– Это где «Датсун» стоит?
– Да, туда, и жди команды.
– Понял.
– Ну всё, разбежались.
Я быстро спустился с сопки и через дачи, напрямую, начал пробираться к «теремку». Обитатели поселка, услышав стрельбу, попрятались по домам. В окне одного из домов я заметил женщину, которая прижимала к себе ребенка и с испугом смотрела на меня. Я прижал указательный палец к губам и сделал жест рукой вниз. Она кивнула и исчезла из окна. Попав на участок, где стоит «теремок», прошел к дому. Постучал в окно, в котором практически сразу показалось лицо пожилого мужчины, он тоже с испугом и недоверием смотрел на меня. Я жестом показал, чтобы он открыл окно. Окно распахнулось.
– Извините, мне нужно воспользоваться вашим чердаком, не возражаете?
– Эм… н-нет, конечно, а вы кто?
– Партизаны, отец, не бойся.
– Это вы сейчас на лесной дороге стреляли?
– Да, не бойтесь, мы хотим избавить вас от этих «хозяев».
– Хорошо бы, – вздохнул старик.
– Ну так как на чердак-то попасть?
– Я покажу.
Поднявшись на второй этаж, мы оказались в маленькой комнатушке, в потолке которой был люк, у стены стояла небольшая стремянка.
– Вот на лестницу вставай, открывай крышку и залазь.
– Всё, спасибо, отец. Ты теперь давай вниз и спрячься пока.
– Хорошо, – ответил он и шустро спустился.
Я подставил стремянку под люк, поднялся, отодвинул вверх и в сторону деревянную крышку и забрался на чердак. Небольшая комнатушка полтора на два метра, пол в голубином помете, кругом паутина и какие-то коробки. Маленькое окошечко… я аккуратно оторвал штапик ножом и вынул грязное стекло. Двор коттеджа как на ладони.
– Береза, добрался?
– Да, уже на месте.
– Ага, вижу тебя, давай через забор, и справа будет сарай, за ним пока спрячься.
– Понял.
Андрей перемахнул через забор и быстро перебежал за сарай. Я в оптику разглядывал окна коттеджа. «Блин, ну и где эти пятеро – покрылись?» – подумал я.
– Андрей, как их выкуривать оттуда? Ты вообще слышишь что-нибудь, в доме есть кто?
– Со стороны гаража какой-то звук, вроде двигатель работает, я пройду посмотрю.
– Нет, не надо, под окна подставишься и выхватишь свинца в спину. Подождем, всё равно проявятся, да и наши скоро подойдут.
– Хорошо, ждем.
Через несколько минут Соловьев вышел на связь, сообщив, что они на «шишиге» въехали в поселок.
– Птица, видишь участок с двумя контейнерами друг на друге?
– Вижу.
– Вот около него бросайте машину и рассредоточивайтесь вокруг коттеджа, берите в кольцо.
– Понял.
Я уже видел, как бойцы Соловьева перемещаются и окружают коттедж, как вдруг на втором этаже распахнулось окно, из него показался ствол автомата. Я быстро навел прицел в темноту окна – было плохо видно стрелка, и я примерно туда, где он должен был находиться, два раза выстрелил. Ствол автомата дернулся и, качнувшись, выпал в окно. Есть! Минус один. Внезапно распахнулись ворота гаража-пристройки, и оттуда выскочил УАЗ с надписью «ДПС» и направился к воротам забора с явным намерением их высадить. Андрей сделал шаг из-за сарая и выпустил по УАЗу несколько коротких очередей сзади. УАЗ вильнул, врезался в одну из кирпичных колонн забора и, завалив ее, остановился. Я разрядил магазин по машине, прикидывая местонахождение пассажиров.
– Птица, штурм! Я прикрываю.
– Есть.
Бойцы с нескольких сторон начали сближаться с забором коттеджа и по очереди его перепрыгивали, помогая друг другу. Кто-то из бойцов подбежал к УАЗу, потом отшатнулся и выпустил несколько очередей по кабине, опять подошел и дернул сначала одну дверь, потом вторую.
– Птица, сколько в машине бандосов?
– Трое.
– Осторожно – значит, один точно где-то живой.
И тут открылась дверь дома, и в ней показался парень в камуфляже, левой рукой он держал за шею молодую женщину, а правой направил ствол пээма ей в голову. Женщина держала за руки двоих детей не старше пяти лет. Парень что-то отчаянно орал, направляя пистолет то на наших бойцов, то приставляя обратно к голове женщины.
– Док, это Птица, он требует пропустить и не преследовать его. Подожди, что за хрень… дети просят его, чтобы отпустил маму, и обращаются к нему «папа».
«Вот ублюдок-то», – подумал я и припал к прицелу.
«Господи, помоги», – пронеслось в голове, когда я целился ему в лоб. Бандит в очередной раз убрал пистолет от головы заложницы и направил в сторону кого-то из наших, продолжая что-то кричать, и маленькими шажками продвигался вперед. Положив ствол на раму, я его «вел». Задержав дыхание, нажал спуск, приклад толкнул плечо. Бандит дернул головой и начал заваливаться назад вместе со своей жертвой. Они все упали. Женщина быстро извернулась, сгребла детей в охапку и накрыла их собой. Подбежал Соловьев и еще два раза выстрелил в бандита.
– Птица, Береза, в дом и зачищайте, – сказал я заметно дрожащим голосом – что-то не готов я был к событиям с участием детей и женщин.
– Идем.
Спустившись с чердака на ватных ногах, сменил магазин.
– Отец, отбой тревоги.
– Вы их всех?
– Почти. Ты это… пройди по поселку и сообщи, чтобы собрались все на пятачке у въезда.
– А что людям говорить-то?
– Говори, что могут не бояться, мы сделаем объявление и уедем.
– Ну, побегу тогда, – засобирался старик, натягивая шапку и пальто.
Я кинулся к коттеджу, закинув за спину ВСС и выхватив АПБ. Подбежал к бьющейся в истерике женщине. Убедившись, что ни она, ни дети не ранены, тоже забежал в дом. По лестнице медленно понимался Береза, Соловьев стоял в холле на первом этаже и водил стволом вправо и влево.
– Стой тут, держи, я посмотрю первый этаж.
– Держу, – ответил он.
Решил идти по комнатам против часовой стрелки. Кухня – никого. Вышел, иду дальше. Столовая – никого. Дальше спальня – никого. И так весь первый этаж – чисто. Последняя дверь – выход в гараж-пристройку. Толкнул дверь, а сам остался за косяком – что-то страх какой-то меня пробирает в замкнутом пространстве. В гараже тоже оказалось пусто. Я заметил в углу люк и спуск в подвал, и уже собирался направиться туда, как сверху раздалась стрельба – пара одиночных и очередь.
– Это Береза. Здесь один, зацепил меня.
– Береза, не лезь, я бегу, – ответил я и бросился наверх.
Вбежав, увидел, как Андрей, сидя на полу у открытой двери, рукой зажимает плечо. Я дернул с разгрузки гранату и, на ходу разогнув усики чеки, выдернул кольцо. Закинул в проем и прижался к стене. В комнате раздался звон стекла и хруст досок, потом взрыв. Меня чуть оглушило, я вбежал туда и сразу понял, что бандит сиганул в окно. На улице уже шла возня – в окно я увидел, как наши бойцы скрутили беглеца. Я вернулся к Андрею.
– Держись, Андрюха, дай посмотрю, – я надпорол ножом рукав на плече. – Да, брат, угораздило же… как себя чувствуешь?
– Хреново… два раза меня дырявили, но вот так больно в первый раз, и как-то голова кружится.
Я осмотрел рану. Да уж, действительно хреново – пуля угодила прямо в левый плечевой сустав. Аккуратно стянул с него разгрузку и, чтобы ее снять, чуть отвел в сторону его левую руку. Андрей взвыл, часто задышал и его заколотило.
– Как же больно-то, мля…
– Потерпи, Андрюха, – сказал я и трясущимися руками достал аптечку, нашел натовский автоинъектор с морфином и вколол раненому, следом ИПП, придавил и плотно замотал, попутно прибинтовывая руку к туловищу.
– Рукой тебе пока лучше не дергать, Андрей, по-моему, в сустав прямо угодило.
Андрей кивнул, он немного расслабился – препарат подействовал.
– Встать сможешь?
С моей помощью Андрей поднялся на ноги. Я подхватил его автомат, разгрузку и мы спустились на первый этаж.
– Бойцы, вы двое ко мне, – сказал я парням у двери.
Те подбежали, и я попросил отвести Андрея в спальню, и чтобы кто-нибудь оставался пока с ним.
– Соловьев, фонарик есть?
– Да.
– Пошли в подвал.
Я тоже достал фонарь, включил, взяв в левую руку, а правую с пистолетом положил сверху. Осветили лестницу – вроде пусто.
– Я спускаюсь, прикрывай, – сказал я Соловьеву.
Мощный луч тактического фонаря шарил по стенам и углам. Полки, ящики, большой металлический стеллаж, бойлер, бочка. Никого. В подвале обнаружилось большое количество продуктов, консервы, банки с соленьями, алкоголь, сигареты, бутилированная вода, бочка солярки. В стене дверной проем, открыл – широкая лестница вверх. Прошел по ней, открыл две широкие створки дверей – в подвал устремился свет, и я оказался на заднем дворе дома.
– Птица, пошли в подвал пару бойцов, путь выволакивают всё во двор и складывают в кучу, и за «шишигой» пошли, пусть подъедет сюда.
– Понял.
Прошел по двору и подошел к веранде, у которой сидели уже отвязанные пленники бандитов. Все были со следами побоев и истощенные. Несколько наших бойцов уже обихаживали их: поили и одевали в теплую одежду, найденную в доме. Подошел к недавней заложнице. Она уже почти успокоилась и, прижав к себе детей, сидела на ступеньках, немного раскачиваясь из стороны в сторону.
– Это ваш муж? – спросил я, указывая на труп бандита.
Она посмотрела на тело, закатила глаза и рухнула в обморок.
– Да твою ж дивизию!!! Соловьев, всех гражданских в дом, привести в чувство, трупы все на задний двор унести, – крикнул я, чувствуя, что уже у самого нервы на грани.
Во двор въехал наш «шестьдесят шестой», и я приказал скинуть все бандитские трофеи из кузова и сложить кучей рядом с тем, что выносят из подвала. Потом подошел к стоящему у забора «Датсуну» – ключи на месте, – сел и завел. Дизель приятно затарахтел, прогреваясь – ну вот и замена моему Басику. Полноприводный пятиместный пикап, приличный клиренс, коробка – механика, в общем, сойдет для сельской местности.
– Мужики, Андрея принесите и на заднее сиденье положите, прямо вместе с покрывалом, на котором он лежит, – распорядился я.
В воротах показался старик из «теремка».