Встав посреди моста, советник бросил факел в воду и закричал:
– Кан Сольджу мудан[72]! Она переболела оспой, но как ей удалось выжить без единой язвы на лице? В нее вселился темный квисин! А как легко она околдовывает мужчин своей красотой! Я узнал, что сам наследный принц собирается свататься к ней! Если Кан Сольджу станет невестой будущего императора, мы все обречены на войны, болезни и смерть! Генерал Кан скрывал от нас это чудовище!
– Мне страшно, – прошептала какая-то женщина из толпы.
– Я знаю лекаря, который отказался лечить Кан Сольджу, – подтвердила молодая девушка. – Он говорил, что ее случай был очень тяжелым. Неужели она и впрямь мудан?
– Мы не позволим семье Кан и дальше проводить колдовские обряды! – нагнетал обстановку советник. – Этой ночью мы защитим наше государство от мудан!
Толпа подняла факелы и нескончаемой вереницей побрела по мосту за советником, отражаясь в поверхности озера черной жирной змеей. Ветер разносил их разъяренные возгласы по всей округе, разбудив даже спящие на воде кувшинки. Неподалеку, на берегу, наблюдали за происходящим Ван Хёль и Сухоран.
– Вы не хотите вмешаться? – спросил Ван Хёль, искоса посмотрев на Сухорана, будто пытался разглядеть ответ в его глазах, сверкающих из-под маски тигра.
– Нет, Ван Хёль, – твердо ответил пэкхо, не отрывая взгляда от моста. – Все идет своим чередом. Вижу, тебя ждет много работы. Сегодня умрет не один человек…
– Да уж, – согласился Ван Хёль. – А где Кан Сольджу?
– Она в доме, – сказал Сухоран. – Смертные окажут нам огромную услугу, если сами убьют ее. Главное, чтобы Кан Виён прожил немного дольше.
– Кан Виён тоже там?
– Нет, – покачал головой Сухоран. – Я видел, как он выходил из дома вместе со своей сестрой. Они оба были в накидках, а значит, планировали сбежать. Разыщем их позже и заберем всю его силу.
Внезапно вместо привычного погружения в темноту Минне в глаза ударил яркий свет желтых фонарей, подвешенных под крышей дома и освещающих внутренний двор. По территории носились испуганные служанки. Некоторые из них пытались подпереть ворота метлами и бочками. Когда из дома выбежала взволнованная Сольджу, девушки наперебой закричали ей:
– Они обезумели!
– Они хотят выломать ворота!
– Юная госпожа, возвращайтесь в дом!
Сольджу даже не успела спросить, что происходит, потому что ворота с грохотом распахнулись и во двор ввалилась толпа людей с факелами. Их лица были замотаны тряпками, а глаза блестели азартом. Во главе, размахивая мечом, бежал советник. От него разило алкоголем. Его мутный взгляд замер на Сольджу и плавно переместился на склады с припасами.
– Берите все что хотите! – прокричал он людям. – Я сам расправлюсь с этой мудан!
– Как вы смеете врываться в наш дом? – ошарашенно спросила Сольджу. Но советник лишь громко рассмеялся и направился к ней. Когда одна из служанок преградила ему путь, он с размаху полоснул мечом по ее шее. Девушка упала замертво, а ее теплая кровь брызнула на лицо Сольджу.
Дочь генерала Кана вскрикнула от ужаса и дрожащими руками коснулась щек, стараясь не замечать алые разводы на пальцах. Минна тоже застыла в оцепенении и чуть не вскрикнула вместе с Сольджу, но вовремя зажала рот ладонью. Еще немного, и она бы выдала себя Сухорану и Ван Хёлю. Стараясь дышать глубже, Минна мысленно повторяла, что находится в иллюзии и все эти люди давно мертвы. Прежде ей доводилось видеть, как безжалостно сражались духи, но люди были ничуть не лучше.
Опомнившись, Сольджу быстро поднялась по лестнице и забежала в дом. Советник с наглой ухмылкой посмотрел ей вслед и оглянулся. Люди во дворе громили все, что попадалось им под руку. Они уносили через ворота еду, ткани и драгоценные вещи. Повсюду валялись трупы служанок с широко открытыми глазами, в которых отражалось пламя факелов. Трое друзей советника невозмутимо переступали через них, высматривая новых жертв.
– Разделайтесь со всеми, – обратился советник к друзьям, и его глаза вспыхнули безумием.
– Мы проникнем внутрь через задний двор, – ответил Тэву и вытер окровавленный меч о подол голубой накидки.
Советник кивнул, одобрив его решение, и стремительно прошел в дом. Преодолев длинный коридор, он рывком отодвинул бумажную дверь в комнату Сольджу и окинул взглядом красные стены. Его внимание сразу привлек чулан, куда вела черная дверца. За ней послышались тихие всхлипы, и советник, не раздумывая, срубил петли мечом. Дверца медленно упала на пол вместе с опершейся на нее Сольджу. Советник схватил девушку за волосы и грубо швырнул ее на пол. Сольджу упала на спину и ударилась головой о край длинного столика, но все еще оставалась в сознании.
– Я делаю тебе одолжение, – невозмутимо произнес советник и, склонившись над Сольджу, принялся развязывать пояс своего одеяния. – Мне приказали убить тебя, но я сделаю тебя своей.
– Ни за что… – прохрипела Сольджу, касаясь своего разбитого затылка.
– Мы поженимся позже, а пока… не бойся, больно не будет! – с мерзкой самоуверенной улыбкой произнес советник. Он всем телом навалился на Сольджу и принялся стягивать с нее платье. Девушка сопротивлялась, плакала, пихалась локтями, но советник крепко прижал ее руки к полу и жадно впился губами в ее губы. Внезапно перед глазами Минны мелькнуло несколько коротких сцен: вспотевшее красное лицо советника; его большая рука, зажимающая рот Янми, и слезы, бегущие по ее щекам; две тени, двигающиеся одновременно. Все это говорило о том, что советник обесчестил Сольджу, а вернее, несчастную Янми в облике ее госпожи. От одной этой мысли Минну затошнило, и она облокотилась о стену, чтобы не потерять сознание. Ей было настолько мерзко, что она буквально ощутила себя на месте той девушки, но голос советника заставил ее вынырнуть из марева ужаса.
– Я сказал, ты выйдешь за меня замуж! – прокричал советник и ударил Янми по лицу.
– Я скорее умру, чем стану вашей женой, – прошептала Янми и ответила ему плевком.
– Неблагодарная дрянь! – прокричал советник и достал из-за пояса штанов золотую мэджукчам с ядом. При виде нее Минна вздрогнула: эта шпилька напоминала ту, которую описывала Юри на своей свадьбе, и вряд ли где-то в мире можно было найти еще одну такую же.
Если бы все это не было видением, Минна бы схватила со стола вазу, ударила ей по голове советника и спасла Янми.
Советник сорвал зубами наконечник мэджукчам в форме лисьей головы и с силой вонзил толстую иглу в грудь Янми. От резкой боли девушка выпучила глаза, широко открыла рот и выгнула спину. Спустя секунду она перестала отбиваться от советника, раскинула руки и распласталась на полу, как небрежно брошенная тряпка. Советник ошарашенно посмотрел на нанесенную им рану, потом на свою трясущуюся руку, сжимавшую золотую меджукчам. В его глазах мелькнул страх, будто он держал не орудие убийства, а ядовитую змею. Издав истошный крик, он швырнул золотую меджукчам в дальний конец комнаты. Шпилька покатилась по полу и провалилась в щель между досками.
– Виён был прав, – задыхаясь, просипела Янми. – Вы грязь, прикрытая белоснежным шелком…
– Что ты там лепечешь? – скривив губы, спросил советник и поднялся с колен. Наспех завязав пояс своего одеяния, он не заметил, как толкнул ногой деревянный столик. Стоявшая на нем зажженная свеча бесшумно упала на пол и подпалила бумажную дверь. Не обратив внимания на запах гари, советник оставил Янми умирать на полу и быстрым шагом вышел из комнаты.
Когда стихли его тяжелые шаги, действие оборотного зелья закончилось и Янми приняла свой настоящий облик. Содрогаясь от боли, она кашляла не то из-за яда, поражающего ее органы, не то из-за дыма. Глядя на ее мучения, Минна хотела зажмуриться, но не сделала этого, потому что сцена явно шла к завершению. Однако декорации не поменялись, а дверцы окна неожиданно распахнулись.
Высокий плечистый мужчина в доспехах влез на подоконник и спрыгнул на пол. Его длинные распущенные волосы, словно черный металл, отражали золотисто-алое пламя. Сквозь дым Минна разглядела на его лице знакомые шрамы, тянущиеся от кончиков губ к вискам. Она уже где-то видела эти ярко выраженные скулы и тяжелую челюсть. Воин разогнал дымовую завесу широкой ладонью, огляделся и, остановив растерянный взгляд на Янми, тут же подбежал к ней. Лишь спустя пару минут Минна узнала в нем Ун Шина. Он еще не стал токкэби, но почти не изменился, разве что его кожа, обветренная и обожженная рассветным солнцем на поле боя, была здорового коричнево-розового оттенка. Минна даже представить не могла, каким образом он был замешан во всей этой истории, и внимательно следила за его действиями.
Ун Шин опустился на одно колено перед Янми и потянулся к ней, чтобы подхватить ее на руки. Но девушка завертела головой и сквозь кашель прохрипела:
– Генерал Ун Шин, оставьте меня и поспешите на мост…
– Кто сделал это с тобой? – дрожащим голосом спросил Ун Шин, и каждая черта его лица задергалась от нарастающего гнева. – Скажи мне!
– Советник, – прошептала Янми и, поморщившись от боли, схватилась за рану на груди. – Он убил всю семью генерала Кана, даже слуг, и хотел заполучить Сольджу.
– Где сейчас юная госпожа Сольджу? – спросил Ун Шин, и его полный отчаяния взгляд заметался по красным стенам задымленной комнаты. – Она жива?
– Она ждет вас на мосту. Поспешите, Виён не сможет защитить ее в одиночку.
– Хорошо, но сначала я отнесу тебя к лекарю! – сказал Ун Шин и, откинув прядь волос с лица Янми, заметил синие пятна на ее щеках. – Тебя отравили?
– Да, – на выдохе ответила Янми. – Оставьте меня, я умираю. Огонь скоро поглотит весь дом.
– Нет, никогда, – мотнул головой Ун Шин, и его темные, глубоко посаженные глаза заблестели. – Потерпи еще немного. Лекарь выведет яд или подберет противоядие!
– Пожалуйста, уходите! – сквозь слезы попросила Янми, сняв с запястья коралловый браслет. – Я благодарна вам за то, что вы подобрали нас с Виёном еще младенцами, когда вражеские войска сожгли нашу деревню. И за то, что вы принесли нас в дом генерала Кана. И за ваши наставления. Вы заменили нам отца и старшего брата, и я благодарна вам за все. Мое детство не было безоблачным, но зато я получила фамилию знатного рода и не знала голода.