— Может быть, зря ты вернулся в Хвангапур? — вновь подал голос мальчишка, и я медленно перевел на него взгляд. — Если бы не вернулся, тебе больше никогда не пришлось бы играть по правилам дяди Хэвона, а быть Серым Лисом не так уж и плохо. Как думаешь?
— Но тогда я не узнал бы всей правды, — парировал я.
Отчетливо услышал истеричный визг шин, а после него — лязг металла о металл. Где-то взвыла сирена патрульной машины — офицеры мчались на место происшествия.
— А зачем тебе вообще нужна была эта правда? — вскинул мальчик брови и глянул на меня с искренним удивлением. — Разве она помогла тебе? Успокоила? Нет, тебе стало только хуже! В глубине души ты с самого начала не хотел во всё это ввязываться, но чувство мести захватило тебя с головой. И вот итог. Ты оказался слишком слаб, чтобы бороться и пройти избранный тобой самим путь до конца. Ты проиграл, Алекс. Это конец.
— С чего ты взял, что это конец? — с прищуром заявил я ему.
Из окна в высотке напротив повалил белый дым, с каждой секундой становясь всё гуще и темнее. Вот стекло лопнуло от жара, и яркое пламя вырвалось наружу. Крики находящихся в здании людей эхом отозвались в моей голове.
— Значит, ты всё равно хочешь вернуться, чтобы закончить? — вопросом на вопрос ответил мне мальчишка. — Разве спокойствие тела и души — не то, чего ты в действительности хотел? Тебе больше не о чем волноваться, Алекс. Отпусти, и пусть мир сам разбирается с катастрофой, которую опрометчиво допустил. На что ты способен в одиночку? Ты человек или модификант? Сам с собой разобраться до сих пор не можешь, тогда что уж говорить о глобальных проблемах?
— Осталось совсем немного. Я ведь почти достиг финишной черты! — продолжал я спорить с юным собой, пока пламя охватывало всё новые и новые этажи.
Снова визг шин, теперь уже в другой части города. И пусть я находился далеко от эпицентра аварии, я слышал ее настолько хорошо, будто она произошла на моих глазах.
— Если не перестанешь сопротивляться, разрушишь всё и здесь, — философски заключил мальчик. — Олицетворение твоего покоя… Ты сожжешь этот город дотла.
— Мне нравится этот мир, — проследил я взглядом летящий по небу самолет. Слишком низко. Настолько, что пилот не справился с управлением и с оглушительным взрывом врезался в одну из высоток. — Нравится и одновременно ненавистен. Если я останусь тут в тишине и покое, что будет с настоящим? Отец ни за что не допустил бы этой мерзкой генетической революции. Чтобы любой желающий мог получить свою дозу сыворотки, а потом работать как не в себя, чтобы приобрести следующую? Или умереть в муках, не достав ее. Личная армия модификантов обеспечит безопасность Хэвона, а Харин… Что будет с Харин⁈
— Ты никогда ни к кому не привязывался, чтобы не забивать себе голову беспокойством о ком-то еще, — напомнил мне юный я. — Чтобы в случае чего уйти, ни о чем и ни о ком не жалея. Тогда зачем же решил изменить себе?
В другой части города началась перестрелка. Я слышал, как пули врезаются в окна и разбивают их вдребезги. Как тела попавших под руку людей с глухим шумом падают на землю. Еще одна патрульная машина выехала на вызов. Нет, две или три.
— Потому что в одиночестве нет ничего привлекательного, — с поразительным спокойствием заявил я самому себе. — Чтобы жаждать жизни, у тебя должно быть то, что ты боишься потерять. Раньше я думал, что ни смерть, ни вечное забвение не страшат меня. Что я готов к ним в любой момент, если что-то пойдет не по плану, но сейчас… сейчас я меньше всего хотел бы остаться здесь навсегда.
— Ты молодец, — прикоснулись к моему левому плечу, и я повернул голову к улыбчивому лицу Харин. — Я всегда знала, что ты сделаешь правильный выбор. Нужно продолжать бороться, несмотря ни на что, Алекс.
Уголки моих губ дрогнули и приподнялись.
— Ты ведь Алекс Валкер — мой любимый спецагент, который в лепешку расшибется, но добьется своего, — приобняла меня девушка за шею и зарылась носом в мои волосы. — Ни капли в тебе не сомневалась.
— Лучше проваливай отсюда, — проворчал юный я, с укором наблюдая за попытками Харин вернуть мне надежду и волю к жизни. — Ты нам не нужна. Нам никто не нужен.
— Вот же маленький грубиян, — буркнула девушка под нос.
— Мы всегда были сами по себе, — едко продолжил мальчишка. — А в детстве пережили такое, что тебе и не снилось. Такой конец закономерен. Просто оставь нас в покое и проваливай к своему безумному папаше, где тебе самое место. А-а-ай! — воскликнул ребенок, когда взявшаяся из ниоткуда Джина больно оттянула ему ухо. — Ты чего творишь⁈
— Воспитываю наглого эгоиста — вот что! — гаркнула сестрица и потянула еще сильнее. — Сейчас еще и рот с мылом почищу, чтобы неповадно было. У Алекса и своя голова на плечах, между прочим, имеется, и нечего ему тут зубы заговаривать! Я бы ни за что не хотела оставаться в вечном забвении. Это ведь жесть как скучно!
Ночной Хвангапур тем временем разрушался прямо на глазах. Разросшееся пламя поглощало небоскребы, а брызги стекол и обломков орошали улицы, провоцируя всё больше аварий. Полицейская сирена теперь звучала из каждого квартала, а крики и визги людей слились в единую безобразную какофонию.
— Мы поклялись закончить это вместе, — присел Джинхёк на край крыши по левую руку от меня. — И пока ты сидишь здесь, все зверства Хэвона ложатся на мои плечи. Даже для такого славного детектива, как это, это слишком тяжкая ноша, не находишь?
— Пожалуй, — согласился я теперь уже с ним, а мальчишка яростно замотал головой.
— Ты с самого начала хотел, чтобы все лавры достались тебе! — запричитал юный я, сжимая кулачки. — Удобно было использовать нас, да, а потом раскрыть несколько архивных дел разом и уйти в закат, получив повышение⁈
— Повышение — это, конечно, хорошо, но дружба для меня имеет не меньшее значение, — спокойно отреагировал детектив на выпад мальчишки. — Да ты и сам сказал, что не имеешь ничего против наших с Джиной отношений. Значит, мы не просто друзья. Мы почти семья.
— Я такого не говорил! — порывисто скрестил мальчик руки на груди и обидчиво выпятил нижнюю губу.
— Я говорил, — кивнул я. — А ведь у меня куда больше причин вернуться, чем я ожидал…
— Нет, — схватил мой пятилетний образ меня за руку железной хваткой. — Давай останемся здесь! Мы заслужили эту вечность. Заслужили, понимаешь⁈ Мы ушли без мучений, без сожалений. Нам больше не нужно метаться, выбирать, бороться! Ты никогда не добьешься такого покоя в настоящем. Они все будут требовать с тебя, использовать…
— Я сейчас точно тебя прихлопну, мелкий шнырь! — вновь потянула его Джина за ухо, которое уже побагровело.
— Зачем мне мир, в котором нет тебя? — положила мне Харин голову на плечо.
— Если настоящее, благодаря стараниям Хэвона, однажды превратиться в нечто подобное… — обвел Джинхёк взглядом полуразрушенный Хвангапур, — … есть смысл еще немного поднажать, чтобы не допустить этого. Как считаешь, Алекс?
Вместо ответа я поднялся на ноги под остервенелый вой полицейских сирен и расправил плечи.
Вечность — это долго. Очень долго, и отведенное мне время я всё еще способен использовать с умом. Попытаться разрушить планы Хэвона вместо того, чтобы отправляться в долгожданное, но бессмысленное забвение.
Я не хочу оставаться здесь.
Я хочу двигаться дальше, чего бы мне это ни стоило.
Темное небо без единой звездочки озарилось всполохами новых взрывов, и под аккомпанемент чудовищного грохота я сделал шаг вперед, отправляясь в свободный полет с небоскреба. Ветер засвистел в ушах, в животе появилось чувство легкости, сердце бешено забилось.
Уже в полете тело само собой развернулось спиной к земле, и тогда я увидел спрыгнувшую следом за мной Харин. Всего за несколько метров до столкновения она успела схватить меня за руку, пальцы наши переплелись…
…и я резко распахнул глаза.
Ощущение охватило, будто бы вынырнул на поверхность из глубины, успев вдоволь нахлебаться воды.
Стены капсулы окружали меня со всех сторон, половина лица скрывалась под кислородной маской, в которую продолжал поступать усыпляющий и блокирующий способности препарат. Однако того прилива адреналина, что напитал мое ватное тело во время прыжка от бессознательного существования к осознанному, вполне хватило, чтобы сорвать маску с лица и рывком выбить дверцу капсулы за пару ударов.
Падение выдалось более-менее мягким, поскольку моя «тюрьма» располагалась на первом уровне хранилища.
Хранилище…
Борясь со слабостью, поднялся на негнущихся ногах и пробежался глазами по слепяще-белому помещению. Затем взгляд зацепился за исколотые иглами до лиловых синяков локтевые сгибы…
Так сколько же… сколько я здесь уже нахожусь⁈
Глава 21
Теперь я в полной мере ощущал всё то же самое, что и Четвертый во время нашей встречи. Блокиратор воздействия сыворотки на организм будто бы лишил меня чего-то очень важного, оторвал от меня кусок, существовать без которого было крайне тяжело. Да уж… Даже не думал, что однажды можно получить ощущение потери того, чего ты никогда не ощущал в принципе.
Буквально вскормленный сывороткой с самого детства, я даже не предполагал, что без нее мне станет настолько хреново. Или именно так себя чувствует обыкновенный человек? Именно так воспринимает окружающий его мир?
Зрение, слух и обоняние сильно притупились. Словно в вакууме находился. Упорядочить роящиеся в голове мысли никак не получалось, а шестое чувство, благодаря которому я столько лет умудрялся выпутываться из самых разных передряг, более не давало о себе знать. Интуиция упорно молчала. Молчал и я, замерев на месте и пытаясь понять, что же мне делать дальше.
Первый и Четвертый. Живы ли они? Если Хэвон решил от них не избавиться, значит, эта парочка определенно должна содержаться где-то здесь, рядом со мной, в хранилище.
Глупой стало бы затеей отыскать их среди сотен дремлющих в капсулах двойников, несмотря на буквенные обозначения. И альф, и омег здесь достаточно, чтобы убить на поиски несколько часов и ничего не добиться.