еся два патрона. Откинул «мурку» и схватился за АКМ. Из кузова начали высыпаться бойцы – один, второй, четвертый, восьмой… «Твою ж мать, где же вас хоронить-то», – подумал я, отстреливая по два-три патрона по целям. Несколько натовцев успели сигануть в кювет, остальные спрятались за машиной и открыли беспорядочную стрельбу. Я заметил, как в ткани кунга изнутри кто-то ножом сделал дыру и высунул ствол пулемета. Я перекатился, схватил «мурку» и быстро дослал пять патронов. Пулемет уже гулко ухал по первому этажу дома, когда я прокрался к соседней дыре в кровле и выстрелил пять раз подряд в район вспыхивающего пламегасителя. Бросил ружье, перебежал на прежнюю позицию и уже оттуда увидел безвольно висевший пулемет стволом верх.
– Кац, Второй, зачищайте кювет и поднимайтесь к машинам. Док, спускайся и помогай, я прикрываю, – услышал я в рации.
Я схватил АКМ, «мурку» за спину, спустился и начал потихоньку обходить дом. Получалось, что я выхожу в тыл машинам. Прокрался в кювет и, чуть приподнявшись на дорогой, увидел троих бойцов, укрывшихся под грузовиком, которые уже активно обстреливали мою позицию на чердаке. Хорошо прицелившись, я выпустил несколько коротких очередей по противнику, стараясь попасть по ногам. Со стороны кювета, где были Сашка и Борис, услышал несколько длинных очередей. Я присел и, меняя магазин, заорал:
– Do not move, stop shooting!
Раздались еще пара выстрелов, и я услышал:
– Please do not shoot!
– On the ground with hands behind head, – ответил я, так же продолжая орать.
– Please do not shoot, – повторил стонущий голос.
Из кювета показались головы Сашки и Бориса. Сгруппировавшись, держа оружие на уровне глаз, на согнутых в коленях ногах они короткими шагами быстро приближались к машинам. Глядя на них, я подумал: «Все-таки Димкины уроки на пользу».
– Мужики, держите дорогу и меня страхуйте, – сказал я Сашке с Борисом и заорал опять на американцев: – Somebody speaks Russian?
– Я говорю, – ответили из-под машины.
– Кто я? Выползай и без геройства давай, – скомандовал я и тут же вызвал Димку: – Первый, здесь Док, есть один говорящий и вроде не сильно покалеченный.
– Хватайте его, остальных к аллаху и отходим к машине.
– Принял. Что по трофеям?
– Пара минут у вас, бегом давайте.
– Борис, вяжи этого, – велел я, указывая на выползающего натовца. А сам как-то хладнокровно, удивляясь самому себе, присел на колено и прицельно добил тех, кто оставался под машиной. Потом сказал Сашке: – Саня, в кузов, там пулемет. И поищи боекомплект.
Сам направился к «Хаммеру», в котором Димка уработал всех. Быстро пробежался взглядом на предмет чего-нибудь полезного. В попавшийся под руку американский рюкзак покидал коробки с патронами. И обнаружил «подарок» – шестиствольный ручной гранатомет, весь в «рисах» с коллиматором и тактической рукоятью. «Карманной артиллерии нам не хватает как раз», – подумал я, скидывая в рюкзак найденные в металлическом ящике сорокамиллиметровые гранаты. Дернул с мертвого офицера бинокль, висевший у него на груди, и подсумок типа планшета на липучке с броника, потом сказал в рацию:
– Всё, отходим. Борис, веди пленного. Первый, прикрывай.
– Давайте быстрей уже, а! – ответил Димка.
Впереди бежал Борис, толкая перед собой пленного, на которого он навесил два рюкзака – спереди и сзади, и три трубы какие-то, вроде гранатометы – правильно, чего порожняком бежать. А мы с Сашкой, навьючившись как верблюды, тащились сзади.
– Дойдете до машины – маякните, – услышал я голос Димки в наушнике.
– Принял, – ответил я, тяжело дыша на бегу.
Добежав до КАМАЗа, закидали всё в кузов, пленного на землю положили и сами повалились, тяжело дыша.
– Первый, это Док, мы на месте.
– Принял, иду к вам.
Пока ждали Димку, попили воды. Борис решил сделать замеры и ходил с прибором по округе, а я решил поговорить с пленным.
– У тебя нет почти акцента, ты русский?
– Нет, я украинец, родители из Донецка эмигрировали в Штаты в перестройку.
– Зовут тебя как?
– Яков Берг.
– А отчество у тебя есть?
– Львович.
– Понятно, какой ты украинец. Не боись, я ровно к евреям отношусь. Ты лучше скажи, Львович, чего вы все сюда приперлись?
– Когда формировали группы, нам сказали, что будет миротворческая миссия, и что здесь везде бунты и насилие. Я хотел помочь. Только потом я понял, что всё не так, как нам говорили.
– Да уж вроде не маленький, а в сказки веришь, совсем, что ли, мозги затекли, пока рос в «колыбели демократии»?
– Не затекли… Вы меня тоже убьете?
– Как вести себя будешь, – ответил подбежавший Димка и спросил: – Что случилось, кто нанес удары?
– Была информация, что с русских лодок первый удар был по Штатам. А ответный удар был с санкции президента США… а про нас тут решили не вспоминать, – сказал Яков и как-то по-детски шмыгнул носом с характерной горбинкой.
– Не строй из себя обиженного, никто вас сюда не звал, – ответил я и спросил: – И что сейчас со Штатами?
– Не знаю, связь прервалась, штаб Объединенной группировки миротворческих сил не отвечает, есть только связь со штабом бригады, его в Находке развернули.
– Ясно, сколько вас здесь?
– Мы были в составе второй экспедиционной бригады, численность порядка пятнадцати тысяч человек, еще техника. А здесь, в городе, экспедиционный батальон и группа тылового обслуживания – где-то три тысячи человек. В Находке еще шесть батальонов, почти все остальные во Владивостоке… были…
– И что, какие планы были у командования в результате «фейерверка»?
– Толком не знаю, но нашему батальону приказано выходить к пирсам и закрепиться. Корабли, что на рейде стояли, тоже зашли в бухту к пирсам, на них много оборудования и техники из строя вышло из-за ЭМИ.
– Ты уже убивал наших? – спокойным голосом спросил Димка.
– Нет, я из группы тылового обслуживания, ну… эм… вооружение, техника. Пожалуйста, поверьте мне, я даже сейчас не отстреливался.
– Это точно, ствол отдельно, он отдельно, – подтвердил я.
– Пристрелить бы тебя, оккупанта, конечно, но как-то рука на соотечественника, хоть и бывшего не поднимается, – сказал Димка.
– Ну, всё вытянем из него и отпустим, пусть из леса сам к своим выбирается. Давайте, грузимся и поехали на дачу, пока не очухались в городе, – сказал Борис, запрыгивая в кабину.
– Леха, давай в кабину, а я по дороге с ним побеседую в кузове, – сказал Димка. – А ты, «украинец», поднимайся и лезь в кузов, живо!
Мы погрузились. Я и Борис прикинули по карте дорогу к дачам, решили сначала ехать до схрона. КАМАЗ рыкнул и покатил по лесной дороге.
– Что-то этот воин на агрессора не похож, больше на школьного учителя смахивает, – сказал Борис, кивая в сторону кузова.
– Да, – согласился я, – но ты не забывай, что внешность обманчива – Димона, вон, нашего вообще за пропойцу-сантехника принять можно.
– Ага, – рассмеялся Борис, – хорош сантехник.
– Второй, меняем маршрут, едем в Южный поселок на склады, – раздался в наушнике голос Димки.
– Это Док. Что стряслось?
– Борис, тормозни, переговорим, – ответил Димка.
Машина остановилась, мы все вышли и собрались сзади, у кузова.
– Что за новости-то? – спросил я.
– Если верить пленным, есть шанс прибарахлиться. Натовцы оттуда вывозят потихоньку вооружение наше, так вот «украинец» говорит, что перед ночью возмездия…
– Ничего себе ты словечко подобрал, ну…
– Так вот, перед этой самой ночью несколько грузовиков выехало, один сломался по дороге, отъехав от Южного на десяток километров всего – «украинец» мне показал на карте место. Хотели тягачом его зацепить и притащить в город, этот Яков Львович был в составе ремонтной бригады. Говорит, провозились всю ночь, хотели отремонтировать, но под утро жахнуло, и все свалили в спешке на базу в город.
– И что, там совсем никого не осталось охранять?
– Почему, остались – бронетранспортер и бойцов до отделения. В общем, человек десять максимум. Но ведь у нас есть эти шайтан-трубы вражеские. Слышь, «украинец», а что, ковырнет броню граник-то ваш пиндосский? – обратился к пленному Димка.
– Это не чисто американский гранатомет, он разработан на базе шведского гранатомета «Карл Густав 3», называется М136АТ4. И ковырнет, как вы выразились, броню легко.
– Это ты вот сейчас умничал, да? – с ехидством спросил Сашка.
– Нет, я просто специалист по технике и вооружению группы тылового обслуживания, – ответил пленный.
– А ну-ка, специалист, послужи родине предков, показывай, как тут что, – сказал Димка, спрыгивая с кузова с гранатометом в руках. – Только это, давай без глупостей, а то я тебе шею сломаю. Саня, и пулемет с этим шестизарядным гранатометом стягивай, пусть ликбез проводит.
Яков протянул руку к гранатомету, на что Димка сделал шаг назад и спросил:
– Я надеюсь, мы друг друга поняли?
– Не волнуйтесь, я не буду делать глупостей.
– Ну и замечательно, показывай.
– Тут всё просто, перед выстрелом необходимо вручную произвести взвод, потом можно поставить на предохранитель – вот здесь, вот так откидываем рукоять, а вот под этими крышками находятся диоптрический целик и мушка. Максимальная дальность 300 метров. И вот из такого положения можно производить выстрел.
– Молодец, «украинец», – сказал Димка, хлопнув Якова по плечу. – Давай дальше.
Минут сорок Яков рассказывал нам премудрости вражеского оружия, что на самом деле оказалось не так уж и сложно, оружие – оно и в Африке оружие. Бориса решили пока в пулеметчики определить, достался ему, как выяснилось, Мк48. С револьверным гранатометом как-то быстро разобрался Сашка и навешал на себя пару подсумков с десятью сорокамиллиметровыми гранатами. В общем, прошли облегченную версию курсов обращения с оружием противника.
– Ладно, хватит уже играться, а то поломаете, не дай бог, железки. Прыгаем и поехали, – скомандовал Димка.
Мы выдвинулись дальше. До Южного поселка ехать пришлось около часа, объезжали точку рандеву по дуге и остановились в лесу метров за семьсот до брошенной техники.