Когда он наконец вышел из студии, наступила такая тишина, что было бы слышно даже падение булавки. За последние пять минут я столько всего узнала, что от этого кружилась голова.
– О… боже… мой.
Я вздрогнула, совсем забыв о Вайолет, стоявшей рядом со мной. Она покачала головой.
– Что это, блин, такое было? Как будто мыльную оперу посмотрели.
Я ответила не задумываясь.
– Да, точно. Но какая стерва!
Вайолет в ужасе подняла руки.
– Чтоб ей цу-го. – Я захихикала над корейским словом, которое означает «умереть».
– Наверно, это объясняет его нежелание с кем-либо встречаться, – продолжала Вайолет. – Она допустила, чтобы его арестовали за ее проступок. И после этого порвала с ним!
Это похоже на правду. Вот почему Люка не хотел заводить подружку. Слово «разочарование» как нельзя лучше подходило для определения его отношения к девушкам.
– Черт с ней, – пробормотала я еле слышно.
Тут Вайолет посмотрела на меня, и выражение ее лица сделалось более суровым, как будто она вдруг вспомнила, что мы не подруги.
– Что ж, я считаю, путь свободен, да? Теперь можешь доказать, что ты хорошая девочка, не то что Эмили. – В ее словах явно чувствовалась горечь.
– Хм, я не… – начала я и замолчала.
Вайолет вздохнула.
– Он явно запал на тебя.
В самом деле?
– Поверь, я так же поражена, как и ты. Теперь понимаю, почему он хочет найти кого-то… поприличнее. – Она смерила меня неодобрительным взглядом.
Я нахмурилась.
– То есть теперь я должна поблагодарить тебя? Ты вела себя как…
– Стерва? И что? Нам нравится один и тот же парень, и ты меня достала. Все, будем считать, поговорили, – бросила она и пошла к выходу из студии. Было бы неправильно оставить все как есть.
– Эй, Вайолет.
Она остановилась, обернулась и сердито сдула упавшую на лицо прядь волос.
– Что?
Я глубоко вздохнула.
– Не знаю, чем я тебя достала. Понимаешь, обидно, когда тебе говорят такое безо всякого повода.
– О, ты же так занята собой. Понятия не имеешь, чем меня достала, да?
– Не имею.
– Хорошо, начнем с того, что мы знаем друг друга с детства.
У меня отвисла челюсть.
– Что?
Она подошла и встала, скрестив руки на груди, прямо передо мной.
– Мы дружили в корейской школе. Но тогда называли друг друга корейскими именами. Меня звали Мин-Джи.
В корейской школе? Но я ходила туда в семь лет и едва помню даже изучение корейского алфавита в церкви по субботам.
Погодите. О боже! Мин-Джи. Я вдруг вспомнила. Она была полнощекая, застенчивая и любила рисовать, очень любила. По моей просьбе рисовала диснеевских принцесс и героев «Санрио»[33].
Она, должно быть, поняла по лицу, что я ее узнала.
– Да-да. Ты тогда была моей единственной подругой, и ты ушла из школы. Пропала без следа. Представь себе мое удивление, когда я в первый раз увидела тебя здесь, в первом классе старшей школы. Да это же Хай-Джин, блин! Но ты не помнила меня, ведь была поглощена этой школьной ерундой и никогда не говорила с курившими марихуану чудиками из художественной студии. А ведь я действительно пыталась с тобой подружиться.
Я прикусила губу, изо всех сил стараясь выудить из памяти образ той Вайолет, но безуспешно.
– Не знаю. Правда не помню…
Она сердито посмотрела на меня.
– Ты хоть понимаешь, насколько это мерзко? Ты так поглощена собственной персоной, что не можешь вспомнить того, кто пытался с тобой подружиться. Но что еще хуже, теперь ты вдруг заинтересовалась рисованием только из-за парня. Тебе не кажется, что все это… неправильно?
Было обидно, поскольку она говорила правду.
– Прости, Вайолет, я не хотела быть снобом, просто… – Мысли одна за другой проносились у меня в голове. Робость уступила место злости. Я тоже скрестила руки на груди: не надейся, что я буду оправдываться.
– Кстати, я ушла из корейской школы, потому что у меня умерла мама и мы не могли позволить себе платить за учебу.
Вайолет несколько раз моргнула и вдруг в первый раз за все время отбросила свою развязность, опустила руки и прикусила губу.
– О, я не знала… Извини ради бога. – Этот момент, когда приходилось сообщать кому-нибудь о смерти мамы, я называла М-бомбой.
Я вздохнула.
– Все нормально, это случилось уже давно. Но да, это многое объясняет. Может быть, теперь ты сможешь меня простить. – С этими словами я протиснулась мимо Вайолет и направилась из студии на школьный двор.
Меня ослепил яркий солнечный свет, и я помедлила, собираясь с мыслями после разговора. Вдруг я увидела Люку, и наши глаза встретились.
Шаг 11Докажи, что ты не такая, как все остальные женщины на земле
Так, он либо знает, либо нет. Поразительно верная гипотеза, Дез. Все-таки чему-то тебя в школе научили.
Я отвернулась. Сердце снова начало колотиться. Стукнула дверь, ведущая в студию, и оттуда вышла Вайолет. Она взглянула на меня, а потом заметила Люку. Он приоткрыл рот от удивления – судя по выражению его лица, не мог поверить, что мы все это время были там. Я должна была сейчас же все ему объяснить. Но как только я направилась к нему, он вдруг повернулся и побежал. Побежал от меня.
Оставалось только стоять и смотреть ему вслед. Меня охватило отчаяние. Что теперь? Неужели на этот раз я окончательно все испортила?
В глубине души я знала ответ на этот вопрос: сколько бы ошибок ни совершали герои корейских сериалов, это не могло привести к разрыву. Подобно тому, как специи придают вкус блюдам, такие ошибки только укрепляют отношения.
Я достала из рюкзака бумажник и развернула потертый листок с планом. Поскольку я все испортила, у меня появлялась замечательная возможность это поправить, действуя согласно шагу 11: докажи, что ты не такая, как все остальные женщины на земле.
И я точно знала, как это сделать.
Через несколько дней мы с Фионой подъехали к заросшей травой автостоянке. Фиона резко остановила «пенни».
– Ты готова?
Я глубоко вздохнула.
– Кажется, да. Я почему-то не встречаю Вон-Бина уже четыре дня. Думаю, он меня избегает. Он не пришел на занятие по изобразительному искусству, и не знаю, придет ли сегодня… Так что да, я готова, насколько это возможно.
Мы приехали в молодежный центр соседнего городка, который располагался по другую сторону железной дороги; народ здесь в расовом и социально-экономическом отношении был очень пестрый. Фиона работала тут добровольцем с первого года обучения в старшей школе, и я предложила устроить в этом месте мастерскую, где преподавали бы ребята из художественной студии. Местный магазин согласился пожертвовать нам кое-что из принадлежностей для рисования.
В дорамах доброта главной героини побеждает циничное отношение парня к любви. Я надеялась, что если Люка увидит, как я вожусь с ребятишками, то сможет разглядеть во мне настоящую женщину. Пусть поймет, что я не чудачка, сующая нос не в свои дела, а ангельское существо, этакая мамочка, вокруг которой собираются толпы ребятишек. Классическая героиня корейского сериала. И полная противоположность Эмили. Да, пришло время стать мамочкой.
С трудом уломав Фиону помочь мне, я также убедила мистера Руссо направить его учеников на занятие к нам в молодежный центр.
Мы с Фионой прошли в большую игровую комнату рекреационного центра и принялись расставлять столы и стулья для занятий детских групп. Остальные ребята должны были приехать сюда из школы на автобусе.
Но все оказалось не так просто. К моменту, когда они наконец появились, в классе уже царил ужасный беспорядок, дети шумели, а мы с Фионой пытались хоть как-то повлиять на происходящее. Я заметила, как в дверь заглянула Вайолет и тотчас, увидев меня, побежала к Кассиди. Хм, я не могла понять, то ли ее ненависть ко мне поубавилась с тех пор, как я сбросила на нее М-бомбу, то ли она все еще смущалась после той истории с подслушиванием в художественной студии.
Я в тысячный раз искала глазами Люку, когда ко мне подошел мистер Россо в небрежно надвинутой панаме.
– Для чего ты нас сюда вызвала, Дези?
Я умоляюще посмотрела на Фиону. Подруга кивнула.
– Не волнуйся, я все поняла. – Она повернулась к детям и свистнула так громко, что некоторые из них упали на колени и заткнули себе уши.
– Занять места. Живо! – прокатилось по комнате ее рычание. Тридцать детишек торопливо расселись по ярко-оранжевым стульям, стоявшим вокруг столов.
И тут вошел он.
В животе запорхали бабочки, а сердце учащенно забилось.
Остановившись в дверях, он спокойно осмотрел собравшихся, а затем сел.
Стараясь не терять мужества, я усадила по два человека за каждый стол. Предполагалось, что на сегодняшнем занятии дети успеют что-нибудь нарисовать, разделившись на группы. Когда дошла очередь до Люки, я попробовала привлечь его внимание, но он не отводил глаз от телефона.
– Хм, и… Люка, мы с тобой будем работать с этой группой. – Он резко поднял голову, и наши взгляды на мгновение встретились, а затем он подошел к нам и плюхнулся на стул. Отлично. Решил притвориться, что тебе все равно? Я в игре. Не пожалею на это целый день, дружище!
В нашей группе было два мальчика, Майка и Джесси, и две девочки, Кристина и Риз (как она с гордостью сообщила, ее назвали в честь Риз Уизерспун[34]). Всем детям было не больше девяти, и они казались очень возбужденными. Обычно в это время непоседы играли на улице или готовили домашнее задание, так что сегодня, из-за нашего приезда, им показалось, что день особый.
Люка откинулся на спинку стула, глядя на экран телефона. Я нахмурилась и хлопнула в ладоши.
– Так, ребята, сегодня сделаем что-нибудь забавное. Начнем с набросков. Вы знаете, что такое набросок?
Дети уставились на меня. Майка рыгнул.