На бинты пришлось извести запасную рубаху, все это время Аглия рассказывала о себе. Ей было двенадцать лет, маму свою она не помнила, потому что та пропала, когда ей не было двух лет. Она жила в доме отца с мачехой и её детьми, но с ней никто кроме слуг и учителей не разговаривал, потому что она маг, а их все презирают и боятся. После этих слов она посмотрела на меня и затаила дыхание, не знаю, что она ожидала увидеть: озвученные ею презрение и страх, или что другое, но, натолкнувшись на мое легкое удивление, успокоилась и уже уверенней продолжила. Пару дней назад за ней приехали из школы магов, что в городе Чистоводное, а сегодня напали разбойники. Видимо вспомнив, что ей пришлось пережить, девочка всхлипнула, и я, не придумав ничего лучше, обняла её.
Пару минут спустя, когда она успокоилась, я закончила перевязку её спутника и решила вытереть с его лица кровь. Все то время, пока я обрабатывала его рану на лбу, он не сводил с меня глаз. Дойдя до шеи, расстегнула ворот рубахи и растерялась: у него там был металлический ошейник. Я посмотрела ему в глаза, он не походил на мазохиста, а только такие люди, по-моему, носят ошейники. Парень отвел взор, но до того я успела поймать в них нечеловеческую тоску.
— Давай сниму твое украшение, оно же доставляет столько неудобств, или оно тебе дорого как память? — спросила я молодого человека.
— Оно не снимается, — со злобой процедил он.
— Я попробую, вдруг у меня получится, — улыбнулась я ему.
Бедный парнишка, ходить с таким "украшением", от этого у кого хочешь, характер испортится. Он удивился, но сопротивляться не стал. Как-то незаметно к нам подошел ближе наш бандит и с любопытством начал наблюдать за моими действиями. Стараясь не обращать внимания на зрителей, я ощупывала ошейник на наличие в нем застежки, как-то же его надели. Застежка все не находилась, тогда мне пришла идея поискать её с внутренней стороны. Я чувствовала себя неловко: сижу в интимной близости от молодого парня, ковыряюсь у него на шее, а он то краснеет, то бледнеет и жилка бьется часто-часто.
Наконец-то мне удалось нащупать небольшие бугорки на внутренней стороне ошейника напротив позвоночника. При нажатии на них палец начинало ощутимо пощипывать, как слабым электрическим током. Ну это нам знакомо и не страшно, в детстве мне несколько раз перепадало двести двадцать. Нажала сильнее, правую руку уже слегка потряхивало, вцепилась еще и левой рукой, и начала тянуть в разные стороны, разгибая ошейник. На меня все трое смотрели, как на инопланетянина, со страхом и недоверием. Когда эта железяка окончательно была снята, парень не выдержал и разразился эмоциональной тирадой:
— Это невозможно! Чтобы снять контролирующий артефакт, нужны три архимага! И то потом маг, с которого сняли ошейник, не всегда выживает! Невозможность контролировать магическую энергию убивает его! — он почти кричал, слезы текли у него из глаз.
— Что ж ты не сказал, что он тебе нужен? Хочешь, я обратно его тебе надену? — спросила я. Вот уж не думала, что это нужная вещь, даже у собак ошейники лучше, а от него вообще шрамы на всю жизнь остались.
От моих слов парень отшатнулся, если бы смог, отпрыгнул бы, побледнел, захрипел и, кажется, начал падать в обморок. Но мне было уже не до него, потому что ошейник в моих руках ожил, завибрировал и начал нагреваться, чем очень напомнил вот-вот сдетанирующую бомбу. С криком: "Ложись!!!", я постаралась закинуть ошейник как можно дальше в кусты, и пока он туда летел, упала на живот, закрыв голову руками. Бахнуло хорошо, присыпав нас землицей и остатками куста. Вот когда хочется сказать тому военному, что вел у нас ОБЖ в школе, спасибо. Зато теперь я поняла, что за хлопок слышала на дороге, я-то думала — это взорвалась машина.
— Надо уходить, один погибший маг — это плохо, а два — это гарантирует появление в ближайшее время здесь стражей порядка с магическим патрулем.
А наш разбойничек не глуп, думаю, сейчас самое время расставить точки над "ё", и разойтись мирно, каждый в свою сторону. Встала, отряхнулась и уже хотела выдать заготовленную фразу, но…
— А где труп? — не удержалась и спросила не то, что хотела. — Он же тут лежал?
— Ты разве не специально в те кусты кидала нестабильный артефакт? — спросил мой несостоявшийся убийца, махнув рукой на развороченный куст. — Я был уверен, что это спланированное уничтожение трупа и заодно улик, то есть не дать возможность поднять этот самый труп и допросить о случившемся здесь.
Я очень хотела сказать, что так оно и было, но совесть меня опередила, ляпнув:
— Я даже не знала, что ты туда труп перетащил. А почему после этого взрыва не получится поднять убитого? Взрыв несильный был, полностью тело уничтожить не мог? — торопиться уйти с места преступления надо, конечно, но мне не хочется, чтобы за мной пустились вдогонку местная "полиция" и обозленные маги.
— Артефакт уничтожает привязку души к телу и само тело, максимум через час его останки превратятся в пепел, — о, парнишка тоже ожил. Надо что-то делать, хоть самой придумывай им имена. Не о том я думаю, наверно, сказывается стресс и легкая форма контузии, надо уходить — паранойя шепчет.
— Надо уходить, — это я вслух. — Идем вместе или я могу продолжить свой путь?
— Нет, Эрин, не уходи! — малышка бросилась мне на шею.
— Ну что ты, милая, я не смогу уйти, пока вот этот дядя меня не отпустит и не пообещает заодно, что не причинит тебе вреда, — смотрю на "дядю", а он раздумывает, мог бы думать и быстрее, время стремительно утекает.
— Думаю, как умею, — ты смотри-ка, какой у него слух хороший и не поворчишь, придется критиковать про себя. — У меня всего три хайдака, кто-то поедет вдвоем и да, малышка, дядя тетю не отпускает, можешь радоваться, она и дальше будет играть роль твоей мамы, но уже на законных основаниях.
— Мне еще никогда не делали такого завуалированного предложения руки и сердца, — отвечаю, чувствуя, что адреналин в крови закончился и у меня начался мандраж, а с ним и дикое желание болтать. — Мне надо подумать, взвесить все за и против. И, вообще, все остальное осмотреть, то есть у вас товар, а я купец… Господи, что я несу, ни у кого успокоительного нет? Нет. Жаль. Давайте хоть познакомимся, если нам дальше ехать вместе.
— Сайнур, род не называю, не настолько мы близки, — с некой двусмысленностью сказал тип бандитской наружности. — Но мы к этому вопросу еще вернемся, позже.
К какому вопросу, меня не интересует его родословная, хотя, может, здесь так принято — сообщать сразу все анкетные данные.
— Даян, у магов нет рода, когда мы принимаем посвящение, нам дают только имя, а воспоминания о старом имени и семье стирают, — с тоской в голосе тихо проговорил начинающий маг.
— Заканчиваем с разговорами, пока не доберемся до безопасного места, предлагаю заключить перемирие, а сейчас пошли, — сказал Сайнур и зашагал вперед, помогая идти Даяну. Нам с Лией (так я переименовала Аглию) ничего не оставалось делать, как пойти следом.
Далеко идти не пришлось, по мало заметной тропке вышли на еще одну полянку, на которой находились три зверюги. Я думала, хайдаки разновидность лошадей, оказалось, что эти звери ближе к ламам или верблюдам. Крупные, как верблюды, но без горбов, на голове небольшие загнутые рога и золотисто-розовый окрас шерсти. Интересно, как в природе могло выжить подобное розовое чудо. Но вся красота терялась, стоило только глянуть на морды животных, выпученные глаза, у одного даже нервный тик, пена у рта, уж не бешеные ли? Сайнур, как увидел в каком состоянии звери, отпустил мага и бегом побежал к ним, начал гладить одного, что-то тихо приговаривая.
— Хайдаки нервничают, похоже, где-то поблизости ходит крупный зверь, — сообщил он нам, не переставая поглаживать животинку с нервным тиком.
— Может, их взрыв напугал? — спросила я, подходя ближе, зря, крайний хайдак встал на дыбы, дернулся что есть силы и с обломком ветки, к которой был привязан, припустил в лес. Далеко, правда, не убег, ветка застряла между деревьев, но этого действия мне хватило, чтобы напомнить о моем амулете.
С криком:
— Извините, забыла! — начала шустро развязывать тесемку на рубашке, под непонимающими взглядами сунула руку в декольте. Даян с малиновым лицом судорожно сглотнул. Наконец-то мне удалось отцепить от бюстгальтера амулет и, сняв его с шеи, засунуть в сумку.
— Амулет магический, отпугивает диких животных и не диких, видимо, тоже, — сочла нужным внести ясность я, а то уж очень заинтересованные взгляды были у мужской половины нашей компании.
— Потом покажешь, — загадочно улыбнулся Сайнур. — Вы берете этих, а я пойду успокаивать сбежавшего, ехать за мной след в след. И, вообще, меньше трогайте поводья, хайдаки сами пойдут за вожаком.
Глава 3
Как же хорошо лежать в горячей ванне после десяти дней холодных умываний и обтираний. Если бы не опасение, что я здесь усну, и незначительные напоминания совести, что не одна я хочу помыться, то обосновалась бы в ванне надолго.
Вытерлась полотенцем, надела укороченную запасную рубашку, после того как часть подола пришлось оторвать на бинты, она стала мне до середины бедра. Хотелось намотать полотенце на волосы, но в этом отсталом мире еще не додумались выдавать полотенца по количеству человек, проживающих в номере, придется спать на мокрой подушке. Посмотрела на себя в зеркало. Десятидневные шатания по пересеченной местности сделали свое дело, я похудела. Лишним весом я не страдаю, но какой же женщине не хочется выглядеть еще красивее. Никогда не считала себя красавицей: русые длинные волосы, серо-зеленые глаза, округлое лицо истинно русского типа, пухлые губы. В нашей стране таких симпатичных если не миллионы, то тоже хватает, комплексов по поводу своей не исключительности я не испытываю. Еще раз улыбнулась себе в зеркале, встряхнула волосы и вышла из ванны, намериваясь наконец-то поспать в цивильных условиях.
— А у тебя симпатичные ножки, — вырвал меня из грез Сайнур.