Минна повисла на руке Хёна, хотя предпочла бы видеть на его месте Юнхо. На какое-то время ей удалось не думать о нем, но эта рана была еще свежа. Проходя мимо скамейки, Минна поздоровалась с Ро Дамби и улыбнулась компании молодых булгэ, оставшихся сторожить гостиницу. Хён кивнул им в знак приветствия и обратился к Ро Дамби:
– Сегодня все решили взять выходной и расслабиться?
– Не волнуйся, мы охраняем эту местность, – рассмеялся Ро Дамби и переглянулся с Ун Шином.
– От кого вы ее охраняете? – спросил Хён и вопрошающе взглянул на токкэби.
– В Сеуле и его окрестностях сейчас неспокойно, – пояснил Ун Шин и, поднявшись со скамейки, шепнул Минне на ухо: – Часовые пояса сдвинулись на сутки. У тебя мало времени. Но когда ты попадешь в Пустошь, твое время остановится. Там пройдет день, а здесь – неделя или больше. Поэтому не затягивай с возвращением. Если сможешь…
Не расслышав слова Ун Шина, Хён потянул Минну за руку, и они зашли в гостиницу вместе со всеми трейни. Проводив их беспокойным взглядом, Ун Шин вдруг почувствовал жжение в груди. Обычно так случалось, когда Дон Юль вызывал его на работу с помощью зажигалки. Однако единственной, кто мог позвать его сейчас, была Минна, и она только что прошла прямо перед его носом.
– Все в порядке? – забеспокоился Ро Дамби, глядя на задумчивое лицо токкэби, но тот вдруг вспыхнул алым пламенем и взорвался, разлетевшись на множество золотых искр.
Ун Шина выбросило на верхушку холма, где находилось старое кладбище. Сильно ударившись спиной о каменную фигуру старца, он обнаружил, что лежит ничком. Перемешавшаяся со снегом грязь мерзко прилипала к его щеке, животу и ладоням. Среди сосен и камней было темно и безлюдно, хотя откуда-то доносился глухой стук.
Токкэби понял, что этот звук исходит прямо из-под земли, приподнялся на локтях, подобрал толстую палку и принялся копать возле могилы до тех пор, пока не уперся в крышку деревянного ящика. Проломив ее кулаком в середине, Ун Шин услышал знакомый визг Руми и замер в изумлении. Он понятия не имел, как Руми здесь оказалась, но тотчас оторвал крышку и швырнул ее в сторону. На дне ящика лежал женский труп, а рядом съежились Руми и Пак Убин, сжимавший в руке зажигалку.
– Вот же проклятие! – сказал Ун Шин и помог Руми выбраться из ящика. – Неужели вы здесь из-за сообщения Со Минны?
– Да, – ответила Руми, едва держась на ногах от стресса. – А вы… Что вы здесь делаете?
– Я… – замялся Ун Шин и почесал затылок. – Я тоже приехал сюда, чтобы решить кое-какие вопросы Со Минны.
Преодолевая рвотные позывы, Руми дрожащей рукой указала на ящик, где лежал изуродованный труп Чаны. Она не могла даже смотреть в ту сторону и, прикрывая рот ладонью, отошла на несколько метров от могильного камня. Ее лицо было красным от слез. Зацепившись краем пальто за валявшуюся на земле сосновую ветку, Руми решила, что ее схватил покойник, и громко взвизгнула.
Пак Убин вылез вслед за Руми и пояснил более подробно:
– Люди в масках черепах хотели похоронить нас заживо.
– Это вряд ли… – засомневался Ун Шин и заглянул в ящик. – Крышка была слегка присыпана землей. Ты бы легко выбил ее изнутри, если бы был чуть сильнее. И вам же оставили телефоны? Скорее всего, они просто вас припугнули.
Пак Убин оскорбленно посмотрел на свои бицепсы и, избегая разочарованного взгляда Руми, стал интенсивно отряхиваться.
– А что делать с трупом? – спросила Руми, прислонившись спиной к сосне. – Мы не можем все так оставить.
– Сфотографируйте могилу и возвращайтесь в Сеул.
– А если эти люди в масках вернутся и избавятся от трупа?
– Неважно, – заверил ее токкэби и, задвинув крышку ящика ударом ноги, вырвал из рук Пак Убина свою зажигалку. – Это мое, спасибо.
Оставив Руми и Пак Убина наедине, Ун Шин помчался к подножию холма и спрятался за толстой сосной, чтобы эти двое не заметили его внезапного исчезновения. Щелкнув пальцами, он хотел было переместиться во двор гостиницы «Лунный приют», но пламя Преисподней снова поглотило его и выбросило на изогнутый радугой мостик.
Ун Шин сразу почувствовал сильный запах свежей крови и чье-то присутствие. Вскочив на ноги, он огляделся и остолбенел. По обоим краям мостика лежали трупы мужчин. Перила, снег и даже вода были окрашены кровью, словно она брызнула фонтаном. Посмотрев вниз, Ун Шин увидел плавающий под мостом труп, и, вглядевшись в его лицо, пошатнулся. Силы будто бы покинули его, и он, схватившись руками за прутья моста, упал на колени. Плавающий среди раскрошенного льда парень оказался Донхэ, младшим братом Ро Дамби. Его лицо и одежда были изрезаны, а из груди торчала острая льдина. Догадавшись, что остальные убитые – молодые булгэ, Ун Шин накрыл лицо ладонями, размышляя, кто мог совершить подобное зверство и как рассказать обо всем Ро Дамби и Дон Юлю.
Где-то справа, на берегу, вдруг раздался щелчок зажигалки. Резко повернув голову в том направлении, Ун Шин увидел трейни Никки. Девушка, одетая в кожаный неимоверно широкий и явно мужской плащ, убрала с лица малиновую челку и хитро улыбнулась токкэби. На ее тонких длинных пальцах и губах застыли кровавые разводы. Ун Шин понимал, что это вовсе не Никки, и настороженно спросил:
– Кто ты такая?
– Ты не узнаешь меня? – захихикала девушка, быстро щелкая зажигалкой. – Я по тебе скучала, генерал Ун Шин!
– Кто ты такая? – во весь голос закричал Ун Шин.
– Янми, – цокнула языком девушка и швырнула зажигалку в воду. – Ах да, ты же ничего не помнишь! Тебе хорошо жилось все эти годы. Только я одна мучилась, сгорая от ненависти к своим врагам.
– Я тебя не знаю, – сквозь зубы ответил Ун Шин. – Зачем ты убила этих булгэ? Что вы не поделили?
– Ничего, – рассмеялась Янми, вытирая кровь с лица. – Я просто развлеклась! Они так забавно визжали от боли и катались по снегу! Не то что те, получившие черные конверты.
– Невеста-вонгви? – наконец догадался Ун Шин. – Ты заняла тело Никки?
– Вся эта деревня – сплошное место жертвоприношения, – ответила Янми. – Чтобы оживить мертвеца, требуется кровь не только юных смертных, но и квисинов.
– Ты сумасшедшая, – прошептал токкэби, не в силах подняться с колен.
– Янми, довольно! – раздался низкий хрипловатый голос.
Ун Шин оглянулся на другой берег. Там в темноте леса вырисовывались два мужских силуэта. Когда они подошли чуть ближе, стало ясно, что это Сухоран и Ван Хёль.
– Вы опоздали! – закричал Ун Шин и яростно ударил по перилам. – Посмотрите вокруг!
Увидев трупы молодых булгэ, Ван Хёль встал как вкопанный и пропустил Сухорана вперед себя. Блеснув серебристой маской тигра, пэкхо спокойно переступил через тело, прошелся по мосту и, даже не взглянув на Ун Шина, неожиданно приобнял Янми за плечи.
– Ты хорошо постаралась, девочка, – сказал Сухоран и посмотрел в небо. – Этой ночью, в начале убывающей луны, пропитанная кровью земля вернет тебе часть силы, которую забрала, когда ты умирала.
– Не строй из себя важную персону, – огрызнулась Янми и оттолкнула его. – Господин Ан Дюон прекрасно понимает, почему ты принял его сторону. Идем, нам нужно в гостиницу «Лунный приют». Ли Хён сейчас там. Господин Ан Дюон ждет его с нетерпением. Если хочешь доказать свою преданность, приведи к нему Ли Хёна. Я еще недостаточно сильна, чтобы сражаться с драконом.
– Сухоран! – крикнул Ван Хёль с другой стороны моста, и в его голосе послышались нотки гнева. – Ты служишь Дюону? Скажи, что это какой-то хитроумный план! Или дело в ядовитом кольце, которое надели на тебя предатели из Совета Небес?
– «Предатели из Совета Небес», – передразнила его Янми.
– Прости, Ван Хёль, – бросил напоследок Сухоран и, закрыв Янми краем своего белого плаща, вмиг исчез. В снегу на том месте, где они стояли, образовалась неглубокая, продавленная энергией воронка.
Не посчитав нужным обсудить что-либо с Ун Шином, Ван Хёль растворился в воздухе вслед за Сухораном и Янми. В очередной раз ударив кулаком по перилам, токкэби предположил, что мрачный жнец тоже переместился в гостиницу «Лунный приют» с намерением защитить Ли Хёна. Он уже не знал, кому верить и как поступать. В его голове просто не укладывалось: какие планы Дюон имел на дракона-полукровку, над которым насмехались Небеса?
Поднявшись с колен, Ун Шин собирался щелкнуть пальцами и тоже переместить себя к гостинице, но мимо его виска внезапно просвистела пуля, срезав прядь его волнистых волос. Стрелявшим был громила в маске черепахи. Ун Шин не заметил его появления, пока блуждал в своих размышлениях. Незнакомец стоял на том берегу, где прежде находился Ван Хёль, а за его спиной столпилось несколько мужчин. Все они были в костюмах и масках, и все одинаково направили дула пистолетов на Ун Шина.
– Спрячьте пушки, – усмехнулся токкэби. – Это смешно…
– Шивон передает тебе привет, – пробасил громила, держа его на прицеле. – Он говорит, что вы давно не виделись. Примерно с тех пор, как ты перестал работать вышибалой в его игорном заведении. Кажется, это было начало двадцатого века?
– Мне некогда с вами болтать, – бросил Ун Шин.
– Почему же так жестоко? – с иронией спросил громила. – Хоть ты и оказался в неподходящее время в неподходящем месте, Янми попросила не убивать тебя.
Раздраженно махнув рукой, Ун Шин отвернулся, чтобы уйти, но громила хладнокровно спустил курок. Крупнокалиберная серебряная пуля пробила мертвое сердце Ун Шина и вонзилась в ближайшее дерево. Пошатнувшись, токкэби издал тихий стон и, посмотрев на луну, рухнул спиной на заледеневшие доски моста. Перед его глазами проплывали созвездия, цветы и яркие одежды. Он не знал, было ли это правдой, или ему пришло приятное видение перед тем, как он окончательно умрет.
Между тем видения становились более отчетливыми. Иногда они сопровождались чьими-то репликами. Прежде Ун Шин не видел своего прошлого, но теперь он был уверен: это не предсмертные галлюцинации, это – оно. Но вспомнил он только моменты, связанные с Виёном, Янми и Сольджу.