— Зачем?
— Чтобы ты у него поучился. Нам нужен колдун.
— Я пока не знаю ваш язык. Когда научусь говорить со всеми без этой дуги, — я показал на мыслеприёмник, — наверно, тогда.
— Учись!
— Хуры не дают.
— Их же нет!
— Они скоро пойдут на племя ту-пу. Вот спадёт вода…
— Вода уже спадает.
— Значит, совсем скоро.
— А тебе какое дело?
— Я смотрел селение ту-пу. Они хорошие строители. Мне будет жаль, если им принесут горе.
— Ты хочешь им помочь?
— Хочу.
— А если хуры пойдут на айкупов? Поможешь айкупам?
— Помогу.
— Это хорошо. Айкупы — наши друзья. А ту-пу — трусы. Они никогда нам не помогали. Забьются в свои норы и сидят.
— Если я помогу ту-пу, они потом помогут купам.
Тор усмехнулся с явным недоверием к моему простодушному прогнозу. Но не возразил. Только поинтересовался:
— Ты узнаешь, когда хуры пойдут на ту-пу?
— Узнаю.
— Откуда?
— Сыны неба скажут. Они видят сразу всю землю. Когда хуры выйдут из своих пещер, я буду знать.
Тор задумался. Ситуация вырисовывалась такая, какую дальновидный политик наверняка не упустил бы. Какой-то из прусских королей изрёк: «Искусство политика не в том, чтобы создавать благоприятные ситуации, а в том, чтобы умело их использовать». Похоже, Тор этим умением обладал. Однако душу его терзали сомнения.
— Как ты узнаешь, куда пошли хуры? — хитро прищурившись, спросил он. — Может, они пойдут на айкупов?
— По дороге хуры жгут костры, — объяснил я. — По этим кострам сыны неба определяют, куда идут хуры. Если они пойдут на айкупов, это быстро скажут их костры.
Тор опять усмехнулся недоверчиво. Но тут уж помочь ему пока я не мог. Понятия «карта», «курс», «азимут», «космический спутник» ему ещё предстояло познать в будущем. Если поймёт когда-нибудь…
Однако практичность дальновидного политика брала в нём верх.
— Хорошо бы предупредить ту-пу, — явно размышляя произнёс он. — Может, на самом деле они за это отблагодарят купов?
Это было именно то, чего я ждал! Умный человек всегда старается строить отношения с соседями на добрых делах. Только на этой основе отношения и могут сложиться прочными и выгодными для всех. Даже когда умный имеет дело с не очень умными. Ибо, как часто шутил мой отец: «Каждый дурак сам себе не дурак…»
А уж в нехватке ума у вождей ту-пу были основания сомневаться. То, что видел я в их селении, не говорило о глупости местного начальства.
— Если купы согласятся предупредить соседей, — неторопливо произнёс я, — то об этом узнает сам вождь сынов неба. И отблагодарит купов новыми подарками. А пока возьми вот эти. — Я показал на то, что принёс, — И раздай кому хочешь.
— Тун эм, — коротко отозвался Тор, и я понял, что посуда принята. А уж как он распорядится ложками — его забота. Почему-то казалось, что за свою привилегию владеть единственной в племени ложкой он сегодня держаться не станет. Попользовался — хватит! Своею рукой может и ликвидировать эту привилегию. Поймёт, что возникают другие. Вот перочинный нож, единственное в селении зеркальце… Да и вообще, допускаю, у него достаточно ума, чтобы держаться не столько за конкретные привилегии, сколько за их источник. И, значит, о главном и самом трудном можно договориться: как удержать других людей от уничтожения общих злейших врагов?
Непростая задачка!
Впрочем, до этого дипломатического порога ещё предстояло дошагать. Пока он был не близок.
А вот дипломатии-то нас в «Малахите» не учили. К сожалению…
23. Кто выведет из пещер бывших каннибалов?
— Включи запись, Розита, — попросил я. — Продиктую лингвистические крупицы. Может, что отберёшь?
На диктовку ушли две минуты. Потом Розита сообщила:
— Я говорила с Тушиным. Он согласен. Вызови его прямо сейчас. Он сам хочет пообщаться с тобой. Четвёртая волна.
— Это я пока помню.
Все мы знали личные волны командиров кораблей. Зазубрили в первые же дни. Хотя и пользовались этим крайне редко. Мне ещё ни разу не доводилось. Как-то не возникало необходимости. Всё до сих пор решалось на своём уровне. Как и привык с детства. Отец ещё с первого класса наставлял: «Не бегай жаловаться! Решай всё на своём уровне!»
Тушин сразу попросил включить экран:
— Я давно не видел тебя, Алик.
Всё-то он хочет со мной как с сыном. И это приятно. Но почему я этого боюсь?
— У тебя усталый вид, Алик, — сказал Тушин.
— У тебя тоже, — ответил я. — Да ещё эти племенные заботы!
— Они теперь наши. — Тушин вздохнул. Глубокие поперечные морщины на его лбу сбежались и разбежались. — Я согласен говорить с кем угодно. О чём угодно. Лишь бы не лилась кровь и тебе там было полегче. Какими средствами ты хочешь действовать?
— Звуком и светом. Только!
— Опасность какая-нибудь для тебя просматривается?
— Никакой!
— О чём же должен я просить твоего вождя?
— О том, чтобы он попросил вождя «пещерных крыс» не стрелять в людей урумту. Когда я освещу их прожектором… Сам я до этого «пещерного» вождя дотянуться пока не могу. Если и дотянусь, он меня не послушается. А с Тором они знакомы. Условия там таковы, что расчёт урумту будет строиться только на внезапности. И если её нет, нападающих легко перебить стрелами всех. Будут как на экране! Попадают в реку. Никто не вернётся. А надо, чтоб вернулись — и зареклись!
— Что можно пообещать твоему вождю?
— Ему ничего не надо, кроме постоянной защиты от урумту. Сам так сказал.
— Ну, это просто. — Тушин улыбнулся.
— И ещё я хотел спросить, Михаил… Усыплять кого-нибудь? Нужен ещё анализ крови?
— Тут у нас родился грандиозный план, Алик… С помощью компьютера… Нужен не только анализ. Нужны они сами. Здоровые, обученные у нас, способные вывести своё племя из пещер. Сами мы пока сделать этого не можем. Только с их помощью!
— Хотите пленников для обучения?
— Жажду! — Тушин рассмеялся. — Готов прислать вертолёт и двух-трёх ребят тебе в помощь. Чтоб привезли двух усыплённых агрессоров. Больше, увы, вертолёт не поднимет… Мы их тут вылечим, выучим, женим в ближних племенах и вернём в пещеры. Научим топить печи в деревянных домах. У нас в Нефти два десятка домов пустуют. Первые наши дома… Их можно перевезти на твой материк и хоть завтра начать вывод племени. Но там же север! В домах топить надо! Не умеючи, они эти дома сожгут!
— Отличный план!
— А мне тут в Совете говорят, что взять двух спящих пленников — это насилие над личностью.
— Мне кажется, один из членов нашего Совета обладает поразительным уменьем ставить всё с ног на голову.
— Почему тебе так кажется?
— Потому что пленников возьмут в чужих пещерах, а не в своих. Потому что их возьмут с охоты на людей, а не с охоты на зверей. Тут будет всего лишь насилие над насильниками. Да ещё ради их же блага!.. Научатся уважать чужие личности, тогда уважим и их собственные.
— Да вот полагают, что их надо бы пожалеть. Невежественны, глупы, несчастны…
— Ох, Михаил! Послушай, пожалуйста, четыре строчки!
— Слушаю.
— Конечно, я должен глупца пожалеть.
Но свищет в руке его страшная плеть!
Жалеть же того, кто меня хлещет плетью?
Для этого надо совсем ошалеть!
— Кто сочинил такую прелесть?
— Расул Гамзатов. Великий поэт из крошечного аварского народа. Россия, Дагестан, двадцатый век.
— Сегодня же поищу в библиотеке! — пообещал Тушин. — Поэзию прошлых веков, увы, я представляю себе смутно. Видно, не знатоки поэзии комплектовали библиотеку нашего «Урала». А потом навёрстывать было некогда. — Тушин вздохнул, и снова сбежались и разбежались поперечные морщины на его лбу. — И от этого жизнь моя стала более тусклой, — грустно добавил он. — Никогда не всплывают в памяти подходящие стихотворные строчки. Будто я в чём-то дефектный… Так кого же послать тебе в помощь?
— Бруно и Джима Смита. Если согласятся…
— А в резерве? Мало ли что…
— Нат О'Лири. Тоже надёжный парень.
— Я слышал, Али Бахрам — твой друг.
— Друг. Но он горяч. Тут нужны очень спокойные люди… Если пойдёт вертолёт, Михаил, то хорошо бы снабдить его сиреной погромче, и двумя-тремя прожекторами.
— Опять же звук и свет?
— И экономия! Ракеты-то у нас пока — земные. Запас не пополняется…
— Ты ещё, оказывается, и хозяйственник? — Тушин хмыкнул. — Теперь я за твой материк спокоен.
— Раз уж о хозяйстве… Есть ещё одна проблема…
— Острая?
— Горячая! Самовар! Соскучился по чаю.
— Был у нас самовар на «Урале». На этой же планете пользовали. Кстати, и Марат его запросил. Уже делают. Тебе — тоже?
— Хорошо бы! Он и аборигенам пригодится. Будет первый у них котёл, фундамент технического просвещения!
— Обеспечим фундамент! — Тушин улыбнулся. — Остальное — по дипломатическим каналам? Так я понимаю?
Он отключился, и тут же на экране появилась Розита.
— Мне велено посмотреть, — сообщила она, — бреешься ты или нет?
— Тут все мужики небриты. Зачем выделяться?
— Когда назначим телемост?
— Давай на послезавтра! Завтра я, по твоему совету, слетал бы к ту-пу. За пещерами-то присматривают?
— Каждые полтора часа. Да, тебя приглашают на Совет.
— По какому поводу?
— По всем твоим племенам. Ориентировочно — после второго Аустерлица.
— Далеко ещё!
— Если бы ты только знал, как я тебя жду!
— Если бы ты знала, как я!..
24. «Нежная» из племени ту-пу
Вертолёт поднялся легко, вертикаль удалось выдержать без отклонений, ни одна веточка не попала под винт, чего я очень боялся, И через минуту я уже пошёл над рекой на запад. Управление машиной оказалось не сложнее, чем в «Малахите».
Вода действительно спадала, обнажая блестящую глинистую пойму. Кое-где на ней оставались поваленные грозами деревья с переломленными сучьями, с быстро увядающей листвой. За один из таких стволов зацепился аккуратненький квадратный плотик. Может, у племени ту-пу угнало его половодье? Но, может, и выше по реке живут племена, умеющие вязать плоты? Пока о них — никакой информации!