– Помнится, – растягивая слова, с прежней усмешкой продолжила Маша, – ты хотел от меня избавиться, выдать замуж за инквизитора. А потом и вовсе трусливо сбежал. Думаешь, приятно, – сверкнула она полными лютой ненависти глазами, – когда тебя, словно девку, волокут по камням, когда плюют в лицо, потешаются?
Гарольд молчал. То ли считал ответ ниже своего достоинства, то ли ему было действительно стало стыдно.
Маша расправила плечи. Подбородок гордо взлетел вверх. Словно кошка, мягко, едва ступая, она обошла жертвенный камень и встала рядом с Гарольдом. Обе руки опасно спрятаны под плащом. Гарольду бы насторожиться, но он и бровью не повел. Напрасно, ох, напрасно! Уверена, Маша-Мелисандра владела кинжалом не хуже мясника, иначе бы не взялась проводить ритуал. А уж артефактор она от бога. Лианы, туман, газ – выбирай на любой вкус.
– Однако ты жива и невредима, – возразил Гарольд. – Не так сильно тебе досталось! Сомневаюсь, будто хоть что-то из сказанного тобой – правда. Ты сдала меня ради спасения собственной шкуры.
– Я?
Маша истерично расхохоталась.
– Кто же еще? – мрачно продолжил Гарольд. – Ты передала Акселю Ульву портальный артефакт и раскрыла принцип его работы. Откуда-то он добыл свой, не из могилы учителя же вытащил! Я лично осмотрел вещи Тасмуса, забрал все, что представляло ценность. И тут вдруг Аксель выбрался из пещеры, да еще успел предупредить герцога!
– Падальщик! Только и мог, что отравить старика! И то с моей помощью.
Лицо Маши исказила презрительная гримаса. Сейчас оно напоминало маску безумного Джокера. Маша снова залилась смехом, неестественным, злым, а затем… Я толком не уловила движение. Мозг отреагировал с опозданием, когда сталь кинжала уже вспорола воздух. Гарольд успел уклониться, но клинок таки по касательной задел его.
– Ах ты шлюха! – взревел раненый блондин.
Словно бык, он ринулся на Машу.
– Ты ожидал чего-то иного, милый? – победоносно оскалилась она, юркой рыбкой уйдя от удара. – Может, благодарности за то, что на моем горбу въехал в Золотые кущи?
Маша развязала мешочек и зачерпнула оттуда щепотку фиолетового порошка.
В голове щелкнуло: нужно немедленно убираться отсюда! Но я не могла, поэтому лишь пригнулась, моля, чтобы камень выдержал, защитил от магии.
Фиолетовый порошок тонкой струйкой слетел с пальцев Маши и, подхваченный ветерком, взмыл в небо. Мгновение, и на землю обрушился град из смертоносных кристаллов. Один из них вонзился рядом со мной, чудом не задев ногу.
Я боялась высунуться из-за камня, проверить, жив ли Гарольд. Вжавшись в прохладный валун, даже дышала через раз. Никогда прежде я не испытывала подобного ужаса, даже в пыточной.
Кто-то сдавленно закричал. Гарольд, Маша? Из-за свиста кристаллов и шума крови в ушах я не могла понять, кричал мужчина или женщина.
– Будь проклят день, когда я с тобой связался!
Выходит, Гарольд жив.
– Ты всем обязан мне, идиот! – Вот и Маша.
Град кристаллов прекратился, но я благоразумно не двигалась. Когда парочка магов выясняет отношения, лучше притвориться мертвой.
– Без меня ты бы так и остался ничтожеством, – продолжила Маша. В поле зрения мелькнул край ее плаща. – Кто помог тебе с Тасмусом? Неужели ты думаешь, будто, останься он жив, герцог доверил бы тебе выносить ночную вазу, не говоря о большем! Кто напел ему в уши про Акселя Ульва? Тоже я. Знаешь, как тяжело было втереться в доверие к его супруге и через нее добиться своего? Да я – лучшее, что было в твоей жизни!
– Ты пыталась меня убить, – заскрежетал зубами Гарольд. – Ты ранила меня!
– Будь мужчиной, это просто царапина, – отмахнулась Маша.
– Кристалл прошиб мне плечо! – взревел блондин.
Выходит, тогда кричал он.
– Только потому, что ты ничтожество, – равнодушно пожала плечами Маша.
Теперь я видела ее всю, только в профиль. Уверенную в себе, начисто лишенную страха. Пусть сначала эффектное появление любовника выбило почву у нее из-под ног, теперь Маша полностью владела ситуацией. Даже эмоции она умудрялась держать под контролем, Гарольду перепадало лишь холодное презрение.
– Именно так, ничтожество, – упиваясь желанием еще больше унизить, растоптать, повторила она. – Каков маг, таков и его щит.
– Потаскуха!
Судя по звуку, Гарольд сплюнул под ноги. Через мгновение его тень упала рядом с Машей. Отважившись приподняться, убедилась, блондину досталось. Один из рукавов рубашки полностью побурел от крови. Сама рука висела плетью.
– Я взял тебя, порченную, возвысил…
– Порченную?
Маша не позволила ему договорить. Ее ладонь взлетела для пощечины, на этот раз Гарольд перехитрил магиню.
– Пусти! – зашипела Маша, силясь вырваться из железной хватки.
Пальцы якобы безжизненной, раненой руки, намертво впились в ее запястье. Казалось, еще немного, и кости хрустнут.
– Не стоило потакать твоим капризам.
Гарольд с силой оттолкнул Машу. Потеряв равновесие, она упала.
– Прав Двуликий, удел женщины – раздвигать ноги и рожать детей. Я же позволил тебе стать мужчиной, теперь пожинаю плоды.
Лицо Гарольда исказила судорога боли. Он отвлекся, чтобы перетянуть плечо жгутом из собственного пояса, и едва не поплатился за это жизнью. Кинжал Маши на считанные миллиметры разминулся с его горлом. Завязалась упорная борьба. Любовники отчаянно боролись за оружие, в итоге оба, барахтаясь, повалилась на землю. Ликующая Маша оказалась сверху. Только вот радовалась она напрасно, Гарольд не собирался так просто сдаваться. Он ухватил ее за завязки плаща и начал душить. Закашлявшись, Маша отчаянно попыталась оттолкнуть его. Кинжал выпал из ее рук, чиркнув по уху Гарольда. Тот и не заметил. С перекошенным звериной злобой лицом, он ударил бывшую любовницу коленом в живот, скинул ее с себя и, подхватив с земли, по самую рукоять вонзил кинжал в грудь Маши. Она захрипела, взмахнула руками, словно птица, и тяжело повались на убийцу.
Как глупо и банально – учиться магии, создавать уникальные артефакты и погибнуть от обычного металла!
Но вот он, мой единственный шанс! И я буду не я, если его упущу.
Задержав дыхание, вытянулась в струну и с места сорвалась в галоп. У меня от силы минута, пока Гарольд не освободился от тела Маши. Как только он его скинет, обернется…
Так же быстро я мчалась всего раз в жизни – когда спасалась от подельников покойной магини. Преодолевая себя, заставляла ноги раз за разом отрываться от земли, перескакивать корни и кочки. Я боялась обернуться, сбиться с темпа. Только ритмичное движение, только одна мысль. Бежать, пока не кончатся силы. Куда угодно, лишь бы по прямой.
Лес слился в одно большое пятно, ни деревьев, ни кустарников не разобрать. Ветки царапали лицо, хлестали по рукам. В волосах запуталась паутина, может, даже с пауком. Какое это имело значение! Я слишком хорошо понимала, что стану следующей жертвой Гарольда. Да, он не разложит меня на камне, наверное, не разложит, но мертвецу плевать, каким способом его убили.
Где-то на краю сознания маячила мысль о Мие. Где она, куда направилась? Но раз не прибежала, привлеченная светопреставлением, то далеко отсюда.
О Мию я споткнулась. Буквальным образом. Полетев по инерции еще с метр, шлепнулась на землю, больно ударившись о пенек.
При всем желании Мия не могла никому помочь или помешать: она была мертва. Обугленная плоть издавала противный сладковатый запах. Гарольд запустил в нее магическим шаром или чем-то подобным. Однако перед смертью Мия сопротивлялась. Об этом свидетельствовало положение ее вскинутых рук. Вдобавок пропал кинжал. Я обнаружила его, когда, пошатываясь, согнувшись, словно древняя бабка, кое-как поднялась на ноги. Он вонзился в ствол дерева. Кинжал я кое-как вытащила: пригодится.
Я никак не могла восстановить дыхание. Воздух отказывался проникать в легкие; мышцы горели. Привалившись спиной к дереву, из которого выдернула кинжал, отупело уставилась на мертвое тело Мии. Вечерние сумерки постепенно поглощали его, превращали в обычную тень.
Вот и конец.
Расплакаться бы от бессилия, но организм исчерпал все ресурсы.
Перед смертью полагалось вспомнить короткую жизнь, но любое напряжение, даже умственное, казалось непосильной задачей. Лучше просто вцепиться обеими руками в кинжал и ждать, когда за мной придут.
Я не удивилась, услышав хруст веток под тяжелой поступью. Зачем Гарольду таиться?
Сумею ли я замахнуться? Брось, Катя, он поступит с тобой, как с Мией!
Из горла вырвался хриплый смешок.
Помнится, ты жаловалась на скуку, так получи и распишись.
Шум постепенно нарастал. Странно, он доносился не сзади, а сбоку. Нахмурившись, различила неясные голоса, ржание лошадей. Откуда?.. Бесноватые члены ордена передвигались пешком. Хотя вдруг лошадь для Маши? Она же у них вождь… Была. Хоть что-то хорошее в беспросветной тьме! Приятно умирать, сознавая, что главный враг отправился на тот свет чуточку раньше.
Хм, действительно всадники. Теперь я видела их – мелькавшие среди деревьев тени. Сумрак разгоняли блики факелов. А еще… Я ушам своим не поверила, но собачий лай ни с чем не спутаешь.
Поджарый серый пес выскочил из кустов неподалеку. Втянув носом воздух, он первым делом двинулся к Мие, тщательно обнюхал ее, а затем развернулся ко мне.
– Хоррроший! – глупо улыбаясь, выдавила я.
Пес заворчал, оскалил зубы. Просто чудесно, меня еще и разорвут на куски! Но пес не напал, а, оповестив о находке, уселся сторожить добычу. Ладно, дождемся хозяина. Лишь бы только не Саймона Орса! Этот точно на кол меня посадит от переизбытка чувств.
Всадники между тем приближались. Отблески света от их факелов пятнами прыгали в листве.
– Тут, тер! – различила я низкий подобострастный голос.
«Тер» – значит маг», – равнодушно подметило сознание.
Охранявший меня пес заволновался, залился истошным лаем. Мгновение, другое, и я оказалась нос к носу с всадниками, прорвавшимися сквозь низкую поросль. Один из них, ослепив, осветил мое лицо.