Откуда ни возьмись изнутри двора Безымянного Дома на самый верх кирпичной ограды повылезали существа в белых ханбоках. Их длинные болотного цвета волосы почти полностью закрывали уродливые зеленоватые лица. Это были мунсины, охранявшие ворота и внешне напоминавшие отвратительных жаб.
– Какой ты красивый! – наперебой говорили они, выпучив круглые глаза и зазывая Юнхо в дом. – Повеселись с нами!
Юнхо осознал, что теряет контроль над своим телом и ноги сами несут его к двери Безымянного Дома. Сидевшее в нем проклятие так и подбивало его на необдуманные поступки. Но Рим Куён, уставшая от шумного поведения своих помощниц, вовремя осадила их суровым взглядом. Мунсины сразу притихли и спрятались за ограду.
– У Юнхо уже есть любимая! – с ехидной улыбкой сообщил Хо Ян и, прочитав разочарование во взгляде Рим Куён, бережно коснулся ее плеч. – Деньги оставь себе, у меня имеются другие сбережения. Этой суммы тебе хватит, чтобы не принимать гостей, пока в мире квисинов все не наладится.
– Спасибо, – поблагодарила его Рим Куён и удивленно захлопала ресницами. – А что именно должно наладиться?
– Пак Сондже оставил свою должность и сбежал с Небес.
– Да ты что! – охнула Рим Куён и схватилась за голову.
– Если Ван Хёль снова заявится к тебе, обязательно отправь мне записку. Сожги ее и произнеси код четыреста двадцать восемь. Записка придет в мою квартиру через плиту или зажигалку. Я хочу понять, что на уме у Ван Хёля. А теперь – до встречи, Рим Куён!
– Какой мужчина! Останься с нами! – заквакали мунсины.
Глава 27
Хо Ян щелкнул пальцами, чтобы перенести себя и Юнхо к входу закусочной «Щедрый имуги». Но что-то пошло не так, и они очутились прямо в центре зала со столиками. Внезапное появление из ниоткуда могло обернуться для них воплями перепуганных смертных и сутками за решеткой в отделении полиции булгэ. Получив от Юнхо подзатыльник, Хо Ян даже не выругался: сам удивился такому промаху. Но по счастливой случайности в зале оказался всего один посетитель, и тот спал за столиком. А угрюмая официантка в фартуке брусничного цвета, лениво протиравшая барную стойку, стояла к ним спиной.
– Мы всего лишь год сюда не заходили, – подметил Хо Ян, увлеченно разглядывая интерьер закусочной, – а здесь все так сильно изменилось.
– Да… – коротко ответил Юнхо, бросив рассеянный взгляд на кофеаппарат, втиснутый между диванчиком и входной дверью. Возле него они с Минной впервые встретились. Остальное было не узнать. Стены перекрасили в яично-желтый оттенок, а черные пластиковые столики заменили деревянными. По радио вместо мелодичной ретромузыки крутили громкий корейский хип-хоп.
Единственный посетитель, спящий за столиком около входной двери, громко всхрапнул и повернулся лицом к залу. Юнхо сразу узнал в нем Пак Убина, соседа Минны и нового хозяина закусочной. Он мог бы узнать его и раньше по объемной оранжевой толстовке или большим наушникам, но не ожидал увидеть его здесь в окружении пяти пустых бутылок из-под соджу. Шестая бутылка, зажатая в руке Пак Убина, была наклонена, и сильный запах капающего из нее соджу распространился по помещению. Переглянувшись, Юнхо и Хо Ян расположились в дальнем углу зала, где было чуть посвежее. Вскоре к ним подошла неприветливая официантка с тряпкой в руках.
– Вы не видели табличку на двери? – спросила она, широко зевая. – Мы закрыты. По субботам хозяин проводит здесь свидания.
– Видимо, не очень удачные, – вырвалось у Юнхо, и он кивнул в сторону Пак Убина. – Раз хозяин спит, не могли бы вы нас обслужить?
Официантка, явно намеревавшаяся закончить смену, нехотя приняла заказ и скрылась на кухне. Она же была и поваром. Пока готовился душистый рамён[46], Хо Ян, размахивая руками, эмоционально жаловался на Ун Шина, а Юнхо погрузился в свои мысли.
«Когда-то Минна разносила здесь еду, – рассуждал он, и перед его глазами всплыли события прошлого. – В день нашей первой встречи Минна пролила на меня кофе. Если бы тогда мне сказали, что наши с ней судьбы связаны, я искал бы способ избавиться от нее, а не быть с ней. И все равно полюбил бы. Теперь я это знаю».
Скоро официантка принесла две тарелки с горячим рамёном и, страдальчески вздыхая, вернулась к барной стойке. Юнхо задумчиво смотрел в окно, поэтому не заметил ни ее, ни еду. Прошло какое-то время, пока Хо Ян понял, что Юнхо его не слушает, и громко постучал палочками по столу. Юнхо отвлекся на этот звук и без особого энтузиазма попробовал остывшую лапшу.
– Поделишься со мной своими мыслями? – поинтересовался Хо Ян и откинулся на спинку стула. – Все равно мы оба влипли.
– Я думал о Минне.
– И зачем я спросил? У меня аппетит пропал, – сказал Хо Ян и отодвинул тарелку с остатками рамёна. – Пока ты бегаешь по Сеулу с хэгымом и ищешь способ остаться с Минной, она встретит другого.
Юнхо исподлобья посмотрел на кумихо и провел ладонями по лицу. Проклятие раздирало его грудь изнутри, но, возможно, это был просто страх потерять Минну.
– Ты умеешь поддерживать, – процедил Юнхо.
– Это была шутка, – покачал головой Хо Ян. – Ты не в форме.
– Я бы попросил тебя о помощи, – разошелся Юнхо и ударил ладонями по столу. – Но ты же презираешь смертных. Откуда тебе знать, каково это – находиться рядом с тем, кто тебе дорог, и смотреть на стрелку часов, понимая, что ты не можешь замедлить время. Ты вынужден лгать, что ваши отношения – это навсегда. Но на деле «навсегда» существует только для тебя. Для нее это может означать «до следующей субботы».
– Ли Юнхо, остынь! Объясни мне, в конце концов, в чем дело.
Юнхо был в отчаянии и чувствовал себя надломленной тансо, непригодной для исполнения прекрасных и сложных мелодий. Ему пришлось рассказать Хо Яну все, что он узнал от Чо Мингли о своем происхождении и предполагаемых планах Небес. Хо Ян внимательно выслушал его, после чего заключил:
– Небеса ждут твоего возвращения – это плохо. А еще ты не сможешь быть адвокатом Ан Минджуна и защитить его предсказания. Небеса не допустят заинтересованную сторону к судебному процессу. Но Ан Минджун предупредил тебя, что, с его предсказаниями или без них, неизбежное произойдет и все вокруг начнет меняться.
– И что ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил Юнхо.
– Доверься Ан Минджуну и не привлекай внимание Небес. Сейчас они заняты поисками зачарованного предмета, в который Ан Минджун заточил силу опасного квисина. Используй это время, чтобы разыскать Пак Сондже и забрать у него Ёнджу. Владея жемчужиной Водного Дракона, ты будешь вправе диктовать Небесам свои условия. В любом случае, я на твоей стороне…
– Если Небеса хоть пальцем тронут Минну, я убью себя и лишу их претендента на престол.
– Ли Юнхо! – прорычал Хо Ян и похлопал его по щекам. – Ты сын великого Водного Дракона или сопливая школьница?
Сердитое лицо Хо Яна медленно расплылось перед глазами Юнхо. Пошатнувшись, он ударился лбом о поверхность стола и потерял сознание.
Хо Ян дождался момента, когда официантка уйдет из зала, выудил из кармана куртки нефритовую шкатулку с рисунком мотылька и приоткрыл ее. Одна из хранящихся в ней драконьих жемчужин, с огненными переливами, почувствовала присутствие Юнхо и сама залетела ему в рот. Проглотив ее, Юнхо что-то прокряхтел и сдул с лица рыжую челку.
«Как с ребенком! – вздохнул Хо Ян и достал из шкатулки свою лисью бусину. – Нужно срочно вернуть жемчужины Ли Кангилю и Ли Хёну. Небесам определенно есть дело до нашей скромной компании. Да и разгуливающий по Сеулу темный квисин может быть опасен!»
Глава 28
Субботним вечером в окрестностях района Чонногу бушевал снежный вихрь, переворачивающий все на своем пути: от мусорных баков до припаркованных вдоль дороги автомобилей. Его холодные воздушные потоки нещадно сбивали с ног прохожих. За вихрем гонялся огромный черный пес. В тот вечер десятки людей могли поклясться, что видели доса-ину[47] с глазами, мерцающими, словно раскаленные угли жаровни, вот только все телефоны и фотокамеры в одночасье перестали работать.
Джиён крепко спала на переднем сиденье такси, не подозревая о творящемся вокруг беспорядке. Ее план как менеджера звезды Ли Хёна на этот день был перевыполнен. После тринадцати часов в самолете ей пришлось заехать в офис компании «Старлайт медиа групс» и выслушать от продюсера, господина Квон Чи, длинную речь о том, что спонсоры из «Лотос стайл интертеймент» вот-вот разорвут контракт с Хёном из-за загадочной смерти его конкурента Ан Виёна. Скандал только назревал, а господин Квон Чи уже бился в истерике и поручил всей команде отвлечь прессу от этой щекотливой темы. Не зря подчиненные прозвали его Бешеной чайкой. Вопли продюсера Квон Чи преследовали Джиён даже во сне, пока ее не разбудил голос таксиста.
– Простите, навигатор сбился, – сообщил он, постучав пальцем по устройству. – Камера заднего вида тоже не работает. Похоже, проблемы с электрикой. Это странно, потому что вчера я проверял машину в автосервисе. Послушайте, а ведь сегодня утром я вез вас из аэропорта в Ханнам Зе Хилл. Вы знакомая госпожи Сим Лиа?
– Да, – кивнула Джиён и широко зевнула. – А что?
– Госпожа Сим Лиа всегда обращается только в нашу фирму. Мы даже подписали контракт о неразглашении личной информации. Пожалуйста, не говорите ей о том, что возникли неполадки. В прошлый раз ей померещился запах дыма, и начальство отчитало меня. Еще одна такая жалоба, и меня точно уволят.
Джиён лениво потянулась и заверила таксиста в том, что Сим Лиа сейчас интересует только ее сын Ли Хён и все связанное с ним. Сквозь морозные узоры на окошке она увидела впереди знакомую вывеску продуктового магазинчика: красный фон вокруг изображения жареной курицы тревожно мигал в темноте.
– Дальше я доберусь пешком, – сказала Джиён и потянулась к ручке дверцы. – Отсюда до моего дома всего пять минут ходьбы.