Среди сада с отцветшими вишнями и декоративным мостиком стоял белый одноэтажный дом. Гон Сону и рабочие пока не занимались его внешней отделкой, поэтому вид у стен был изношенный. Трещины, дождевые подтеки, сгнившие балки – все это выглядело как декорация для фильма ужасов, что вполне соответствовало ситуации. Добежав до входной двери, Джиён немного успокоилась и отдышалась. Ан Виён за ней не гнался. В саду и за его пределами не было ни души.
Старый замок на днях заменили кодовым. Джиён ввела комбинацию цифр, которую прислал в сообщении Гон Сону, но дверь не поддавалась.
– Ну же, открывайся! – умоляла Джиён, тыча пальцем в круглые кнопки замка. – Неужели переохладился? Если завтра не заработает, придется потратиться на ремонт.
Чуть ниже кнопок находилась замочная скважина. Джиён раздраженно тряхнула рюкзаком, и выпавшая из него связка ключей со звоном ударилась о порог дома. Следом вниз полетел белый шелковый мешочек, забытый в такси матерью Ли Хёна. Серебристый шнурок на нем развязался, и на плитку высыпались мелкие белые цветки, перемешанные с красными ягодами. Джиён подняла мешочек и вставила ключ в замочную скважину, соображая, в каком направлении его нужно повернуть. В панике ее мозг попросту отключился, а руки дрожали от нервного напряжения. Такое с ней случилось впервые. Когда раздался долгожданный щелчок замка, она вбежала в прихожую, заперев за собой дверь на щеколду.
Внутри было холодно, и изо рта Джиён пошел пар. Спать ей предстояло в верхней одежде. Рабочие не топили ондоль[49], а трубы для подогрева водяного пола они еще не провели. Пробравшись на кухню сквозь банки с голубой краской, коробки и шпатели, Джиён нашла в старом серванте бутылки с водой и, отпив из одной, задумалась:
«Я точно видела тех существ! Это не сумасшествие и не сон!»
Оставаться в промозглом, пропахшем краской доме Джиён не хотелось. Она набрала номер Минны. Вот уж с кем постоянно случались странные вещи! Минна бы спокойно выслушала историю о квисинах и предложила бы переночевать у себя.
Вдруг с улицы послышался протяжный вой и лязганье зубов. Джиён вздрогнула и уронила телефон. После минутного затишья она на цыпочках прокралась к двери и посмотрела в глазок. В темноте, словно два тлеющих факела, светились глаза «ожившего» пса.
В панике Джиён издала истошный крик и попятилась вглубь прихожей. Споткнувшись о коробку с материалами, она упала спиной прямо в чьи-то руки. Ее губы накрыла ладонь, слишком холодная даже для того, кто пробрался в дом из ноябрьской стужи. В ту же секунду над ухом Джиён прозвучал низкий, приглушенный голос Ан Виёна:
– Тише, пес сейчас уйдет.
Ему осталось добавить: «Я сам убью тебя», и у Джиён бы случился сердечный приступ. Она уже нащупала на тумбочке строительный молоток, но Ан Виён неожиданно отпустил ее и посмотрел в дверной глазок.
– Пес ушел, – расслабленно сообщил он и повернулся лицом к Джиён. – На входе в ваш дом рассыпаны цветы калины. В ноябре калина символизирует любовь, которая сильнее смерти. Она вызывает аллергию у существ из Преисподней.
– Аллергию на любовь или на смерть? – вырвалось у Джиён.
– На цветы калины. Их пыльца попадает булгэ в нос, сбивает со следа и вызывает чихание, – пояснил Ан Виён и потер виски. – Но откуда у меня эти знания? Не могу вспомнить…
Джиён коснулась своих губ, не в силах поверить, что до сих пор жива. Ее сердце застыло ледышкой, хотя кровь бурлила. Перед ней стоял айдол, чье тело исчезло с места происшествия. Даже мертвым он выглядел как фарфоровая кукла, и по праву считался вторым по красоте после Ли Хёна. Но все же находиться рядом с ним было жутко.
Глава 32
– Я была на перекрестке и все слышала. – Джиён старалась произнести это уверенно, но ее голос дрожал, словно задетая струна. – Вы здесь, чтобы избавиться от меня?
– Я просто шел за вами, – растерянно ответил Ан Виён. – Игра на тансо останавливает время. Мне стало любопытно, почему она подействовала на всех, кроме вас. А потом я почувствовал энергию кораллового браслета. Где вы его взяли?
Джиён торопливо подняла край манжета и показала браслет. С виду он выглядел как обычная старомодная побрякушка, полученная в наследство от бабушки. Круглые коралловые бусины и серебряные подвески-мотыльки никак не вписывались в стиль одежды Джиён. Она и сама не знала, зачем носила его и почему до сих пор не сняла.
– Этот браслет? – спросила Джиён. – Я нашла его в туалете офиса. Если он вам нужен, забирайте и уходите, пожалуйста.
– Не снимайте его, – посоветовал Ан Виён. – Это сильный оберег. Надеюсь, его бывшая владелица тоже в порядке. Но если вы когда-нибудь пожелаете защитить дорогого вам человека, передайте ему этот браслет.
Ан Виён вплотную подошел к Джиён, неотрывно глядя на нее бесцветными глазами, отчего она смущенно шарахнулась назад и снова споткнулась о коробку.
– Осторожно, – сказал Ан Виён, поймав ее за руку. – Вы… меня боитесь? Это потому, что я мертв?
– При жизни вы были очень замкнутым и устраивали драки в гримерке. Такие слухи ходили о вас в «Старлайт медиа групс».
Джиён вдруг поняла, что проболталась, и закрыла рот ладонью. Ан Виён вскинул брови, и его лицо приобрело глуповато-растерянное выражение. Он на удивление быстро сделал выводы и цокнул языком.
– Вы сотрудник «Старлайт медиа групс». После смерти у меня провалы в памяти. Но вряд ли я сам решил спрыгнуть с крыши на пике своей славы. Может быть, вы знаете, кто заставил меня сделать это?
– Нет! Я просто менеджер Ли Хёна!
– Моего конкурента? Значит, вы храните много информации обо мне. Могу я взглянуть на нее?
Джиён медленно отвела взгляд в сторону, готовясь к тому, что Ан Виён обнаружит в ее телефоне все свои фотографии, включая те, где он рекламирует трусы.
– Ладно, это уже не столь важно, – едва заметно усмехнулся Ан Виён. – Я разберусь с этим позже. Вы так меня боитесь.
– Не только вас, – выдохнула Джиён. – Того пса тоже.
– Он приходил за мной. Позвольте мне остаться в этом доме на пару дней. Как только я обрету достаточную силу, чтобы защищаться от всех этих существ, сразу же исчезну из вашей жизни.
– Нет! – возразила Джиён и энергично замотала головой. – Почему именно мой дом?
– Это очень старая постройка. Кто-то из ваших предков закопал под полом оберег, поэтому ни один темный квисин не войдет сюда без вашего приглашения. А еще вы поможете мне, если позволите узнать мое ближайшее будущее через поцелуй.
– Что? – воскликнула Джиён, опешив от такой просьбы. – Так вот почему столько певиц писало о домогательствах с вашей стороны!
– Они меня не так поняли, – признался Ан Виён.
– Не подходите! Я не стану целовать труп! – распсиховалась Джиён. – У квисинов все так просто! Мне тоже хочется прыгать с крыши вечерами, а по утрам выглядеть как модель. Вообще не понимаю, почему никто так не делает. Может, попробовать? Больше не придется тратиться на восковые полоски и все такое…
Ан Виён обхватил лицо Джиён ладонями и накрыл ее губы своими губами. Они оказались такими же ледяными, как и его руки. Парализующий холод пронзил горло Джиён острой иглой, и она вмиг потеряла сознание.
Когда Джиён пришла в себя, сквозь защитную пленку на окне уже пробивались солнечные лучи. Казалось, с момента поцелуя прошла всего секунда. Горло пересохло и саднило, как после огромной порции мороженого. Приподнявшись на локтях, Джиён обнаружила, что лежит на диване. Ее подталкиваемый вибрацией телефон ездил по дощатому полу. Кто-то настойчиво пытался дозвониться до Джиён, но она еще пребывала под впечатлением от сна.
«Это был самый реалистичный кошмар в моей жизни! – решила Джиён и пальцами коснулась губ. – Нужно меньше читать новости шоу-бизнеса. Ноги моей не будет в тренировочном зале «Старлайт медиа групс». Обойдусь без красавчиков-трейни[50]».
Как только телефон перестал вибрировать, пропищал кодовый замок и кто-то снаружи начал дергать за дверную ручку.
– Ан Виён? – спросила Джиён и тут же опровергла свои слова: – Нет, он бы и так вошел…
– На Джиён, ты там? – донесся с улицы голос Гон Сону. – Что ты говоришь? Я тебя не слышу. Открой щеколду!
Джиён вскочила с дивана и поморщилась от боли в мышцах. Все тело ломило после тринадцатичасового перелета. Прокравшись на цыпочках к двери, она с опаской посмотрела в глазок. На пороге прыгал с ноги на ногу ее друг Гон Сону. Он, держа в руке большую корзинку, стряхивал снег с каштановых кудряшек и зеленого пуховика, похожего на новогоднюю елку.
– Привет, – промямлила Джиён, открывая дверь.
– Я тебе обзвонился! – сказал Гон Сону и вручил ей корзинку. – А что с твоим лицом? Оно такое… белое. Ты как будто с призраком целовалась.
– Так и было, – буркнула Джиён и принюхалась. – Картошка? Твой дядя готовил? Передай ему огромное спасибо. Я умираю с голоду!
– Камджа-чон[51], как ты любишь, – улыбнулся Гон Сону и обнял Джиён. – Торговля в Мендоне у дяди идет отлично. А я снова расстался с девушкой и, чтобы пережить это, взвалил на себя кучу дел. Если хочешь, могу еще и на участке прибраться, заодно приведу себя в форму.
– Не прибедняйся! Ты отлично выглядишь!
– Раз мы оба одиноки, пойдем завтра в кино?
– Только не на фильм ужасов! – мотнула головой Джиён и поставила корзинку на пол. – Сегодня мне приснился такой бред!
– Как скажешь, – согласился Гон Сону и нахмурился. – А теперь выйди-ка сюда на минутку. Я предупреждал тебя, что нужно установить камеру и сигнализацию! Наверное, какие-то мелкие поганцы постарались. Вчера этого не было.
Не понимая, о чем идет речь, Джиён шагнула на порог и заметила под ногами цветы калины. Слегка оттолкнув Гон Сону, она выбежала на улицу и увидела на гладкой деревянной поверхности двери огромный выжженный след собачьей лапы.