– Юнхо! – позвала Минна, приближаясь к дубу, но вдруг заметила отражение возлюбленного в серой воде. Когда он вышел из-за толстого ствола дерева, луна пролила свет на его голубой плащ и прекрасное лицо. Однако он выглядел таким измотанным и напряженным, что радость Минны мгновенно улетучилась и она перестала улыбаться.
– Я так ждала тебя! – сказала Минна, когда Юнхо подошел к ней. – Ты выбрал странное место для встречи.
Юнхо натянуто улыбнулся, крепко обнял Минну и непривычно строго посмотрел на нее. В его зеленых глазах мелькнуло нечто похожее на грусть или жалость. Минна сама не разобрала, что именно это было, но от такого взгляда ей стало не по себе. После множества ужасных событий она снова находилась в объятиях своего любимого и не хотела прерывать этот момент глупыми вопросами. Но пальцы Юнхо буквально впивались в ее талию. Он слишком сильно прижимал Минну к себе и разглядывал ее настолько пристально, будто хотел запомнить каждую ее черту.
– Нам нужно поговорить, – сдавленным голосом произнес Юнхо, и его слова слились с шорохом сухой травы. – Видишь, даже сейчас я делаю тебе больно.
Отражение Юнхо пошатнулось в водной ряби.
– Не веди себя так, – сказала Минна, и ее голос задрожал. – Я думала, что мы поговорим о нашем будущем.
– Да, именно о будущем, – кивнул Юнхо и взял лицо Минны в ладони. – Мой мир причиняет тебе боль и втягивает в неприятности.
– Неправда! – громко возразила Минна, беспомощно глядя в его стеклянные глаза. – Моя судьба быть с тобой! Ан Минджун так решил!
– Ты ошибаешься, – возразил Юнхо. – Ан Минджуна недавно взяли под стражу, а все его предсказания скоро аннулируются. Так или иначе, наши с тобой пути разойдутся. Кто сказал, что я твоя судьба? С чего ты взяла, что твои чувства ко мне настоящие?
– Юнхо, что ты несешь? – крикнула Минна, не находя других слов, чтобы выразить свое негодование. – Ты и я… Мы же…
– Минна, мы должны расстаться, – твердо решил Юнхо и отстранился от нее.
Эта фраза разбила ее вдребезги, разделив жизнь на до и после. Она парализовала Минну, заставила почувствовать себя никем и ничем. В голове мелькнула мысль, что в Юнхо кто-то вселился, но на самом деле он просто был жесток и холоден, когда произносил это. Пытаясь прийти в себя, Минна шевелила губами и глотала холодный воздух, но вместо слов из ее рта вырывался жалкий сип. Она даже перестала слышать окружающие звуки, словно ее уши были забиты ватой.
– Прекрати! – полушепотом произнесла Минна и замотала головой. – Ты обещал, что всегда будешь рядом! Ты не можешь просто взять и уйти!
– Я так решил, – твердо ответил Юнхо, будто совершенно не жалел об этом. – Пора признать, что у наших отношений нет будущего.
– Я тебе не верю! – настаивала Минна, пытаясь разглядеть в его мимике признаки притворства. – Тебя заставляют так поступить? Это все Совет Небес? Пожалуйста, скажи мне, и мы просто переждем это время!
– Прости, – сказал Юнхо и опустил взгляд. – Мои чувства к тебе остыли. Видимо, они были ненастоящими.
– Юнхо, – на выдохе сказала Минна, – я недостаточно хороша для тебя? Дело в этом, да?
– Не только. Ты создаешь мне проблемы.
– Ты хочешь вернуться на Небеса? И я мешаю тебе?
– Да, – выдавил Юнхо и снова посмотрел на Минну. – Сейчас я применю к тебе гипноз. Ты забудешь все связанное с миром квисинов и перестанешь испытывать чувства ко мне. Для тебя мое имя останется пустым звуком, блеклым воспоминанием. Я хочу жить дальше, зная, что ты не страдаешь…
– Нет! – завертела головой Минна. – Время, проведенное с тобой среди квисинов, было лучшим в моей жизни!
Лицо Минны, влажное от слез, выскальзывало из рук Юнхо, но ему все-таки удалось поймать ее испуганный взгляд. Как только в его глазах вспыхнули зеленые огоньки, Минна перестала всхлипывать и замерла. Крепко поцеловав ее в губы, Юнхо убрал от ее лица свои дрожащие руки.
– Прощай, – шепотом сказал Юнхо и сделал несколько шагов назад. Он продолжал идти, не сводя глаз с Минны. Круживший над рекой ветер смахнул с ветки дуба снежную шапку, и она, упав в воду, беспощадно разбила отражение Юнхо на множество мелких кругов. Когда водное зеркало выровнялось, Юнхо уже поглотила густая темнота, а на берегу реки стояла только Минна.
Почти сразу придя в себя, она испытала нечто похожее на внезапное пробуждение после ночного кошмара. Вот только Юнхо оставил ее одну в этом пустом заснеженном парке на самом деле. Именно так Минна представляла свою смерть: тишина, холодные руки и остановившееся время. Да, время замерло не на часах, а где-то в ее груди. Время всегда замирает дважды. Первый раз – когда человек встречает свою любовь. И второй – когда теряет ее.
– Юнхо! – позвала Минна и, срываясь на хрип, повторила: – Ли Юнхо!
Захлебываясь слезами, Минна звала Юнхо много раз, но не обнаружила даже его следов на снегу, словно к ней приходил его призрак. В отчаянии она оббежала парк и, нигде не найдя Юнхо, закричала со всей силы, будто ее насквозь пронзили мечом. Гипноз Юнхо почему-то не подействовал на нее. Все их неловкие встречи, долгожданные поцелуи, сдержанные обещания и преодоленные вместе препятствия не позволяли Минне поверить в то, что Юнхо в одночасье разлюбил ее.
Вернувшись к дубу, Минна посмотрела на его длинные, кривые, словно лапы чудовища, ветви, и ее охватила паника. Вечернее небо показалось ей далеким, бесконечным и пугающим. Если бы ее жизнь оборвалась прямо в этом парке, она бы потерялась среди миллиардов других погасших звезд на Млечном Пути и не встретилась бы с Юнхо, как в легенде о Сорочьем мосте. Споткнувшись о корень, Минна упала на припорошенную снегом сухую траву и сжалась в комок. Сильный спазм стянул ее грудную клетку, а воздух вдруг потерял яркие запахи. Минна содрогалась от слез, и пар, идущий из ее рта, застилал звезды перед глазами. У нее больше не осталось сил звать Юнхо, но она не могла смириться с тем, что этот день настал. Юнхо исчез из ее жизни. Он просто ушел…
«Почему мне так больно? – спрашивала она себя, всхлипывая и стискивая зубы. – Я не хочу в это верить! Если я сейчас вернусь домой, в пустую квартиру, где каждая вещь напоминает о Юнхо, я сойду с ума. Нет, я не смогу вернуться туда».
Минна не следила за тем, сколько времени провела наедине со своими мыслями, и даже не заметила, как потеряла сознание. Возможно, прошел час или больше, но ей не послышалось: поблизости раздались неспешные глухие шаги. Быстро приподнявшись на локтях, она огляделась и с надеждой всмотрелась в темноту. Ее пальцы стали бордовыми от переохлаждения и почти не двигались. Когда во мраке ночи обозначился мужской силуэт, ее дыхание замерло: это был вовсе не пожилой сгорбленный смотритель парка.
– Юнхо! – задыхаясь, позвала Минна.
Но по мере того, как мужчина приближался, Минну пронизывал сковывающий тело страх. Над ней возвышалась высокая, плечистая фигура в длинном белом плаще и серебряной маске тигра. Превозмогая боль в пальцах, Минна поползла назад и попыталась подняться, но ее замерзшие ноги затекли и еле двигались.
– Вот мы и встретились, Со Минна, – произнес незнакомец низким голосом, внушающим желание повиноваться.
– Кто вы?
– Меня зовут Сухоран. Остальное неважно. Будет лучше, если сейчас ты добровольно пойдешь со мной. Тогда я смогу облегчить твою боль. В противном случае ты можешь умереть.
– Юнхо не простит вам…
– Правда? Тогда почему он оставил тебя здесь одну?
Все-таки пересилив колющую боль, Мина вскочила на ноги и побежала вдоль реки настолько быстро, насколько могла. Она забыла о том, что незнакомец был квисином, а значит, за секунду перемещался в любое место. На ее пути очень своевременно попался пушистый кустарник. Спрятавшись за ним, Минна достала из кармана зажигалку, чтобы позвать на помощь Ун Шина, и принялась отчаянно чиркать колесиком для поджига. Но появлявшийся язычок пламени, как назло, сразу же гаснул.
– Это бессмысленный поступок, – разнесся по воде голос Сухорана. – Тебе не спрятаться от меня.
Испугавшись, Минна выронила зажигалку и вновь припустилась бежать. Она не знала, зачем и куда. Возможно, это был инстинкт выживания. Густой туман толстым покрывалом застилал землю, и узкая тропинка терялась в сгущающихся сумерках. Неожиданно Минна оступилась, соскользнула вниз по склону и упала прямо в ледяную воду. Барахтаясь в ней, она глотала воздух и пыталась удержаться на плаву, но холод сковал ее тело. Прежде чем пойти ко дну, Минна увидела стоявшего на берегу мужчину в маске тигра и ощутила, как тяжелеют ее веки. Постепенно чернота за смыкающимися ресницами затянула собой лунные блики на поверхности воды и светлую фигуру незнакомца.
В следующий миг Минна открыла глаза и осознала, что она не дышит. Этим ее уже было не удивить, а вот онемевшее тело и бледная, без обмороженных участков, кожа ее настораживали. Оглядевшись вокруг, Минна очень удивилась: перед ней простиралось бесконечное поле розовой мюленбергии. Небо было безмятежно сине-бирюзовым и переливающимся, словно северное сияние. Справа от Минны журчала черная река, у берега которой одиноко раскачивалась лодка. На другом ее берегу росло огромное дерево, чьи ветви тянулись до самых небес и прогибались под весом темно-фиолетовых плодов инжира. На нижних его ветвях висела одежда. А под деревом стоял ханок[59] с серой крышей, и в его затянутых бумагой окнах то и дело мелькали две тени.
Вскоре на порог ханока вышла тощая старуха в белом ханбоке. К ней присоединился старик с синей бородкой. На их крупных седых головах, вдвое больше человеческих, красовались белые треугольные шапочки, а за подолами их одеяний тянулась стайка мотыльков. Минна и прежде видела всяких квисинов, но эти двое, с голубоватой кожей и частыми острыми зубами, показались ей уж очень странными.
– Дорогой, у нас гости, – приветливо сказала старуха и, легко перелетев через реку, опустилась на землю прямо перед Минной. – Добро пожаловать на берег Реки Смерти