Тишина в комнате угнетала. Находиться в пустой квартире, где все напоминало о Юнхо, было невыносимо. Минне хотелось кричать от боли, но тогда услышал бы Пак Убин и прибежал с расспросами. Она уткнулась лицом в подушку и рыдала до тех пор, пока не поняла, что по ее щекам перестали катиться слезы. Мышцы живота тоже не болели, как это бывало после долгой истерики.
– Это все из-за сильного стресса, – попыталась успокоить себя Минна и легла на спину. Она посмотрела влево, на пустую половину кровати; потом вправо, на желтое кресло у окна, где любил читать Юнхо; начала прокручивать в голове ситуацию в парке Сонюдо и мысленно попыталась убедить Юнхо остаться. Если бы она была достаточно хороша для него. Если бы она была квисином. Если бы он любил ее по-настоящему…
В таком состоянии Минна промаялась до полудня, пытаясь уснуть. В конце концов она взяла себя в руки, вызвала такси и поехала в Ханнам Зе Хилл. Всю дорогу туда она думала, что сказать Юнхо. Он должен был знать, что его гипноз не сработал. Что, возможно, это знак судьбы и им не стоит расставаться.
Поднимаясь по длинной лестнице, ведущей к коттеджу Ли Кангиля, Минна совсем не запыхалась, хотя обычно переводила дыхание уже на тридцатой ступеньке. Удивленная этим, она сильно ущипнула себя за запястье, но снова ничего не почувствовала.
«Вот бы еще перестало лихорадить от нервов», – подумала Минна и просочилась в приоткрытую кованую калитку. Хорошо знакомый вечноцветущий сад Ли Кангиля превратился в империю сорняков и сухих деревьев. В нем будто бы год никто ничего не выращивал.
Подойдя к двери дома, Минна обратила внимание на плотно зашторенные окна и нетерпеливо нажала на звонок. Никто не открыл, и ей пришлось отворить дверь своим запасным ключом.
– Юнхо! Юн Сана! – позвала она, и ее голос эхом разнесся по пустому холлу. Мебель, картины и вазы были покрыты белыми чехлами. На дверях кабинетов Юнхо и Ён Сихвана висели пустые таблички.
«Неужели все они уехали из Сеула? – подумала Минна, выходя в увядший сад. – Или вернулись на Небеса? Юнхо не удалось стереть мои чувства к нему, но он забрал с собой то, что делало меня живой. Я приходила сюда, как к своей семье, разделяла с ними радость и печаль. Значит, с этого дня мир квисинов перестал существовать для меня…»
Минна заперла дверь и подошла к кованой ограде. С высоты холма хорошо просматривалось то самое поле, где они любили прогуливаться с Юнхо. Впервые этот пейзаж показался Минне грязным и поблекшим. Она зажмурилась и сжала кулаки. Осознание того, что теперь все ее будни будут именно такими, сжигало ее изнутри. В душе она еще ждала появления Юнхо где-то там, на тропинке, но умом понимала: он не вернется. Чудо в ее жизни закончилось.
– Юнхо, если ты думаешь, что это поможет мне забыть тебя, ты ошибаешься! – громко закричала Минна, и стайка маленьких птиц вспорхнула в небо за ее спиной.
Со стороны калитки послышались тяжелые шаги, и Минна тотчас посмотрела туда, замерев в ожидании. Скоро в сад зашел Дон Юль, облаченный в длинную черную куртку с меховым капюшоном. Булгэ шумно принюхивался, подергивая широким малиновым носом. Его торчащие щеткой усы шевелились от невнятного бормотания. Оглядевшись, булгэ заметил Минну и замер с приоткрытым ртом.
– Что ты здесь делаешь? – озадаченно почесал лохматый затылок Дон Юль.
Не веря своим глазам, Минна подбежала к булгэ и потрогала его усы, опасаясь, что он лишь очередное ее видение.
– Дон Юль! – воскликнула она и повисла на его руке. – Я так рада видеть вас! Вы остались в Сеуле?
– Я и не собирался уезжать, – задумчиво ответил Дон Юль.
– Да, но дядя Кангиль и остальные…
– Этот дом окружает невидимый барьер, созданный госпожой Ли Дуаль. Здесь что-то вроде параллельного пространства – как Карман Пустоши. Ты не можешь видеть тех, кто внутри него.
– Юнхо настолько меня ненавидит? – простонала Минна.
– Не переоценивай себя, – усмехнулся Дон Юль и сунул руки в карманы куртки. – Юнхо и Кангиль вернулись на Небеса, чтобы защитить предсказания Ан Минджуна. В мире квисинов сейчас накаленная обстановка. Пак Сондже сбежал, Совет Небес захватил власть, и неизвестно, что будет с нами дальше. Меня временно отстранили от должности, поэтому я и несколько моих булгэ с чистой совестью будем защищать этот коттедж.
– Вы поможете Небесам? – удивилась Минна.
– Нет, только семье Юнхо.
– Верно! – раздался мужской голос откуда-то с лестницы. – Мрачные жнецы должны знать свое место!
– Не первый раз, – поддержал его другой.
По-дружески толкаясь, в сад по лестнице поднялись семь булгэ. Они загадочно подмигнули Минне и разбрелись по территории. Последним в калитку вошел самый худой и высокий из них, с красными оттопыренными ушами. Он пару раз оглянулся на Минну и с ехидной улыбкой спросил:
– Подружка дракона, хочешь стать моей девушкой?
– Закрой пасть! – рявкнул Дон Юль. – Займись делом.
Минна смущенно заправила за ухо прядь волос, а Дон Юль обернулся к воротам. За кустами показалась фуражка Ун Шина. Что-то насвистывая себе под нос, токкэби прогулочным шагом направлялся к коттеджу, но, увидев Минну, встал как вкопанный.
– Что за ерунда… – сказал он и подошел к ней. – Минна?
– Я тоже не почувствовал присутствие Со Минны, – пожал плечами Дон Юль. – Наверное, барьер вокруг дома нейтрализовал ее энергию и запах. В конце концов, он и был создан, чтобы Мрачные жнецы не обнаружили Ли Дуаль, Юн Сану и Сим Лиа.
Ун Шин наклонился к Минне и потряс ее за плечи.
– Ты помнишь, кто мы такие?
– Да, – кивнула Минна. – Вы темные квисины. Гипноз Юнхо не подействовал!
– Проклятие! – выругался Ун Шин и предупредил: – Не приходи сюда, это опасно! Притворись, что ты ничего не помнишь о мире квисинов.
– Но мне нужно поговорить с Юнхо! – забеспокоилась Минна. – Как долго все это будет продолжаться?
– Всегда! – солгал Ун Шин и отпустил Минну. – Чего ты ждала от огненного дракона? Что он научится чувствовать как смертный? Он рос без отца и матери, один, среди стен и мечей. Если ты думаешь, что он – твое солнце в этой жизни, то я огорчу тебя: он тьма и холод. Как любой из нас.
– Неправда! – воскликнула Минна. – Ты никогда не видел человеческую часть его души! Почему ты говоришь мне эти ужасные вещи?
– Потому что Юнхо забыл тебя! – отрезал Ун Шин и опустил взгляд, будто в этом была его вина. – Ван Хёль дал ему зелье забвения. Смирись, это конец.
– Неправда! – прошептала Минна и замотала головой. – Я в это не верю! Зачем он это сделал?
– Чтобы не вернуться к тебе из жалости, – с непроницаемым лицом выдавил из себя Ун Шин, хотя собственная ложь вызывала у него омерзение. – Только не натвори глупостей, ладно?
От этих слов у Минны голова пошла кругом. В ее ушах нарастал монотонный шум, постепенно заглушая голос Ун Шина. Минна только наблюдала за движением его губ. Белое лицо токкэби, смеющиеся над чем-то булгэ, удаляющийся в сторону коттеджа Дон Юль, зимний сад – перед ее глазами все превращалось в размытую картинку.
– Минна! – Ун Шин снова потряс ее за плечи. – Ты меня слушаешь? Тэхён, Хо Ян и Юри уже прилетели в Канаду. С ними все хорошо.
– Отлично, – ответила Минна и похлопала себя по щекам. – Объясни мне, почему Юнхо… Все произошло так внезапно…
– Если ты не перестанешь говорить о Юнхо, я сейчас сам сотру тебе память. Ты этого хочешь?
Для большей убедительности Ун Шин приподнял глазную повязку и наклонился к Минне, но она тут же закрыла лицо руками и испуганно воскликнула:
– Нет! Не надо!
– Тогда соберись! – скомандовал Ун Шин и распрямил плечи. – Подумай о своем будущем. Живи несмотря ни на что. Это то, чему ты можешь научиться у квисинов. Мы все прошли через смерть, боль и одиночество. Даже темный квисин вроде меня.
– Сразу видно, что ты был генералом! – разочарованно сказала Минна, и от волнения ее лицо покрылось розовыми пятнами. – Утешать нормально не умеешь?
– А как надо было? – в недоумении повысил голос Ун Шин.
– Неужели непонятно? – перекричала его Минна и краем глаза заметила, что компания булгэ оглянулась на нее. Увидев ее раскрасневшееся от отчаяния лицо, булгэ перестали улыбаться и в недоумении посмотрели на Ун Шина. Дон Юль, что-то объяснявший ушастому Рим Югёму на пороге дома, тоже отвлекся на крик Минны. Пытаясь понять, что происходит, он сердито глянул на Ун Шина, но тот лишь развел руками. Минне было совершенно безразлично, как выглядит ее поведение со стороны. Она просто хотела, чтобы эти квисины услышали ее, и закричала: – Мне больно и плохо! Возможно, вам это покажется смешным, глупым или нерациональным. Юнхо отказался от меня ради всех вас, ради своих целей. Но я смертная и не могу этого понять! Я не выдерживаю всего, что на меня навалилось! Я не… Я…
У Минны началась тихая истерика. Она задыхалась, глотала воздух, а ее плечи часто вздрагивали. Ун Шин не был готов к такой реакции и растерянно почесал затылок. Дон Юль же прекрасно понимал Минну и, сочувствуя ей, опустил взгляд. Он беспокоился о будущем Юнхо и не одобрял его решение расстаться с Минной. Остальные булгэ переглядывались, шепотом подсказывая друг другу, как правильно успокоить смертную. Глядя на их озадаченные лица, Минна почувствовала себя капризным ребенком в толпе нянек, и волна эмоций немного схлынула.
– Простите, – сказала Минна и обняла себя за плечи. – С моей стороны эгоистично требовать от вас сочувствия. Ведь вы меня почти не знаете.
Булгэ замерли, после чего расслабленно засмеялись. Один из них, крепкий мужчина с короткой стрижкой и серьгой в ухе, вскинул голову. Его звали Ро Дамби. Он был вторым по силе после Дон Юля и в одиночку растил двух дочерей. Минна слышала от Дон Юля, что давным-давно жена Ро Дамби погибла в схватке с мрачными жнецами и он по сей день мечтает отомстить им. Но Минне казалось, что большего добряка среди булгэ было не найти.
– Я всегда думал, что у тебя нет эмоций, – сказал Ро Дамби. – Ты такая… сдержанная.
– Со Минна, ты держала в страхе всю нашу команду! – пошутил Ро Донхэ, качок с длинными каштановыми волосами. Это был младший брат Ро Дамби. Минна часто встречала его в спортзале, где занималась Руми.