый раз был безумно далек от идеала. И все же… Наверное, спустя время, я дала бы Акселю еще один шанс. Но не сегодня. Пусть ложится отдыхать и думать забудет!
– А вот я скучал.
По-прежнему бесстыже голый Аксель со смешком дернул за подол моей сорочки. Она задралась, обнажив все прелести.
– Снимай и пойдем в постель, – поглаживая, шептал искуситель.
Ухватившись за подол обеими руками, – к черту штаны! – покачала головой.
– Аксель, прекрати! Ты ранен…
– Но не калека.
Сероглазый попытался поцеловать, но я увернулась и в сердцах метнула в него мокрой ветошью.
– Да угомонись ты! Кажется, мы все уже обсудили.
– Вот-вот. – Упрямец предпринял еще одну попытку меня раздеть. – Я представил тебя герцогу как невесту, скоро ты подаришь мне первенца. Почему бы не сделать его в замке злейшего врага?
Опешив от подобной наглости, упустила инициативу и вскоре оказалась с Акселем на равных, то есть голой. Мои слабые протесты задушили на корню, пришлось смириться с желанием некоторых усугубить свое выздоровление.
В какой-то момент я потеряла контроль над собственным телом, перестала анализировать, чего хочу, а просто выгибалась навстречу губам Акселя. Сейчас все было иначе. Никакой отстраненности, только новое, уносящее в жаркий туман чувство. Где-то на подкорке сознания мелькнули мысли о том, что так нельзя, все неправильно. Но мне было так хорошо, не до былых глупых установок.
Никакой боли, никакой гадливости. Все казалось естественным. Позабыв о ранах Акселя, заключила его в кокон рук и ног. Господи, не желаю его терять! Хочу ощущать его тепло, чувствовать его горячее сбившееся дыхание на коже. Ох, надеюсь, я не навредила ему! Та гримаса, это от боли или удовольствия?