цующими внутри прозрачных сфер, чтобы отвлечься. Из задумчивости меня вывел голос Дарела.
– Теперь нужна ваша кровь, прошу, – он протянул нам тонкий серебристый стилет, что не могло не заставить меня напрячься.
Неосознанно я шагнула за спину Андрэ, с некоторых пор кровавая магия вызывала у меня сплошь отрицательные ассоциации.
– Всего лишь пара капель, – мягко уговаривал Нейт. – Портал нужно пробить именно к твоей дочери, а не в любую точку твоего мира. Кровь послужит своеобразной координатной привязкой. У Андрэ тоже придется взять, поскольку отец девочки – его двойник. Надеюсь, это сработает.
Мой герцог взял стилет и сначала уколол свой палец, а затем и мой. По несколько капель упало в явно артефактный кубок, наполненный простой водой. А после Нейт просто выплеснул содержимое на центральную часть рисунка. Круг магов монотонно затянул какое-то заклинание, а Дарел бросил нам:
– Приготовьтесь! – и проткнул рисунок стилетом.
Я схватилась за руку Андрэ так сильно, что наверняка сделала ему больно, а второй рукой прижала к себе нервничавшую Принцессу. Между двух каменных колонн начал сгущаться воздух, где-то вдалеке сверкнула молния и раздался гром. Степная трава стала гнуться под шквалом разгулявшегося ветра, но мы продолжали стоять в безжизненном кругу. Воздушная завеса между колоннами тем временем закручивалась в спираль, и один из каменных столбов не выдержал напора. Треснул и начал крениться на бок.
– Нет! – рявкнул гневно Дарел и метнулся к столбу.
Подпер непослушный камень спиной, удерживая тот в вертикальном состоянии. Андрэ кинулся на помощь к другу – и как раз вовремя! Вихрь набирал силу, и уже готовился свалить второй каменный столб.
– Инга, нужно напитать воронку твоей магией, – сдавленно пропыхтел Нейт. На лбу его выступили вены, а все лицо приобрело бордово-красный оттенок. – Колонны от древности уже ни на что не годятся.
Я вспомнила, все, чему учил наставник, и открыла путь магической энергии. Она послушно хлынула наружу, а я принялась ее подталкивать и направлять в нужную сторону. Первые несколько минут ничего не происходило, но потом воздушный смерч начал успокаиваться, пока наконец на его месте я не увидела окно в другой мир. Оно было мутноватым и как будто плотным, словно я смотрела сквозь тонированное стекло автомобиля, но комнату с детской кроваткой я легко узнала.
– Вика, – выдохнула я, боясь поверить в то, что снова вижу дочь на самом деле.
Она снова плакала, и снова никто не спешил прийти к ней на помощь. Ноги сами понесли меня к открывшемуся переходу, а где-то на заднем плане раздался отчаянный крик:
– Инга, нет! Портал еще нестабилен!
Но перед глазами стояло искривленное плачем личико дочери, и мне уже было не до чьих-то предупреждений. Я мчалась к нуждавшейся во мне малышке, и только одна мысль билась в мозгу: «скорее бы прижать ее к своему сердцу!» Внезапно, когда до перехода оставалось меньше метра, Принцесса вывернулась из моих рук и стрелой бросилась вперед меня. На полном ходу врезалась в воздушное марево, оно мигнуло и исчезло вместе с моей птичкой, а я по инерции пробежала вперед, легко преодолела границу миров и очутилась в квартире своей свекрови.
– Полминуты, Инга! – натужно крикнул Дарел. – Дольше портал не выдержит.
Я подбежала к кроватке, схватила выросшую дочь, прижала к себе и помчалась обратно. На все ушли секунды. Последним, что увидела перед тем, как вернуться в свой новый дом, был портрет Андрея, перетянутый черной лентой. Значит, тогда мне не показалось, и он действительно уже был мертв в момент, когда его тело засасывало в переход. Как только я выпрыгнула на безжизненную землю, услышала хлопок и сразу же попала в руки к Андрэ. Он судорожно прижимал нас с малышкой к себе и целовал меня всюду, докуда мог дотянуться.
А меня трясло. Не верилось, что дочь наконец со мной, в моих руках, хоть все еще и плачет так же безутешно.
– Ш-ш-ш, – шипела я ей на ушко и легонько похлопывала между лопаток. Но получалось плохо. Рыдания вырывались из меня вместе с пониманием, что все закончилось, мы смогли. – Мы здесь, да? – криво улыбнулась я сквозь слезы и увидела на лице Андрэ такую же улыбку. В глазах герцога стояла влага, когда он хрипло произнес:
– Мои девочки со мной.
– Позволь мне, – к нам подошел Нейт. – У меня пять младших сестер, поверь, я хорошо знаю, как обращаться с маленькими девочками.
Отдавать дочку не хотелось, но и продолжать ее рыдания – тоже. Она как будто чувствовала мое состояние и никак не желала успокаиваться. Пришлось передать выгнутый дугой сверток Дарелу, и он как-то ловко пристроил ее головку у себя на плече, начал приседать и укачивать Вику. Спустя всего пару минут она жалобно всхлипнула в последний раз, а после сладко уснула. Я смотрела на изменившееся за это время лицо моей доченьки и практически не узнавала ее. Только голубые, как у отца, глазки оставались теми же, да носик-пуговка. Нейт переложил ее ко мне на руки, и дочка доверчиво прильнула ко мне, а у меня из глаз с новой силой потекли слезы.
– Спасибо, – шептала я Андрэ, Дарелу и всему мирозданию.
– Теперь все будет хорошо, – погладил меня по щеке мой герцог, и я ему верила.
Эпилог
– К завтрашней церемонии все готово? – поинтересовалась я у Андрэ и пересела удобнее, мягкое кресло в малой столовой вдруг показалось твердым и совершенно не комфортным.
– Да, – закатил глаза Андрэ, который в данный момент был занят тем, что лично кормил нашу дочь, а я с умилением любовалась редкой картиной.
Вики, как ее сразу стали называть на местный манер, не очень-то интересовал творог, зато сметана по столу размазывалась просто замечательно. Маленькая леди растирала ее пальчиками по столешнице из пятисотлетнего дуба, заодно и по своим коленям, и даже не могу предположить, от чего ей становилось приятнее. Но выражение лица у Вики было упоительно-сосредоточенным. Андрэ действительно принял ее как свою родную дочь и души не чаял в светловолосой и голубоглазой малышке. Да и как иначе, если с каждым днем девочка становилась все больше похожей на своего названного папу, а тот каждый раз расцветал от ее объятий и искренней, детской улыбки.
Людям мы сказали, что следователи нашли младенца в доме одной из жертв фанатиков, а герцог принял решение ребенка официально удочерить со всеми прилагающимися к статусу привилегиями. Так что теперь мы растим маленькую, но шкодную леди Викторию-Элизабетт Ревьен, второе имя дали малышке в честь матери Андрэ. А любовь народа благодаря этому поступку к своему герцогу возросла в десятки раз, хотя и без того Андрэ пользовался у простых людей популярностью.
– Но ты знаешь, что я против этой свадьбы, – продолжил Андрэ, вытирая белоснежным платочком ротик Вики. – И иду на уступки только лишь из-за твоего положения.
– Ты – самый лучший герцог на свете! – с придыханием выдала я и демонстративно погладила свой круглый живот.
– А ты – лиса, с самого начала принялась из меня веревки вить. Вот скажи мне, где это видано, чтобы в приличном доме женился дворецкий? – возмущался, но как-то вяло и скорее для приличия, муж. – Нас засмеют.
– Не засмеют. Любовь – она для всех, понимаешь? Чем, например, наши Альфред и Ханна хуже? Вот ты же женился на иномирянке без рода и племени, ни на кого не посмотрел, и теперь обычная девушка стала герцогиней.
– Все вокруг уверены, что я женился на леди Ингрид, – хмыкнул муж. – Не забывай, что о твоем происхождении известно лишь малому кругу лиц. Даже то, что ты во время свадебной церемонии сменила имя на Ингу ни у кого не вызвало вопросов.
– Но ты же герцог, своему дворецкому ты можешь разрешить все, что хочешь, – привела я «убойный» аргумент. – Даже свадьбу с домоправительницей.
После того, как Принцесса исчезла в нестабильном портале, чтобы спасти от этой участи меня, Альфред и Ханна неожиданно для всех сблизились. Скорее всего на почве горя, потому как все поместье оплакивало потерю крошечной питомицы. За недолгое время мы все успели привязаться к Принцессе.
Ирма, наша старшая горничная, поделилась как-то со мной давней историей. Оказывается вся неприязнь наших домоправительницы и дворецкого пошла с момента, когда Альфред, тогда еще молодой и подающий надежды влюбился в простую горничную. А когда понял, что его чувства взаимны и грозят вылиться в бурный роман, отошел в сторону, сделав вид, что ничего к Ханне не испытывает. Он уже тогда понимал, что его по всем законам ждет уважаемая должность, но одинокая жизнь, и не хотел давать ложных надежд понравившейся девушке. Ханна отказалась понимать благородство поступка Альфреда, и между этими двумя словно черная кошка пробежала. Но с недавних пор все изменилось, я стала часто замечать, как вечерами Альфред прогуливался с Ханной в дальней части парка, как он баловал ее конфетами или редкими фруктами, как они смотрели друг на друга и тут же отводили смущенные взгляды в стороны…
– Скорее мне приходится разрешать все это своей неуемной жене, – возразил беззлобно Андрэ. – Которая хочет осчастливить каждого, до кого сможет дотянуться. У нас в поместье это будет уже пятая свадьба за последние полгода. Над нами соседи давно посмеиваются. Ты знаешь, что свободные мужики уже на все идут, лишь бы не попадаться на глаза предприимчивой герцогине?
– Они просто не ценят своего счастья, – фыркнула я. Вообще-то я точно знала, что Андрэ совершенно не против завтрашней свадьбы, но споры с мужем доставляли мне отдельный вид удовольствия.
– Зато я в полной мере оценил, – загадочно протянул муж. Позвонил в колокольчик и передал чумазую Вики вошедшей няне, чтобы та как следует умыла ее и уложила спать. А потом схватил меня и поднял на руки. – Так оценил, что прямо сейчас еще раз как следует оценю, – заговорщицки прошептал мне на ухо мой герцог и понес в сторону нашей спальни.