Санни вернулась одновременно с Горелом. Он даже галантно придержал для нее дверь. Я ждала их в гостиной, потому прекрасно видела, как они вошли. Санни тут же принялась накрывать на стол, а я прикидывала, куда бы деть Нейта на время обеда. Не хотелось, чтобы он увидел, как ко мне тут относятся. Но капитан просто не оставил мне места для маневра.
– Санни, накрывай на двоих, леди будет не против угостить своего верного спасителя, – самоуверенно заявил он.
Я нервно дернула за ухо и кивнула, поняв, что деваться от неприглядной правды некуда:
– Накрывай, Санни. Что ж, ты сам виноват, Нейт Горел, я хотела этого избежать.
– Моя леди страшно чавкает? Или ест быстро и неаккуратно, как голодный медведь?
– Нет, что ты, но все равно тебя ждет незабываемый обед, мой капитан, – парировала я. Пожалуй, его физиономия даже сможет скрасить мои голодные муки. – Присаживайся, – пригласила на правах хозяйки. – Как говорится, чем богаты.
– Только после леди, – Горел элегантным движением выдвинул для меня стул, будто это я находилась у него в гостях, а не наоборот.
Я чинно села и дождалась, пока Нейт займет свое место.
– Может, не надо? – неуверенно пискнула Санни, догадывавшаяся, что нас ждет, но я оставила ее реплику без внимания.
Капитан к его несчастью – тоже. Он был слишком занят разглядыванием моего лица, затем шеи, что под этим взглядом ощущалась совсем беззащитной и голой, платья, болтавшегося на мне, словно на вешалке. На какое-то время я застыла, обездвиженная этим мужским интересом, а потом спохватилась, выныривая из странноватого омута.
– Что предпочтешь, мой капитан? – я подняла крышку с большого круглого блюда. – М-м-м, окорочка? – по золотистым поджаренным кускам мяса уже привычно для моего глаза ползали и извивались чуть розоватые личинки. – Нет? Тогда может быть, тушеные овощи? – под другой крышкой обнаружилась дохлая крыса. – О, а тут у нас десерт – желе, присыпанное землей. Что-то у поваров фантазия обеднела, а, может, насекомые закончились. Так, что выбираешь, капитан? – мой голос звенел от напряжения и гнева. А еще от совершенно иррационального стыда за то, что Нейт все это увидел. Будто то была моя вина, что вот уже столько времени мне приносят подобные блюда.
Я грохнула металлическую крышку на место и сжала руки в кулаки. На глаза навернулись слезы, но я не хотела показывать кому бы то ни было свою слабость. Инга Ревина – не жалкая плакса! Я со всем обязательно справлюсь, только нужно собраться.
– Идем, – жестко сказал Нейт. Он никак не изменился в лице, и, если бы не гневный блеск голубых глаз, я бы ни за что не подумала, что увиденное произвело на него хоть какое-то впечатление.
– Я все унесу, – вновь пискнула Санни, но была пригвождена к месту тяжелым взглядом.
Никогда бы не думала, что балагур и душка Нейт так умеет. С другой стороны, он ведь дослужился до капитана, значит, может быть серьезным, когда необходимо.
– Хорошо, неси, – процедил Горел, а меня взял за руку и буквально потащил к выходу. Санни бросилась спешно составлять блюда на поднос.
– Куда мы идем? – я семенила по коридору, буксируемая разгневанным Нейтом. Если бы я знала, к чему моя неудачная шутка приведет, ни за что бы не пригласила капитана за стол.
– И давно ты питаешься таким образом? – начисто проигнорировал он мой вопрос.
– Ты не хочешь знать, – трусливо отвела взгляд я, словно была перед капитаном виновата.
– Почему не пожаловалась?
– Кому? – хмыкнула невесело, вспомнив, что тут я совсем одна и поддержки ждать неоткуда.
– Да хотя бы герцогу Ламандскому! – неожиданно вспылил веселый обычно капитан. – Это его поместье и его забота, чтобы люди, проживающие в нем, чувствовали себя хорошо.
– Я не могу, – тихо призналась спустя время.
– А что мешает? Неужели он такой страшный? Или настолько тебе противен? – горечь, плескавшаяся во взгляде Горела, поразила. Ему-то что до моих взаимоотношений с герцогом?
– Просто не могу и все, – отрезала я и принялась смотреть в другую сторону, давая знать, что разговор окончен.
В помещение кухни мы вошли одновременно с нагнавшей нас Санни. Дородная женщина с забранными под светлый колпак волосами и переднике в тон, повязанном поверх серого платья, окинула нас недовольным взглядом и сложила руки на объемной груди.
– Кто разрешил посторонним войти на кухню? – рявкнула она совсем не по-женски. Повара и поварята как один подпрыгнули и с любопытством на нас уставились. – Если леди не по вкусу мои блюда, – она смерила меня брезгливым взглядом, примерно таким же, как и я совсем недавно ее стряпню, – ей стоит передать пожелания домоправительнице. Не дело высокородной леди до простого люда опускаться, – после этих явно издевательских слов персонал принялся переглядываться, ехидно при этом улыбаясь. Что не могло, конечно же укрыться от Горела.
– Закрыть всем рты, – негромко процедил он, но столько мощи крылось в этих словах, в тембре его голоса, что все люди покорно застыли. Даже мы с Санни не смели пошевелиться от силы, звучавшей в словах простого капитана. – Я сейчас выйду и вернусь с Его Светлостью. Если хоть кто-то за время моего отсутствия позволит себе шевельнуться или издать хоть звук, сегодня же вылетит за ворота без выходного пособия.
Нейт обвел всех нас взглядом напоследок и оставил одних. Челядь испуганно жалась друг к другу, главная повариха сверкала в мою сторону глазами с такой ненавистью, будто я ее детей младенцами удавила, но как-либо проявить себя женщина к моему облегчению не решалась, а Санни мучилась под тяжестью подноса, что так и держала в руках, но не смела пошевелиться, исполняя приказ Нейта. В наступившей тишине было превосходно слышно, как потрескивает огонь в длинной печи, как булькают в кастрюлях какие-то блюда. Светлое, обычно уютное помещение с рядами медной, вычищенной до блеска посуды сейчас тревожно застыло. Запахло спустя несколько минут горелым, но никто не решился убрать с огня испорченное блюдо.
Герцог вошел минут через десять. Холодный, отстраненный и величественный – так близко я его видела второй раз в жизни. Приступов неконтролируемой ярости у меня он уже не вызывал, но и теплых чувств тоже. С гораздо большим удовольствием я бы сейчас увидела Нейта, но моего капитана рядом со Светлостью не было. Лорд явился в сопровождении лишь домоправительницы, высокой худой женщины с длинным непривлекательным лицом и строгой прической, делавшей ее еще некрасивее. Я почувствовала непонятный укол разочарования, без Горела было как-то неуютно и незащищенно. Будто я стояла на вершине горы, открытая всем ветрам, и любой более-менее сильный порыв мог запросто столкнуть меня в пропасть, а помочь и удержать меня было некому.
Лорд задержался у входа на несколько долгих мгновений. По бесстрастному лицу сложно было хоть что-то прочесть, и это пугало. Гораздо сильнее, чем если бы герцог сейчас бушевал и жестоко наказывал виновных или гнал меня взашей за то, что посмела жаловаться. Он неспешно подошел к обмирающей от страха Санни и в абсолютной тишине поднял крышку с первого попавшегося блюда. Личинки радостно зашевелились, приветствуя хозяина земель. Так же выдержанно он вернул крышку на место.
– Кто? – холодно и коротко потребовал Их Светлость. Ответом ему была тишина, злоумышленники явно не собирались признаваться в содеянном. Герцог каким-то на удивление знакомым жестом вскинул бровь, но мне в тот момент было не до анализа чужой мимики.
– Мы не понимаем, о чем вы, Ваша Светлость, – наконец подала голос кухарка. И столько в нем было подобострастия, что у меня аж зубы свело.
Глава 14
«Еще бы они признались» – хмыкнула я про себя. А герцог тем временем собственноручно переставил все блюда с подноса на длинный деревянный стол, поснимал с них крышки и с деланным равнодушием отдал приказ:
– Ешьте.
– Простите, Ваша Светлость? – в ужасе смотрела на своего господина кухарка, а помещение тут же встрепенулось, ожило и наполнилось испуганным ропотом и сдавленными ахами.
От мерзкой перспективы меня замутило, но я не стала заступаться за людей, которые вот уже столько дней потчевали меня аналогами азиатских деликатесов. Не рой другому яму, как говорится.
– Я приказал вам съесть то, что вы приготовили для моей гостьи, – спокойно повторил герцог. – Когда еще представится шанс попробовать блюда с господского стола, верно? Если не желаете, я готов пойти вам всем навстречу и возобновить давно забытую традицию прадеда, по которой провинившихся слуг лупили плетью на заднем дворе. Итак, первенство предлагаю уступить госпоже Вире, как главной по кухне. С ее легкой руки мою невесту травили всякой живностью, несмотря на то, что я совершенно четко запретил как-либо вредить леди Ингрид. Что ж, как говорится, долг платежом красен.
Толстая кухарка вытерла дрожащие ладони о передник, неверной, слишком медленной походкой подошла к столу и в ужасе уставилась на окорочка с копошащимися поверх них личинками, которым и дела не было до того, что они вот-вот сделаются чьим-то обедом.
– Вперед, – поторопил герцог, показывая, что снисхождения ждать не стоит. – Мое время дорого, как и мое доброе расположение.
Вира бросила ненавидящий взгляд на меня, но потом все же взяла лежащую рядом вилку и наколола продолговатое тельце. Еще раз посмотрела несчастно и преданно на господина, видимо, в ожидании амнистии, которая так и не наступила. Герцог лишь дернул подбородком, поторапливая повариху. Похоже, она его не на шутку рассердила. Женщина зажмурила глаза и быстрым движением закинула личинку в рот.
А я почувствовала резко подступившую тошноту и схватила со стены ближайший ковш с ручкой, над ним и склонилась, опустошая свой многострадальный желудок.
– Ханна, – обратился лорд к домоправительнице, при этом не глядя протянул мне белоснежный платок с вышитой золотой монограммой. – Проследи, чтобы никто из причастных поваров не остался ненакормленным, я проверю. А после рассчитай их и госпожу Виру, они уволены. К поискам новой кухарки можешь приступить уже завтра, на сегодняшний ужин назначь кого-нибудь главным из тех, кто останется. Леди, – сразу же обратился герцог ко мне, будучи абсолютно уверенным, что домоправительница исполнит его указ в точности. – Позвольте, я провожу вас в вашу комнату. Горничную тоже можете взять с собой.