Дни, проходившие без Люки, не приносили мне радости. Действия по плану пришлось приостановить. К тому же я беспокоилась, как воспринял его отец историю с яхтой. Но, несмотря на это, каникулы прошли быстро. Смутно помню, как подала документы в колледж, как раза два съездила покататься на сноуборде с Фионой и Уэсом, как смотрела дорамы с отцом.
В последний вечер каникул я устроилась в гостиной посмотреть очередной сериал по мотивам романа «Блондинка в законе»[24], который назывался «Принцесса-прокурор».
– Мама тоже любила сериалы?
Отец отпустил перекладину в коридоре перед кухней, на которой подтягивался. Его спортивная толстовка с изображением уток из Анахейма промокла от пота, волосы со лба он убрал под повязку, которая, вероятно, была старше меня.
– Твоя мама?
Закутавшись в плед, я сидела на диване. Поставив воспроизведение на паузу, я повторила:
– Да, она любила их так же, как и ты?
Отец стоял, уперев руку в бок. На его лице появилась улыбка.
– Не-е-ет. Твоя мама, она была… настоящим снобом. – Последнее слово он произнес медленно, как бы наслаждаясь нахлынувшими воспоминаниями. – Да, снобом. Презирала телевидение, смотрела только новости и канал о жизни животных. Всегда высмеивала аппу за то, что он смотрит корейское ТВ, прямо как ты раньше. Но теперь и ты полюбила его.
Я фыркнула, но не могла не улыбнуться. Это правда. Я стала сертифицированным фанатиком, одержимым корейскими сериалами. На это Рождество отец даже подарил мне импортную коробку с сериалами на дивиди.
– Я очень похожа на маму, да? – спросила я.
Отец подпрыгнул, повис на перекладине и со стоном подтянулся. Потом расслабил руки, выдохнул и сказал:
– Да, во всех отношениях. Трудолюбивая ученица, как и она. – Он снова подтянулся и, пока его подбородок находился над перекладиной, сказал:
– Всегда и во всем хочешь быть лучшей, как мама. – Он снова подтянулся. – Нетерпелива, как мама. – Спрыгнул на пол и согнулся, чтобы отдышаться. – Нисколько не романтична, как мама.
– Что?! Что ты имеешь в виду?
Он сделал большой глоток воды и сел на ковер у моих ног. Я слегка оттолкнула его спину ногой, чтобы потная толстовка не прикасалась к дивану. Тогда он изо всех сил уперся в мою ногу, и я сдалась, убрала ее и позволила ему облокотиться на чистую обивку.
– Я имею в виду, что тебе не нравятся мальчики, ты слишком занята учебой. Это, конечно, хорошо. Но мама была такой же, и это было нехорошо для аппа, когда они вместе ходили в школу. Мои родители полюбили друг друга еще в Корее, когда учились в старшей школе. Мама была лучшей ученицей в классе, а отец – крутым панком с золотым сердцем. Когда она поступила на медицинский факультет в Стэнфорд, он поехал за ней в США. Вскоре после этого они поженились и переехали в округ Ориндж, где мама проходила стажировку в Ирвине.
Это была настоящая любовь на всю жизнь. Хорошая девушка влюбилась в плохого парня, но вопреки всему они не расстались. Только повзрослев и послушав рассказы отца о матери, я поняла, что у них были именно те чувства, о которых постоянно говорится в корейских сериалах. Такая любовь не проходит, даже когда один из влюбленных умирает.
– Аппа, дело не в том, что я не романтична. Я просто… сосредоточена на других вещах, – бесстыдно солгала я.
Он стукнул меня по ноге.
– Эй, мисс Сосредоточенность, а чем это ты занимаешься сейчас, уставившись в телевизор? Завтра в школу идти. Ложись спать.
– Хорошо, но ты не смотри без меня «Принцессу-прокурора»! – Я неохотно пошла к себе в комнату и огляделась: безукоризненно заправленная кровать, чистые сиреневые подушки на безупречном сером пуховом одеяле, еще одно пушистое кремовое лоскутное одеяло аккуратно сложено у изножья кровати. На многочисленных полках от пола до потолка, сделанных отцом, стоят книги, фотографии, спортивные трофеи и награды. Все разложено по цветам и размерам. У окна на белом лакированном столе – стакан с механическими карандашами, фломастерами и красными ручками.
Я вытащила из бумажника план и снова посмотрела на пункт 10: узнай важную тайну этого парня. Итак, я узнала, что Люка художник, что его арестовывали. Но до сих пор не могла понять, почему он больше не хочет ни с кем встречаться. Я плюхнулась на кровать и записала это в тетрадь.
Затем открыла ноутбук, чтобы снова попытаться найти какие-то сведения о нем. Во время каникул я делала это несколько раз. Набрав слова «подружка Люки Дракоса», я не обнаружила никакой информации и поняла, что знаю об этом парне далеко не все.
Потом я зашла на «Фейсбук». Здесь я бывала миллион раз. Но теперь решила пролистать все фотографии до конца в поисках хоть каких-нибудь признаков подружки. Меня даже начало тошнить от стольких часов просмотра фоток за компьютером. Но еще хуже становилось при мысли, что Люка может каким-то образом узнать, что я за ним слежу. Вдруг программа-шпион, живущая в моем компьютере, в этот самый момент сообщает ему о том, чем я сейчас занимаюсь.
И тут я нашла фотографию двухлетней давности, запрятанную в дальний угол его альбома. На ней были он и какая-то девушка, они сидели на одеяле в парке или где-то еще, где много травы. Лицо Люки светилось от счастья, шапочки на нем не было.
А девушка… Наверное, такой и должна быть подружка Люки. Мечта любого парня. Светло-коричневая кожа, типаж Наоми Кэмпбелл, широкий смеющийся рот, изогнутые брови, огромные зеленые глаза. На ней были обрезанные джинсы, через которые проглядывало столько мышц, что мои ноги показались мне слоновьими хоботками. Свободная белая майка позволяла видеть мускулистые и тем не менее изящные плечи (без незагорелых полосок от лямок). Волнистые белые волосы аккуратно разделены пробором. Отношение к ее фотографии было неоднозначным, но одно было ясно: она красотка.
В животе у меня что-то сжалось. Вот у каких девушек всегда есть парни. У них нет кератоза на предплечьях, дурного запаха изо рта по утрам, и они не смотрят по вечерам корейские сериалы с отцами.
Я кликнула на имя, привязанное к этой фотографии: Эмили Скаут Фэйрчайлд[25]. Имя очень крутое. Оно привело меня к ее биографическим данным – тому, что я искала. Но, прежде чем просмотреть фотографии, я прочла ее пост.
«Последнее дуновение ветра в Охае перед поездкой на юг, где мне предстоит кое-что сделать… мир и любовь».
На юг – это, например, в округ Ориндж? А разве ей завтра не надо идти в школу? Неужели в их школах каникулы дольше, чем у нас? Я посмотрела информацию об Эмили, рисунки, которые она иногда постит: абстрактные формы разных цветов с вдохновляющими, иногда непонятными надписями. Похоже, она художник, как и Люка. Я фыркнула. Тоже мне, Пикассо. Она выкладывает много текстов песен и цитат из философских книг «старых мертвых белых мужчин»[26]. Не сомневаюсь, что ты любишь Буковски[27]и Леонарда Коэна[28]. И в своем творчестве они, конечно же, обращаются исключительно к тебе.
Я полистала ее страницу: не так уж много фотографий с ней самой и всего несколько снимков с друзьями. Люка только на одной, той, которую я уже видела. Вдруг на экране появилось напоминание: «Через час закончится прием заявлений в Стэнфорд!». Свое заявление я отправила по электронной почте несколько дней назад, но напоминание означало, что уже одиннадцать часов, а утром тренировка по футболу. Я щелкнула мышкой по фотографии с изображением Люки и Эмили и закрыла компьютер.
Так, сведения собраны, пора спать. Я открыла тетрадь и записала план для следующего шага, который начинался со звонка Уэсу перед сном.
Телефон вибрировал все утро: чтобы следить за новыми публикациями Эмили, я включила уведомления. Потому что теперь я анонимно подписалась на ее посты.
Да, знаю, это плохо. Но в свое оправдание хочу сказать: мне надо было выполнить предписания шага 10.
В то утро, отправляя в рот хлопья в сахарной обсыпке, я увидела, что она выложила в «Инстаграме» фото своего завтрака, состоявшего из протертых фиников (ого, неужели в Охае живут люди, которые такое едят?). Во время второго урока появился скучный снимок океана: видимо, она в это время ехала через Санта-Барбару. Затем она запостила фотографию транспортного потока в Лос-Анджелесе с кулаком и обращенным вниз большим пальцем – знак неодобрения.
Теперь, на уроке французского, телефон снова завибрировал, сообщая об очередном посте.
На этот раз – на «Фейсбуке»: «Рада съесть вегетарианский бургер из «Ин-Эн-Аут»[29] в ОО». И фотография, на которой она вот-вот откусит от бургера. Каким надо быть чудовищем, чтобы покупать вегетарианские бургеры в «Ин-Эн-Аут»?
Кроме того, что значит ОО[30]? Она здесь? Мне наконец стал ясен смысл ее поста, написанного вчера вечером. Она ехала сюда и конечной целью поездки, конечно, был Люка. Но если Эмили увидит его раньше меня, тогда… Не знаю, что тогда. Я почувствовала легкое беспокойство. Неужели они снова будут вместе? Может, за каникулы они успели сойтись?
Я понятия не имела, увижу ли сегодня Люку. Шел уже третий урок, и я была вне себя от нетерпения. Мы не виделись целых две недели! В пересчете на время Дези Ли это все равно что несколько лет.
Зазвонил звонок, урок французского закончился, и началась большая перемена. Я выбежала из школы на середину двора, надеясь найти Люку. Если бы мне удалось увидеть его первой, я, может быть, сумела бы напомнить ему об искре, пробежавшей между нами на яхте. Если, конечно, я это не придумала.
Вдруг телефон снова завибрировал. Селфи Эмили, которая делала вид, что лижет статую Викинга. Я наморщила нос и вдруг поняла: эта статуя стоит в старшей школе Монте-Висты. Эмили уже здесь. Черт возьми! Я осмотрела пришкольную территорию так быстро, что у меня чуть не сломалась шея. Где Люка? Во время ланча он обычно сидел с членами художественного клуба, но сейчас его там не было.