– Юнхо, что ты творишь? – обеспокоенно спросил Ли Кангиль.
– Ли Юнхо! Что вы себе позволяете? – гневно закричал судья, прикрывая лысину. – Это зал суда, а не поле для тренировок!
– Вы сами ждали моего возвращения! – сквозь зубы ответил Юнхо, вырываясь из цепей. – Минна умерла по вашей вине! Если вы не найдете способ вернуть ее к жизни, я уничтожу себя!
– Юнхо, возьми себя в руки! – успокаивал его Ли Кангиль. – С чего ты взял, что Со Минна умерла? Кто тебе сказал?
– Опомнитесь! – монотонно произнес Ван Хёль и, подойдя вплотную к Юнхо, шепотом произнес: – Вы многого не знаете…
– Почему ты не защитил Минну? – прорычал Юнхо и схватил мрачного жнеца за ворот плаща, но Ван Хёль спокойно высвободился, сделал шаг назад и выставил ладонь вперед. Он явно не собирался оправдываться в зале суда. Зная, что Ван Хёль собирается использовать радужный щит, Юнхо зажмурился, напряг тело, чтобы не чувствовать боли, и с улыбкой приготовился к смерти. Он бы никогда не отбился от столь мощного оружия и нарочно провоцировал мрачного жнеца:
– Давай, ударь меня!
Ван Хёль зашевелил губами, но никто не услышал его ответа – на весь зал раздался оглушительный крик сороки. Вспорхнув с плеча Юнхо, она покружила над головами перепуганных квисинов и спикировала вниз, превратившись в прекрасного стройного юношу с серебристыми волосами, облаченного в бирюзовый ханбок. Юноша приземлился между Юнхо и Ван Хёлем и, гордо задрав подбородок, ломающимся голосом поприветствовал всех:
– Доброго вечера и полной луны, уважаемые квисины!
– Это Рён! Это упавшая звезда! – зашептались в зале, а судья нервно вытер влажный лоб и спрятался за трибуной.
Повернувшись лицом к Юнхо, Рён взволнованно обратился к нему:
– Не делайте глупостей, господин Ли! Со Минна еще жива, и ее душа находится в Пустоши!
Юнхо пошатнулся, не в силах что-либо произнести, и медленно разжал дрожащие пальцы. Только что он чуть не совершил ошибку, которая уничтожила бы его и лишила встречи с Минной.
Легким движением руки Рён порвал золотые цепи мрачных жнецов, стягивающие плечи Юнхо, и освободил его. При виде такой силы Ван Хёль отступил назад и присмотрелся к юноше. Прежде мало кому удавалось избавиться от его пут. Сорвав с головы серебряный волос, Рён сжег его в белом пламени, после чего сдул с ладони оставшийся пепел. Блестящие частицы слились в воздухе и образовали круглый портал, напоминающий зеркало.
– Скорее, прыгайте туда! – скомандовал Рён, обращаясь к Ли Кангилю. – Это проход в Пустошь!
Ли Кангиль первым сообразил, что к чему, и сорвался с места. Случайно опрокинув трибуну, он подхватил под руку опешившего Юнхо и вместе с ним шмыгнул в портал.
– Стойте! – закричал Ван Хёль и бросился за ними, исчезнув в серебристой глади зеркала.
– Вот же незадача! Рим Куён не обрадуется мрачному жнецу! – почесал затылок Рён и, обратившись сорокой, скрылся в портале. Зеркало тотчас рассыпалось по полу серебряной пылью, а хихикающий Ан Минджун превратился в белую мышь и убежал под трибуну прямо на глазах у изумленного судьи и мрачных жнецов. Разинув рты, квисины молча переглядывались, совершенно не представляя, как продолжать заседание суда без обвиняемого.
Месяц спустя
Декабрь играючи забрасывал Ихвадон снежными хлопьями, празднуя свое возвращение. Люди сновали по улице, бегая от магазина к магазину. В руках они несли огромные сумки, набитые едой и подарками. Все готовились к Соллалю. Деревянная табличка с надписью «Закрыто» раскачивалась от ветра на ручке двери закусочной «Щедрый имуги», но на самом деле внутри велась бурная дискуссия. После долгой уборки помещения три призрака в фартуках расселись за барной стойкой и, потягивая через трубочки томатный сок, наблюдали за прохожими сквозь покрытые морозными узорами стекла витрин.
– Все это забавно, но ужасно непривычно, – пробормотал тощий Чанёль, подперев щеку рукой. – Из-за сдвига часовых поясов смертные стали нас видеть! Мало того, что я помню нашу с Хюнсу вчерашнюю ссору, так еще и не могу спокойно поковыряться в носу!
– Я всегда просил тебя этого не делать, но ты меня не слушал, – обиженно ответил толстяк Хюнсу и, взяв графин с томатным соком, до краев наполнил свой стакан. – Теперь наша память постоянная, как у смертных. Но я бы хотел забыть о том, что ты обозвал меня гусеницей.
– Если бы вы двое меньше спорили и ушли из квартиры Со Минны на час раньше, Пак Убин бы не застал нас там за уборкой, – встрял Тэун, собирая волнистые волосы в пучок. – Он мог принять нас за грабителей и сообщить об этом полиции! Не забывайте, что теперь мы мерзнем и нуждаемся в еде!
– Зачем ты сказал Пак Убину, что Со Минна наняла нас? – воскликнул Чанёль, со звоном поставив стакан на столешницу. – Можно было сказать, что мы ее друзья. Я мечтал писать картины, а не мыть полы!
– Зато мы легко получили эту работу и никто не спрашивал наши документы, – усмехнулся Тэун, глядя на серый пейзаж за витриной. – Тебе уже лет триста девушки не улыбались, так что не ной!
– Кстати, когда приедет Пак Убин?
– Должен был к восьми вечера, но уже половина девятого, – пожал мясистыми плечами Хюнсу, снова наполняя стакан томатным соком. – Скоро нужно закрываться, а он опаздывает.
– Какой скучный месяц… – вздохнул Чанёль и развалился на столешнице, подложив руки под подбородок. – Интересно, как поживает в Пустоши наша Со Минна? Мышь хорошо справляется со своей задачей. Она ведет себя в точности как настоящая Со Минна! Только взгляд слишком холодный и хитрющий! Жаль, что Дон Юль не предусмотрел двойников для господина Ли Хёна и Ли Юнхо.
– Дон Юль сказал, что в университете он все уладил, – ответил Хюнсу. – Там думают, будто господин Ли Юнхо взял отпуск и уехал из Южной Кореи. А вот с господином Ли Хёном сложнее… Пресса на ушах стоит! Вы видели свежие новости? «Старлайт медиа групс» хочет разорвать с ним контракт.
– У госпожи Рим Куён не так много мышей, – пояснил Тэун. – Они медленно растут и размножаются. Поэтому Дон Юль смог заменить только господина Сон Мина. Насколько я помню, его двойника нашли на стоянке больницы. Врачи решили, что он внезапно вышел из комы и в шоке сбежал из палаты. За неосмотрительность уволили несколько медсестер, охранника и сидевшую на ресепшене женщину.
– А как же видео с камер? – удивился Чанёль и, мельком взглянув на чавкающего крекерами Хюнсу, пихнул его локтем в бок. – Хватит набивать желудок! Ты скоро в дверь не пролезешь!
– В тот день все гонялись за Ан Виёном, – напомнил Тэун, задумчиво посмотрев на бушующую за витриной метель. – Поэтому камеры, навигаторы и радио работали с перебоями. Двойник господина Сон Мина все еще «восстанавливается» в больнице. Дон Юль решил, что лучше оформить этот случай как нападение, чем просто вычеркнуть господина Сон Мина из мира смертных. Слишком большое число людей, пропавших при странных обстоятельствах, вызовет панику среди жителей Сеула. Булгэ не смогут подправить всем воспоминания.
– Как здорово, что Дон Юля восстановили в должности! – с набитым ртом сказал Хюнсу. – Как вы думаете, может, мне стоит испечь для него рисовый пирог и навестить на следующей неделе?
– Нет, не будем соваться к булгэ, пока у них траур, – мотнул головой Тэун и опустил взгляд. – Ро Дабми скорбит по младшему брату.
– Хорошо, что у него есть три милые дочурки, – всхлипнул Хюнсу и громко высморкался в бумажную салфетку. – Госпожа Ли Дуаль и Юн Сана устроили для булгэ что-то вроде поминальной службы в коттедже господина Ли Кангиля. Мы можем прийти туда и поддержать их.
– А я вот слышал, что из-за смерти молодых булгэ Преисподняя разорвала контракт с Небесами, – прошептал Чанёль, будто в закусочной был кто-то, кроме них троих. – Они обвинили во всем Сухорана и Совет Небес. Но разве поймешь, что между ними происходит? Ясно только одно: в мире квисинов наступают сложные времена. Жаль, что мы ничем не можем помочь…
– Еще и Ун Шин куда-то запропастился! Даже Дон Юль не знает, где его искать!
– Зато господин Хо Ян на прошлой неделе вернулся из Канады. Вот только его постоянно не бывает дома, а телефон отключен. Пхунсины говорят, что он целыми днями просиживает в беседке на горе Намсан. Держу пари, этот кумихо снова пьет в одиночестве!
– Совсем забыл! – постучал себя по голове Тэун и вытащил из кармана фартука конверт. – Госпожа Хо Юри прислала мне письмо!
– Так открывай скорее! – с энтузиазмом ответил Чанёль.
– Да-да, мне тоже интересно, что она пишет! – закивал Хюнсу.
Тэун нетерпеливо развернул письмо и, прочитав его, замер с каменным лицом.
– Не может быть! – воскликнул он и еще раз пробежался взглядом по строчкам. – Она пишет, что господин Ён Сихван…
Не выдержав, Чанёль отобрал у него письмо и прочитал вслух:
– «Дорогой Тэун, если я не вернусь в Сеул через несколько дней, то не беспокойся обо мне. Проследи за моим салоном и квартирой. Ты знаешь, где взять ключ и все необходимые документы. Мы с Тэхёном решились на один важный и опасный шаг. Если помнишь, шаман Ким Дохён подарил мне золотую меджукчам. Оказывается, ты не потерял ее, а отдал Ан Минджуну. В свою очередь, он передал ее Ён Сихвану и рассказал ему, как ее использовать. В своем сне Ан Минджун видел нашу с Тэхёном смерть, а это значит, что мы на верном пути. Чтобы быть вместе в этой жизни, нам нужно умереть. Ён Сихван проведет ритуал в нашем доме в Канаде. Я уколю себе палец ядовитой иглой на конце золотой меджукчам. Тэхён сделает то же самое. Наши тела какое-то время будут лежать на кровати, держа друг друга за руки, чтобы не потерять связь. Так я избавлюсь от части души кумихо и стану человеком. Моя задача – попасть в Пустошь и найти там душу Тэхёна. Мы должны воссоединиться и вернуться в наши тела до того, как часовые пояса остановятся. Я знаю, что это не самое радостное известие перед Соллалем. Пожалуйста, укрась мою квартиру фонариками и обязательно поставь елку. Жди нас с Тэхёном и думай только о хорошем. Твоя Хо Юри».