– Здравствуйте, госпожа Сим Лиа! – протараторила Джиён и, поклонившись, покатила чемодан Хёна к такси. Она избегала матери Хёна, потому что та без конца названивала ей и жутко злилась, когда слышала в ответ на свои вопросы о сыне фразу «Это конфиденциальная информация».
Хён растерянно посмотрел вслед своей помощнице. Ему предстояло самому объясняться с матерью. Когда расстояние между ним и Сим Лиа сократилось до пары ступенек, ино бросилась ему на шею.
– Мама, ты меня задушишь! – сказал Хён, с трудом расцепив ее руки. – Мы не виделись чуть больше года. Это не так уж и долго по меркам мира квисинов. Как ты узнала, что я прилетаю в Сеул?
Сим Лиа оглянулась на такси – Джиён уже передавала чемодан водителю и была достаточно далеко, чтобы их разговор долетел до ее ушей.
– Сегодня сорока принесла мне записку. В ней было указано точное время и место, – прошептала Сим Лиа и приложила ладони к щекам Хёна. – Эта птица часто прилетает в сад Ли Кангиля.
– Она посланник кого-то из знакомых нам пхунсинов? Кто еще мог дать такую точную информацию?
– Не забивай голову ерундой! Лучше скажи, у тебя все хорошо?
– Да-а-а, – удивленно протянул Хён и посмотрел на свое отражение в экране телефона. – Я выгляжу слишком серьезным? Или менее красивым, чем обычно? Сегодня мне не наносили грим.
– Разумеется, ты красив! – поспешила успокоить его Сим Лиа и повисла на его руке. – Мой сын самый красивый из всех!
– Тогда в чем дело? – поинтересовался Хён и начал спускаться по лестнице, попутно следя за тем, чтобы его мать не оступилась.
Сим Лиа помрачнела, плотно сжала губы и не торопилась раскрывать причину своего беспокойства. Только внизу лестницы она нарушила тишину:
– Хён, ты ведь не свяжешься снова с той девчонкой?
– У меня много фанаток, – рассмеялся Хён и поцеловал Сим Лиа в лоб. – Кого ты имеешь в виду? Надеюсь, не Джиён?
– Не увиливай. Со Минна знает, что ты в Корее?
– А-а-а, – протянул Хён, осознав, что попался. – Если Минна читала новости, то она в курсе, что я здесь.
Они остановились в метре от такси и повернулись друг к другу лицом. Перед тем как сесть в автомобиль, Хён притворился, будто разглядывает парящих в небе птиц. Возмутившись его беспечности, Сим Лиа сделала глубокий вдох и тихо произнесла:
– Прошу тебя, держись подальше от Со Минны! Однажды ты уже пострадал из-за нее. В мире квисинов сложно что-то утаить. Булгэ из полиции донесли мне, что прошлым вечером твой конкурент, Ан Виён, спрыгнул с крыши прямо на такси, подвозившее Со Минну. А еще твой брат Юнхо подхватил проклятие смерти, коснувшись какой-то вещицы в ее кабинете. Не много ли совпадений для одного дня?
– Юнхо в порядке? – забеспокоился Хён и схватил Сим Лиа за плечи. – Проклятие смерти ведь не действует на небожителей.
– Он просто ослаб и сейчас спит.
– Мама, не нужно винить во всем Минну, хорошо?
– Нет! – вскрикнула Сим Лиа и топнула каблуком. – У меня было видение! В нем тебя окружала какая-то странная энергия, а рядом с тобой стояла Со Минна. У меня дурное предчувствие, грядет что-то страшное…
Хён пристально посмотрел на мать, выискивая в ее мимике намек на притворство. Но губы Сим Лиа не дрожали, хотя обычно она использовала этот прием, чтобы заставить Хёна выполнять ее просьбы. И она не вздыхала театрально, тем самым предупреждая, что вот-вот заплачет. И это насторожило Хёна: иногда видения квисинов имели смысл.
– Прошлой ночью, – продолжила Сим Лиа, погладив Хёна по голове, – впервые за много столетий мне приснился сон. А ты знаешь, что мертвые не видят сны.
– Ты уже давно не злой дух утопленницы, а ино, – напомнил Хён. – Мало ли какая ерунда снится мульквисинам. Но если что-то подобное приснится тебе снова, немедленно звони Ён Сихвану. Не хочу, чтобы кошмары сказались на твоем самочувствии.
Сим Лиа попыталась возразить, но Хён нарочно зевнул и открыл заднюю дверцу такси, жестом предлагая матери сесть в него. Реакция ино была предсказуема: уныло-оскорбленное выражение лица. Когда они оба расположились в салоне, Джиён уже дремала на переднем сиденье. В присутствии ее и водителя Сим Лиа не могла обсуждать Минну и протестовала молчанием.
Всю дорогу до района Каннам, где Джиён попросила высадить ее, Хён задумчиво потягивал сок из бутылки и радовался тишине. Он соскучился по матери, но после долгого перелета у него не осталось сил сдерживать ее эмоциональный шторм и выслушивать гадости о Минне. В голове Хёна выстроился четкий сценарий: выспаться, красиво постоять на свадьбе Юри и вернуться в США. Никаких переживаний насчет судьбы Минны. Пусть это будет заботой Юнхо.
Вскоре они припарковались возле высотного здания компании «Старлайт медиа групс». Джиён с громким вздохом вылезла из такси, одернула розовое пальто и напоследок заглянула в окошко задней дверцы.
– Хён, – сказала она, заправив за ухо рыжую кудряшку. – Сегодня или завтра я позвоню Минне. Ей что-нибудь передать?
Хён поперхнулся соком и покосился на мать. Сим Лиа сидела с непроницаемым видом, но показательно щелкнула замком сумочки. Этот звук для Хёна был чем-то вроде предупреждения.
– Ничего, – ответил он и опустил взгляд.
– Тогда скоро увидимся в офисе. Всего хорошего! – весело попрощалась Джиён и убежала в сторону высотного здания.
«Главное, не выглядеть грустным и напряженным перед Юнхо, – рассуждал Хён, сжимая кулаки. – Он не силен в распознавании чужих эмоций, но как адвокат легко построит логическую цепочку и поймет, что творится в моей голове».
Глава 19
Желтый автомобиль с буквой «Т» на бочине промчался по району Ханнам Зе Хилл и остановился у подножия лесистого холма. Хён первым вышел из такси, забрал из багажника свой чемодан и открыл дверцу Сим Лиа, после чего они друг за другом поднялись по длинной лестнице, ведущей к коттеджу Ли Кангиля. Хён изредка оглядывался на мать, сомневаясь, не слишком ли грубо он обошелся с ней в аэропорту. Сим Лиа до сих пор была мрачнее тучи и обиженно поджимала губы.
Когда они вошли в коттедж, в холле царила тишина. Даже Юн Сана не встретила их с чаем и рассказами о здоровье дяди Кангиля. Вероятно, ей не сообщили о приезде Хёна. На дверях кабинетов Ён Сихвана и Юнхо висели таблички с надписью «Временно закрыто». Хёну было непривычно видеть, что брата нет на рабочем месте. А еще он заметил, что эта угнетающая, одинокая обстановка совершенно не беспокоила его мать. Сим Лиа первым делом уселась на диван и принялась крутить колесико кодового замка на чемодане Хёна.
Оставив ее за этим занятием, Хён забежал на второй этаж и погрузился в полумрак синего коридорчика. Он приложил ухо к двери в спальню дяди Кангиля – от храпа старого дракона вибрировали стены. Хён не стал его будить и вышел на открытую мансарду. Там все было как прежде: круглый деревянный столик, ожидающий гостей и чаепития; несколько горшков с тигровыми лилиями; стопка клетчатых пледов. Кресло дяди Кангиля было повернуто сиденьем к небу и одиноко раскачивалось от ветра. С мансарды хорошо просматривался сад, где, напевая веселую мелодию, прогуливалась Юн Сана. Вокруг нее летали садовые ножницы и подстригали декоративный корейский кедр. Увидев на мансарде Хёна, женщина-призрак просияла и помахала ему рукой.
«Юн Сана просто чудо! – подумал Хён, улыбаясь ей в ответ. – Она отлично позаботилась о саде дяди Кангиля и моих тигровых лилиях».
Убедившись, что с дядей и его супругой все в порядке, Хён вернулся в коридорчик и заглянул в комнату Юнхо, но его там не оказалось. Подушки были разбросаны по кровати, а лоскутное одеяло в горошек валялось на полу. На прикроватной тумбочке лежал платок, пропитанный черной жидкостью. Вдоль всей стены до самой двери тянулись грязные отпечатки ладоней. По ним он определил, что Юнхо передвигался с большим трудом. Хён понятия не имел, куда его брат ушел в таком состоянии.
Хён провел пальцем по маслянистому пятну на стене. Он уже видел подобное вещество, когда Ён Сихван извлекал из тела его фанатки черный кокон с Ко Соён, невестой правителя Небес, скрывающейся и временно застрявшей в Пустоши. Черная вода появлялась не только с проклятием, она сопровождала все, что проникало в мир смертных из Пустоши. И это «все» таило в себе опасность.
Рассуждая об этом, Хён вдруг заметил в дверном проеме Сим Лиа и вздрогнул от неожиданности. Он так увлекся расследованием, что забыл закрыть свои мысли от окружающих его квисинов.
– Мама, ты можешь не появляться так внезапно? – попросил Хён. – Я целый год жил среди смертных и отвык от таких фокусов.
Сим Лиа тревожным взглядом окинула комнату и брезгливо поморщилась при виде заляпанных стен.
– Забудь о черной воде, – замогильным голосом произнесла она. – Меня пугает, когда ты говоришь разумные вещи. Если ты искал Юнхо, то он наверняка отправился к твоей дорогой Со Минне.
– Мне нет дела до Минны, – резко ответил Хён, и его сердечная рана снова заныла. – Мы с Юнхо в любом случае встретимся на свадьбе Юри и Тэхёна.
Сим Лиа одобряюще погладила Хёна по голове и вышла из комнаты. Проводив ее настороженным взглядом, Хён взял с камина фотографию, на которой он перекинул руку через плечо Юнхо. Хёну хорошо запомнился тот день, потому что это был его концерт в колледже Минны. Они с Юнхо уже тогда соперничали из-за нее, но обнялись ради общего снимка. Хён улыбнулся: в его бумажнике лежала такая же фотография, и ему было приятно, что Юнхо тоже хранит эти воспоминания. В дни, когда Хёну становилось грустно в пустом гостиничном номере, снимок вызывал у него обманчивое чувство близости с братом и спасал от ощущения одиночества.
Поставив фотографию на камин, Хён задумался, были ли они с Юнхо когда-либо по-настоящему близки. Большую часть времени они проводили порознь. Любимым занятием Хёна на Небесах, не считая игры на музыкальных инструментах, было следить за Небесным садом тети Дуаль. Там он выращивал цветы и деревья, давая им имена. Поддерживать жизнь в саду – единственное, что у него хорошо получалось. Юнхо заглядывал к нему между тренировками с Ун Шином и уроками каллиграфии. Он важничал, рассказывая Хёну о своих достижениях за день и показывая ему новые боевые приемы. У Хёна плохо получалось отражать удары Юнхо, хотя тот иногда поддавался. Хён был первым наследником Небес, но всегда ощущал себя тенью брата. Лежа вместе под цветущей сливой в Небесном саду тети Дуаль, они в основном молчали. Точнее, Юнхо молча слушал веселую болтовню Хёна о том, как тот задрал юбку ханбока какого-нибудь квисина-чиновника или вбежал в зал Совета Небес в разгар важного совещания. Чем больше Юнхо снисходительно вздыхал, тем больше Хён совершал сумасбродных поступков, чтобы не конкурировать с ним. Он готов был нацепить маску шута, лишь бы не потерять брата.