Ан Виён понимающе кивнул, превратился в черный вихрь и мгновенно переместился в пространстве. Оказавшись рядом с Джиён, он быстро подхватил ее на руки, и она не успела ничего возразить. Их лица оказались слишком близко друг к другу. Джиён почувствовала, как Ан Виён дышит ей в щеку, и отвернулась от него.
– Это было обязательно? – недовольно спросила Джиён и попыталась спрыгнуть с рук айдола. – Я могу стоять на ногах.
Ан Виён усмехнулся.
– Нет, не обязательно. Я просто так захотел.
– Я всего лишь просила переместить меня в другое место.
– Ты смешная, – спокойно произнес Ан Виён. Он уже не улыбался, а просто смотрел в зеленые глаза Джиён, как в тот день, когда поцеловал ее. Джиён не знала, как ей реагировать на этот изучающий взгляд. Ей казалось, что он забирает все ее грустные мысли. Пусть Ан Виёна и называли опасным темным квисином, но он больше походил на чистое, небесное создание. В золотисто-розовых лучах заката, окруженный нежными снежинками, этот парень был особенно прекрасен.
– Ты сейчас что-то сделал? – спросила Джиён, удивленная тем, как быстро изменилось ее настроение.
– Я забрал твою боль, – ответил Ан Виён. – Но она вернется.
– Ты и это умеешь… – охнула Джиён.
– Ты все еще боишься меня? – спросил Ан Виён и снова посмотрел ей в глаза. – Что мне сделать, чтобы ты не боялась?
– Я не боюсь тебя!
– А почему дрожишь?
– Не смотри на меня так! – воскликнула Джиён и, осознав, что обнимает Ан Виёна за шею, опустила руки себе на колени. – Просто перенеси меня в дом моей бабушки, ладно?
– Тогда закрой глаза, иначе укачает, – посоветовал айдол.
Джиён зажмурилась, напряглась от волнения и почувствовала легкое дуновение ветра. Когда она открыла глаза, они уже очутились в просторной гостиной дома ее бабушки. Днем рабочие собрали мебель и вынесли весь строительный мусор, поэтому комната приобрела жилой вид. По периметру стояли деревянные белые шкафы, комод и книжные стеллажи. В центре находился круглый белый стол с двумя стульями и большой серый диван. Голубые стены были украшены полками и фоторамками всех размеров. Окинув взглядом гостиную, Джиён посмотрела на настенные часы и выдохнула:
– Вот бы так добираться до офиса!
Ан Виён тихо усмехнулся, опустил Джиён на ноги и прошелся по гостиной. Поправив неровно висевшую фоторамку, он открыл дверцу стеллажа и пробежался взглядом по книгам. Не сводя с него глаз, Джиён настороженно спросила:
– Что ты хочешь там найти?
– Мне просто интересно, что ты читаешь, – пояснил Ан Виён.
– Я не люблю бумажные книги, – ответила Джиён и почесала нос. – Это коллекционные издания моей бабушки. От них столько пыли…
– Видишь, у нас много общего, – улыбнулся айдол и закрыл стеллаж. – Я тоже люблю слушать аудиокниги.
Джиён закатила глаза и села за круглый стол, но когда Ан Виён направился к входной двери, обеспокоенно спросила его:
– Ты уходишь?
– Да, – как ни в чем не бывало ответил Ан Виён и оглянулся. – В прошлый раз ты не хотела, чтобы я оставался в этом доме. К тому же моя сила почти вернулась ко мне.
– Останься, – попросила она. – Я хочу узнать кое-что.
Воодушевленный такой переменой, парень вернулся в гостиную и сел на стул напротив Джиён. Их разделяла только белая столешница. Облокотившись на нее локтями, Ан Виён снова впился взглядом в девушку и провел рукой по волосам.
– Я весь во внимании, – сказал он.
– Ты меня помнишь? – вдруг спросила Джиён.
Ан Виён изогнул бровь:
– А должен?
– Не притворяйся. Мы с тобой росли в одном детском доме. Но после пожара у меня не осталось воспоминаний об этом. В прошлый раз ты поцеловал меня и… что-то увидел, да?
– Да, – кивнул Ан Виён. – Поэтому я еще здесь.
– Ты можешь показать это мне?
– Да, – сказал Ан Виён и поставил палец на переносицу. – Не двигайся и смотри сюда.
Джиён развернулась всем телом к Ан Виёну и, посмотрев ему в глаза, приготовилась к галлюцинациям. Но Ан Виён внезапно взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал. На этот раз Джиён не упала в обморок и даже не почувствовала холод. Она просто была в шоке и влепила Ан Виёну звонкую пощечину. Отпустив ее руку, Ан Виён откинулся на спинку стула и довольно произнес:
– Ты мне нравишься, На Джиён.
– Что ты несешь? – воскликнула Джиён и залилась краской. – Ты младше меня на год… нет, на два. Это была очень глупая шутка!
– Я говорю серьезно, – улыбка соскользнула с его лица.
– Слушай, ты, – с напором сказала Джиён и ткнула его пальцем в лоб, – мне в принципе не везет с парнями. Они всегда оказываются подонками, которые сначала признаются в любви, а потом исчезают без предупреждения. Так что не раздражай меня! Как ты вообще оказался на переходе? Ты опять следил за мной, да?
– Вовсе нет, – мотнул головой Ан Виён. – На тебе надет коралловый браслет. Я чувствую его энергию. Не бросать же тебя в опасной ситуации. В прошлый раз ты солгала мне, сказав, что нашла браслет случайно и не знаешь, чей он. Но я видел всю правду в твоих глазах.
– Да? – сглотнула Джиён и, коснувшись браслета, начала другую тему: – Помнишь продюсера Квон Чи? Два года назад на конкурсе молодых талантов он выбрал тебя среди других трейни.
– Конечно, он напоминал мне об этом до самой моей смерти, – кивнул Ан Виён и помрачнел: – Недавно я был в своей гримерке. Кто-то уже перенес туда свои вещи. Будто я жалкий отпечаток подошвы, который уборщица смыла тряпкой. Вчера был – сегодня нет.
– Мне жаль, – сказала Джиён и заправила за ухо рыжую кудряшку. – В кей-поп-индустрии все так и работает. Продюсер Квон Чи уже подыскивает тебе замену…
– Почему в нашу первую встречу в этом доме ты не сказала мне правду о коралловом браслете? – не отставал Ан Виён.
– Я испугалась, – вздохнула Джиён и устало провела ладонью по лицу. – Значит, ты не приставал к Никки, а просто пытался выяснить, кто она такая?
– Да, мне казалось, что между мной и Никки особенная связь, пока я не встретил тебя.
– Пожалуйста, не произноси это, – поморщилась Джиён.
– Мне есть что тебе сказать.
Ан Виён взял ее за руку и, когда она попыталась вырваться, крепко придержал за запястье. В гостиной медленно стемнело – лучи вечернего солнца, сочившиеся сквозь жалюзи, постепенно таяли во мраке. Сначала Джиён не поняла, что именно произошло, и бросила вопрошающий взгляд на Ан Виёна. Но тот неотрывно смотрел куда-то вправо, и Джиён, повернув голову в том направлении, увидела кирпичное здание детского дома. На его ступенях сидела девочка в желтом спортивном костюме, и Джиён сразу узнала в ней себя. Ее кудряшки тогда еще не были ярко-рыжими. Пока девочка небрежно собирала их в два коротких хвостика, к главному входу подбежали другие дети. Они что-то ей кричали, бегали вокруг нее, но она смотрела себе под ноги и будто их не слышала.
– Тохва пропал! – кричала одна из девочек.
Когда мальчишка в красной кепке дернул Джиён за хвостик, она взвизгнула и наконец с возмущением посмотрела на детей.
– Что случилось? – спросила она. – Куда все бегут?
– Тохва пропал! – повторил мальчишка. – Твой дружок, Виён, снова напугал его! Он сказал, что Тохва скоро умрет.
– Виён мне не дружок, – ответила Джиён. – Хватит бить его!
– Именно это мы и сделаем! Где он прячется?
– Откуда мне знать? – прокричала Джиён.
– Тогда почему ты его всегда защищаешь?
– Потому что вы глупое, надоедливое стадо!
– Мы за тобой еще вернемся!
Столкнув Джиён с лестницы, дети убежали в дом, и солнечный день неожиданно сменился звездным вечером. Джиён сидела на тех же ступенях и снова пыталась собрать непослушные волосы в хвостики. На ее коленях краснели две большие ссадины. Она пристально смотрела на ограду и подпевала медленной мелодии, доносившейся из губной гармошки откуда-то с крыши.
За спиной Джиён беззвучно открылась дверь, и рядом с ней на ступеньки присел коротко подстриженный парень в брюках и белой рубашке. На вид ему было лет восемнадцать. Погладив Джиён по голове, он ласково произнес:
– Это Виён играет? – спросил он и посмотрел на крышу. – Как красиво. На уроках музыки у них с Миок сложился отличный дуэт. Я вижу, ты с ними подружилась. Может, тебе тоже заняться музыкой?
– Не хочу, – пробубнила Джиён.
– Ты сидишь здесь целый день. Помни: ребята тебя побили, но не победили.
– Я не вернусь в комнату, – буркнула Джиён и обратилась к нему: – Господин Лим, завтра вы уедете навсегда и больше никогда не навестите меня?
– Я решил стать священником, – с улыбкой ответил парень и поднял лицо к звездам. – Я вырос в этом детском доме и был так же одинок, как и ты. Но время лечит. Настала пора уйти.
– С кем же я буду разговаривать по вечерам? – расстроилась Джиён. – Кто будет давать имена пойманным мной лягушкам и улиткам и придумывать про них истории?
– Ты должна привыкать к тому, что даже самые важные люди уходят из твоей жизни. Не цепляйся за них. Твоя сила здесь, – сказал парень и ткнул ей пальцем в грудь. – А я пойду дальше и буду помогать многим людям, выслушивать их проблемы и успокаивать их. Когда-нибудь ты тоже придешь ко мне на исповедь, но поговорим мы уже не о лягушках, а о твоих собственных детях. Я уверен, что ты станешь сильной и счастливой, когда найдешь свое призвание.
– А если вы умрете раньше, чем мы встретимся?
– Только ребенок мог спросить такое, – рассмеялся парень и покачал головой. – Всякое случается. Кто знает, может быть, в новой жизни я стану деревом во дворе твоего дома и по осени так засыплю двор сухими листьями, что ты сама захочешь избавиться от меня!
Если бы тогда, в детстве, Джиён знала, что еще встретится с воспитателем Лимом, она бы очень удивилась. Но в будущем они лишь однажды столкнулись плечами на улице Сеула и, не узнав друг друга, прошли мимо. Это был день свадьбы Юри. И воспитатель Лим спешил туда. Он все-таки стал священником.
Внезапно на месте детского дома возник густой лес. Маленькая Джиён, запыхавшись, бежала по тропинке на звук заунывной мелодии, производимой губной гармошкой, пока не увидела за толстым деревом чьи-то ободранные ноги в красных кедах. Она обошла дерево кругом и уперла руки в бока. За ним прятался красивый темноволосый мальчик. Он плакал и потирал свежие синяки.