– Королевские фолены, – представил птиц герцог. – Живут только в этих горах, обладают магией. Каждый мечтает завести себе такого питомца, но они сами выбирают себе хозяина и тогда верно служат ему до самого конца. Приручить или заставить их служить силой невозможно.
– И нас сюда пустили? Разве не должны желающие приручить фолена дневать и ночевать на этом балконе?
– Каждый, кто может себе позволить ужин в этом ресторане, имеет право один раз в сезон занять столик на террасе, таков королевский указ. К тому же сейчас у птиц время обретения потомства, им не до выбора хозяина. Смотри, – кивнул Андрэ, хотя я и так все это время не отводила глаз от удивительного зрелища.
Птица чуть крупнее и с желтым ободком короны несла в лапах вторую, с полностью голубым окрасом, подхватив ту за основания крыльев. Самец, как я его окрестила по внешним признакам, методично взмахивал сильными размашистыми крыльями, поднимаясь со своей ношей все выше и выше. Наконец, достигнув одному ему понятной точки, он издал короткий гортанный звук, после чего бережно разжал лапы и отпустил самку. Та расправила крылья и принялась парить, а самец переместился ниже и тоже завис ровно под самкой так, что их разделяло сантиметров пятьдесят, не более.
– Что они делают, – шепнула я на грани слышимости, боясь спугнуть лишним шумом дивных животных.
– Самое главное чудо в этой жизни, – загадочно отозвался герцог.
Долгое время ничего не происходило, примерно с четверть часа все вокруг будто застыло в ожидании обещанного волшебства. Не шевелились и мы с Андрэ, не беспокоил нас лакей, хотя времени с его ухода прошло достаточно, лишь только самка отправляла в пространство как будто жалобные, тревожные крики. Она водила шеей в стороны и что-то ревела на своем птичьем, а потом в один миг зашлась в продолжительном надтреснутом вопле, и прямо на спину самцу упало удивительной красоты яйцо. Его нежно-голубая скорлупа мерцала золотистыми блестками в свете солнца, и казалось оно таким теплым и притягательным, что руки так и чесались дотронуться до этого поистине чуда. Торжествующий рев новоявленного отца разрезал пространство.
– Не плачь, моя леди, – Андрэ нежно смахнул пальцем слезу с моей щеки, а я и не заметила, когда начала плакать. – Ведь все хорошо. И у нас так будет, – его глаза странно блестели, будто тоже были переполнены чувствами, и я согласно кивнула. В тот момент я верила своему герцогу как никогда. – Фолены выбирают это место для рождения потомства именно из-за аномалии. Эти птицы – чистая магия, и их птенцы появляются на свет только здесь.
Самка тем временем устало прикрыла круглые глаза и опустилась на яйцо. Самец встрепенулся и принялся махать сильными крыльями. Он нарезал круги над бездной со своей бесценной ношей ровно до тех пор, пока самка не поднялась самостоятельно в воздух. Тогда нашим глазам предстал птенец. Маленькое, взъерошенное чудо невзрачной серой окраски с глазками навыкате, крошечным клювиком и смешно торчащим хохолком. Он издал до того милый писк, что сердце мое сжалось от умиления и восторга, а потом взгляд малыша остановился ровно на мне. Его родители как раз пролетали вблизи нашей террасы. Птенец что-то залопотал на своем птичье-младенческом и вдруг споро начал перебирать пушистыми неуклюжими лапками, взмахнул маленькими крылышками и подпрыгнул в воздух. Кроха решительно курлыкал, изо всех сил молотил крылышками и рваной кривой траекторией двигался в нашу сторону. Молодые пернатые родители одновременно заверещали, но, чтобы развернуться и полететь в обратную сторону, птицам требовалось время. А малыш, несмотря на активные старания, опускался все ниже и ниже, рискуя не долететь и окончательно сорваться в пропасть. Мое материнское сердце не выдержало подобной несправедливости. Магия активировалась сама собой, я лишь успела подумать, что вон та матерчатая салфетка под вазой с алыми розами может сослужить прекрасным ковром-самолетом для крохи. Белоснежное полотно как по мановению волшебной палочки рвануло в сторону не справляющегося малыша и, как в люльке, принесло новорожденного к нам. Плюхнулось мне на колени, а обалдевший кроха раскурлыкался нервно и жалобно, потом ткнулся головкой мне в живот, а после и вовсе затих.
Взрослые особи на всех парах неслись к нам, и ничего хорошего в моем представлении это не несло. Я уже готовилась быть заклеванной насмерть разгневанными птицами, как в одноименном триллере Хичкока, когда птенчик на моих руках счастливо вздохнул, что-то мявкнул и подпрыгнул прямо к моему лицу. Он принялся тыкаться в мой рот теплым клювиком, одновременно с этим что-то щебетать и заглядывать мне в глаза. И как только я заглянула в эти серенькие круглые глазки, что в тот момент искрились золотистыми всполохами, все вокруг перестало для меня существовать. Остался только этот новорожденный птенец и наша с ним связь, все остальное было неважно. В голове у меня звучали древние слова клятвы о вечной верности друг другу, я машинально повторяла их вслух и говорила «да».
Как только перед глазами мелькнула золотая вспышка, на мгновение затмив собой все, странное состояние ушло. Я снова обнаружила себя сидящей на террасе с птенцом на руках. Напротив сидел с чуть пришибленным видом Андрэ, а взрослых птиц видно не было.
– Что это было? – хрипловато спросила я, чувствуя непривычное тепло в руках.
– Кажется, маленький фолен запечатлелся на тебе, – ответ прозвучал так, будто герцог Ламандский и сам не верил своим словам.
– Ты не предупреждал, что они делают это, едва вылупившись из яйца, – обвинила я, чувствуя, как начинаю нервничать.
– Такого обычно и не бывает. Наверное, повлияло то, что ты спасла его.
– Это девочка, – поправила я, машинально поглаживая пальцем головку.
– В любом случае, птенец теперь твой.
– И что мне с ним делать? – растерянно хохотнула я. – Грудью кормить? Чем вообще кормят этих ваших фоленов, кстати?
– Не волнуйся, я сегодня же найду специалистов. Вообще-то каждый мечтает завести себе такого питомца, но везет далеко не всем. Ну а я лишь в очередной раз убеждаюсь, что сделал правильный выбор. К людям с черной душой эти птицы не идут.
В этот момент Принцесса, как я назвала новорожденную, залопотала, и я каким-то чудом поняла, что она просит пить.
– Она хочет пить, – передала я просьбу герцогу и посмотрела беспомощно в смеющиеся аквамариновые глаза. Прямо здесь и сейчас он был единственным, кто не потерял спокойствие и уверенность.
– Боюсь, тебе не понравится, – с коротким смешком покачал он головой.
– Что? – округлила я глаза, наверняка становясь похожей на свою питомицу.
– Я видел, что они пьют прямо изо рта хозяина, – просветил герцог. Его губы подозрительно подрагивали, так и норовя сложиться в усмешку. Но Андрэ, похоже, был мудрым человеком, так как не дал ей проявиться на своем лице. В противном случае я за себя не отвечала бы.
– Скажи, что это просто злая шутка. Я прощу…
– Чего ты боишься, Инга? Твоя питомица маленькая, но вроде смышленая. Уверен, вы справитесь, иначе просто не угодили бы в эту ситуацию. Тебе всего лишь нужно набрать чуть-чуть воды и сложить губы трубочкой, остальное малышка сделает сама. В детстве я не раз наблюдал за птичницами, они постоянно так делали с цыплятами, и вроде им даже нравилось.
– А червяками ее кормить ты мне таким же способом предлагаешь?
– А ты не готова? – с невинным выражением лица вскинул идеальную мужскую бровь герцог. – Это, в сущности, такая мелочь по сравнению с тем, что попало к тебе в руки.
С минуту мы мерились взглядами.
– Да ты издеваешься! – наконец дошло до меня, и Андрэ заливисто расхохотался. Птенец тем временем принялся нетерпеливо копошиться у меня на коленях, напоминая о себе. – Ладно, – выдохнула я, решившись, и поднесла кроху на ладони к лицу. Умненькие глазки тут же уставились в мои. – Давай попробуем.
Я набрала в рот воды из бокала и выпятила губы. Принцесса с такой скоростью подалась вперед, будто родилась не в горах, а в пустыне. Маленький клювик ткнулся меж моих губ, и я почувствовала, что малышка действительно таким образом пьет воду.
– Наверное, ее нужно покормить, – я поискала одобрения в глазах Андрэ, когда странный процесс закончился. – Только вот чем?
– Думаю, размоченных хлебных крошек пока будет вполне достаточно.
– Только не из моего рта! – слова вылетели быстрее, чем я смогла их осмыслить.
Нет, конечно, поить Принцессу не было чем-то отвратным или болезненным, наоборот, моя питомица была сладенькой и по-детски притягательной. Но чувствовала от столь тесного контакта с животным я себя странно. В общем, часто повторять этот опыт не хотелось.
В итоге мое первое свидание с настоящим герцогом превратилось в хлопоты о птенце, и даже во вкус блюд я особо не вникала. Лакей старался не подавать вида, что за столиком на террасе происходит нечто из ряда вон, но все же обретение кем-то фолена – событие не из обычных. Поэтому, как бы вышколен парень ни был, не косить глазом в сторону Принцессы ему не удавалось.
Глава 36
– Скажи честно, ты это спланировал? – я сыто прикрыла глаза, после того как расправилась с десертом. Пташка к тому моменту успела уснуть у меня на коленях, и я смогла переложить отяжелевшее тельце в специально принесенную корзинку, набитую мягкими тряпочками. Да и обретение магического животного уже не выглядело как что-то из ряда вон. Ну подумаешь, волшебная птичка, так я и сама магичить могу.
– Говорю честно – я и рассчитывать не смел на такую удачу. Хотел лишь немного отвлечь тебя и дать нам возможность провести время наедине, – Андрэ через стол переплел наши пальцы. – Но ты у меня удивительная, и тут сумела поразить всех.
Выходили с террасы мы под любопытные взгляды публики. Уверена, весть о королевском фолене разнеслась по ресторану быстрее лесного пожара, потому и шептались высокие гости, косясь на корзинку в моих руках. Переноска для королевской птички, надо сказать, была ей подстать. Идеально ровная, с золотыми вензельными буквами «К» и «Ф» по центру, с ручкой, обернутой пурпурным бархатом и дном, выстланным подушечками. Сразу видно, к случаям обретения волшебных птичек в заведении были загодя готовы.