Прикусив кончик пера, с ногами забралась в кресло Акселя. Мне модно, я невеста. Вдобавок новые башмаки жутко жали. Видите ли, местные сапожники делали одинаковую обувь на правую и левую ногу: само разносится.
Так, сейчас глянем, кто нам должен. У меня не забалуешь!
Стукнула дверь.
– Потом, Уна! – буркнула я, не отрываясь от гроссбуха.
Если собьюсь, придется начинать заново.
Но раз служанка, кажется, еще не ушла…
– Чаю мне принеси! И перекусить чего-нибудь.
Засижусь допоздна, хоть поем.
Неприязненный взгляд сверлил темя. Да что же это такое?! Неужели Уна обиделась? Прежде за ней такого не водилось. Неохотно выпрямилась, подняла голову и остолбенела. Напротив меня, прямо у стола та самая нищенка с улицы, только без короба. И смотрела она зло, до мурашек пробирало.
– Кто вы?
Взгляд метнулся по комнате в поисках тяжелого предмета. Артефакты трогать нельзя, часть из них взяты на починку, книги тоже… Разве только чернильным прибором запустить.
– Будто не знаешь! – хрипло рассмеялась незваная гостья.
Да что же ей нужно? Деньги?
– Я закричу! – честно предупредила я и метнулась к окну, дернула за тяжелую створку. – По…
Вопль застрял в горле. Шею словно сковало ледяным обручем, едва дышать можно. Попыталась пошевелиться и с ужасом поняла: не могу, парализовало не только язык. Пальцы бессильно замерли на щеколде. Еще миг, всего краткий миг, и я бы успела!
Нищенка осклабилась. Контуры ее тела пошли рябью, и вскоре я убедилась в правдивости слов Терна. Он не раз повторял, что ведьма доводит все до конца. Рано Вальтер Мереж потерял терпение. А вот Маша дождалась своего часа.
Смотреть в глаза своей смерти и считать оставшиеся минуты – то еще занятие!
С горечью вспомнила заверения инквизитора. Ничего не грозит, как же! Сейчас Маша достанет из складок пышной юбки какой-нибудь артефакт, и проблема выбора где жить и кого любить, отпадет сама собой.
Даже глаза не закроешь.
Я все ждала, но Маша не спешила со злодейским оскалом распылить мне в лицо очередной газ. Вместо этого она деловито обошла кабинет, осмотрела все полки.
– Пожалуй, возьму с собой. – Палец ткнул в потрепанную книгу. – Почитаю на досуге. Но все равно скучно тут, я ожидала от тера большего.
Засунув фолиант подмышку, Маша прислушалась.
– Что-то твоя дура-служанка не торопится! Я ее услала за водой.
Мысленно сжала кулаки.
Хоть бы Уну что-нибудь задержало, хоть бы она сюда не сунулась!
Рука Маши таки потянулась к складкам юбки.
Задержала дыхание.
Вот и все!
Маша аккуратно извлекла из потайного кармана небольшой сосуд, походивший на флакончик для духов. Приглядевшись, поняла, это он и есть.
– Боишься?
Маша не спешила и наслаждалась моим страхом. Она медленно подошла, заглянула мне в глаза. Ее собственные были полны арктического спокойствия.
– Правильно боишься. – Ноготь чиркнул по пульверизатору. – В этот раз ты умрешь. Но не здесь. Прикопаю тебя подальше от Антрея, пусть ищут.
Пальцы нажали на дозатор. Бесцветное облако накрыло удушливым одеялом. Колдовство Маши пахло илом и ивовыми прутьями. Помню, в детстве я часто ходила к заливу. Там, у самой воды, росли ивы. Если надломить веточку, от нее шел такой же легкий кислый аромат.
На краю сознания мелькнуло: наверное, она сейчас использует артефакт, должна же Маша как-то переместиться в пространстве. Ничего, Аксель все равно ее найдет и убьет. Странно, но с сознанием того, что за тебя отомстят, умирать было проще.
Эх, Аксель, не повезло тебе! То учителя уморят, то коллеги подставят. Теперь вот невесты лишили. Даже интересно, вышло бы у нас что-нибудь или нет. Я ведь, кажется, в тебя влюбилась, только ты об этом не узнаешь.
Газ, словно лампочку, потушил сознание. Раз – и я погрузилась во тьму, даже толком испугаться не успела.
Глава 28
Казалось, мои внутренности превратились в жидкость и пытались покинуть организм через рот. Никогда в жизни меня так сильно не тошнило. Возможно, потому, что я благополучно избежала студенческих пьянок и вписок. Кто станет звать туда домашнюю девочку-заучку, только веселье портить. Алкоголь я пила только на семейных праздниках, не больше двух бокалов сухого вина. О чем-то более крепком речи не шло, а зря. Имей я опыт тяжкого похмелья, не мечтала бы сейчас умереть.
Во рту стоял противный желчный привкус. Хм, не только он. У меня во рту земля!
Очередной рвотный позыв схлынул, а новый запаздывал. Неужели закончилось?!
Зато противная тупая боль никуда не делась. Она опоясывала голову обручем, то там, то здесь простреливала острыми вспышками.
Кое-как распахнула глаза, поняла, откуда взялась земля – я на ней лежу. Почти как в фольклоре, под ракитовым кустом. Куст действительно имелся, орешник, вроде бы. Над головой покачивались ветви деревьев: ясеней, осин, кленов. Выходит, я в лесу. Сознание иронично подметило, что убивать меня всегда рвались на природе. Ну, почти всегда – когда в дело вступала Маша. Кстати, где она? И почему я до сих пор лежу здесь живая, а не закопана под прошлогодней листвой? А лежала я давно, тело успело закоченеть без движения. Убедившись, что похитительница меня не связала, крайне неосмотрительно с ее стороны, села. Получилось не с первой попытки: мешали одеревеневшие мышцы.
Прохладный воздух легко приникал сквозь платье, напоминая, что к вечеру станет холоднее. Нужно двигаться. Куда, не суть важно. Выйти к любой деревне и попросить о помощи. Теперь меня за ведьму не примут: и волосы отрасли, и наряд местный, и на ирде я сносно разговариваю.
Сказано – сделано.
Осмотревшись, решила идти за солнцем. В той стороне больше кустарника, меньше деревьев – верный признак близкой опушки.
Ноги слушались плохо, но постепенно разошлись. Я не бежала, памятуя о корнях, кочках и прочих опасностях, которые поджидали путника в лесу, просто бодро шагала. Чтобы было сподручнее, по пути обзавелась сухой веткой, успешно заменившей клюку.
– И куда это ты собралась? – насмешливо поинтересовалась Маша.
Я замерла с поднятой ногой. Клянусь, минуту назад ее здесь не было! Но вот она, стоит, опершись рукой о морщинистый ствол, смотрит на меня. Словно на куски режет.
Маша изменилась. Нет, лицо и голос остались прежними, но она предстала передо мной в новой ипостаси. Длинные волосы распущены, на голове обруч с каким-то светлым камушком. Вместо платья мужские штаны, рубашка, колет, укороченная куртка. Все черное, только по колету ползет серебряная вышивка. К поясу прикреплены ножны с кинжалом и бархатный мешочек. Пряжка ремня матово блестела. Такой не стыдно надеть даже герцогу.
Глаза Маши были густо подведены, когда как губы казались практически бескровными.
– Далеко собралась, дурочка?
Маша шагнула ко мне.
Взгляд затравленно заметался по сторонам. Нужно бежать, прятаться, пока она не применила очередной артефакт! Уверена, в том мешочке их вдоволь.
Словно тени, из-за деревьев показались фигуры. Все в длинных плащах с капюшонами, лиц не разглядеть.
Споткнувшись о пенек, едва не потеряла равновесие.
Все напоминало страшный сон, мистический фильм о сектантах. Стоп, это же… Память услужливо отыскала нужный фрагмент разговора. Маша утверждала, будто организовала школу, наверное, это и есть ее ученицы. Если так, дела мои плохи. Маша для них бог, они выполнят любой приказ.
Вот тебе и бесправие женщин!
Нервно рассмеялась. Маша нахмурилась, недоуменно подняла брови. А я хохотала и хохотала, ухватившись за воткнутую в землю ветку. Это ж надо – насаждать равноправие и от него же погибнуть! Инквизиция, мать вашу, чем она вообще занимается? Ловит за взятки добропорядочных граждан? Вот вам десятки готовых ведьм, бери их тепленькими и перевыполни план на пятилетку. Но как же, местные мужчины слишком высокого мнения о себе и слишком низкого о других. Им и в голову не придет проверить богобоязненных горожанок, проще нагрянуть к старенькой знахарке. Тот же Вальтер искренне считал Машу честной вдовой, а ведь в тихом омуте, как известно, чертей больше, чем людей в Китае.
Однако просто так я не дамся.
Обломав лишние веточки, соорудила из своего посоха подобие копья.
– Не приближайся, глаз выколю!
В подтверждение своей угрозы я направила острие самодельного оружия в лицо Маше. Эх, метнуть бы ветку как копье, пригвоздить вражину к дереву… Мечты, мечты!
Маша лишь усмехнулась.
– Кому выколешь? Себе? Не надейся, у меня на тебя другие планы.
– Какие? – Нервно облизнула губы, наблюдая за тем, как медленно, но верно вокруг меня сжималось кольцо. – На алтаре распнешь?
– Я подумаю, – таинственно улыбнулась Маша. – Но ты точно умрешь.
– Ольгерда! – хлопнула она в ладоши.
Одна из теней в черном ожила, с готовностью откликнулась:
– Да, моя госпожа!
– Ты займешь ее место в другом мире. Фрея не справилась, пришлось ее… отозвать.
Что-то не понравилась мне запинка перед последним словом. Не закончила ли свою жизнь Фрея в придорожной канаве?
– Я отдала ее мальчикам, – будто прочитав мои мысли, ответила Маша. – Они рассчитывали на тебя, нужно было компенсировать. Вдобавок Фрея оказалась недостаточно сообразительной, напортачила. Я не могла рисковать.
Ком подступил к горлу. Если она поступила так со своей ученицей, то какая участь ожидала меня? Смерть – понятие растяжимое. Можно тихо скончаться во сне, а можно мучиться на солнцепеке без еды и воды.
– Я бы подарила тебя его милости, уверена, он с удовольствием опробовал на тебе разные штуки, но увы! – Маша сокрушенно развела руками. – С некоторых пор пути наши разошлись, цели тоже. Придется тебе умереть здесь, а не в постели будущего герцога.
Я могла просто стоять и ждать, а могла попытаться что-то сделать. Я выбрала последнее и с диким криком ринулась напролом, надеясь разомкнуть живую цепь. И ведь получилось! Женщины в ужасе прыснули в разные стороны, только Маша никуда не делась и в очередной доказала, колдунья из нее отменная. На этот раз она не воспользовалась порошком или каким-нибудь газом. Мои ноги оплели лианы. Они выросли из-под земли словно грибы после атомного дождя. Силки оказались прочными. Сколько бы муха, то есть я, ни трепыхалась, все без толку.