И еще одно видео — для Росточков. Вышли на подписание контракта, согласно которому я — их новое «лицо». Но там случилась номинация… И мать моя, продуманная китайская женщина, взяла паузу в переговорах. Как нетрудно догадаться, теперь выплаты по контракту должны бы подрасти. Ростки тянутся к свету — к Ли Мэйли. И растут (листьями-юанями), пока тянутся.
Про свет: Солнышко прознало о моей награде. Ну еще бы: они там на экран во время церемонии мое фото — увеличенное — вывесили. Кстати говоря, с того постера, отснятого по настоянию Лянь Дэшэна. Где я с кисточкой.
Няня Шань реально порадовалась. А еще, когда никто не видел, показала мне сердечко, сложенное из пальцев. Затем закашлялась, приняла деловой вид, и куда-то потопала.
Директор Лин после гимна (как и всегда, по понедельникам) удостоила меня личного одобрительного кивка.
Няня Лань начала сторониться. Чует кошка, чье мясо съела (пыталась). Учитель Дун отсыпала в честь важного события наградных конфет нашему столу. Я свою отдала Джиану. А он — акуле. У той вечно чешутся зубки. Хотя, если он так и продолжит подкармливать Шуфэн, зубы могут и посыпаться. Кариес страшен даже акулам, если они — дети.
Вся моя «фракция» ликовала. Сюй Вэйлань, похоже, узнала про награду — и вообще про мою карьеру — в момент объявления бородавочника. Озадачилась, если судить по сильно вытянутому лицу. Детишки с ее стороны класса недоуменно переглядывались. Мол: и что теперь будет?
Меня вопрос: «Как жить дальше?» — не волновал ни чуточки. В плане обучения для меня ничего не изменилось. Задирать нос не собиралась, да и вообще не стала бы ничего говорить в садике, если бы не учителя. Впрочем, их не трудно понять. Престиж Саншайн повышается с новыми успешными (еще лучше — знаменитыми) выпускниками.
В общем, если бы не то дорожно-транспортное происшествие, все было бы тихо-мирно.
Увы, некоторым не живется спокойно.
Это был вечер пятницы. Мы провели учебную «обязательную программу», поужинали. Отправились в дальний корпус, на «произвольную программу» — доп. занятия. Грымза Дун туда нас не сопровождает. Это задача нянечек.
Контроль перемещения выглядит забавно. Малыши рассаживаются по машинкам, стартуют по специальному покрытию. Вообще-то оно для бега предназначено, но в это время для нас всегда приоритетное движение.
У нянь транспорта нет. Зато у них длинные ноги, и они ими бегут (няни — ногами, не наоборот). Лань слева, Шань справа — и так каждый день, от корпуса до корпуса. И обратно, по завершению танцев.
Лань весь день мучилась с желудком. Причин не знаю, да и не интересны они мне. И перед самым выездом ее скрутило в стонущую загогулину.
— П-ф-ф, — сообщил нам учительский организм.
Мы без уважения на лицах отвернулись.
— Шань, прости, я побежала… — раздалось откуда-то из здания.
По-моему, эта злыдня туда телепортировалась. Но уверенности нет — я же тоже отвернулась от источника звука (и не только).
«Мы поедем, мы помчимся в драндулетах в мраке темном», — я готовилась к уроку музыки с мыслями о севере.
Преувеличивала: никакого мрака на дворе нет. Даже не сумерки, вполне светло еще. Вечереет. И пусть столица у нас — северная, не так тут и холодно. Снег после прилета апсар как отрезало. Он весь растаял по утру. Пришло длительное (если верить китайским синоптикам) потепление.
Едва мы стартовали, как у транспорта панды отлетело колесо.
— Дети, стоп! — оставшаяся в гордом одиночестве Шань разрываласьперед выбором: сопровождать всю (почти) группу или сначала разобраться с проблемой панды. — Готовимся выезжать. Минуточку.
Ее выбор логичен: панда не успеет на урок, если пойдет пешком. Получит выговор от учителя, возможно, даже штраф. Значит, няня должна помочь девочке заменить транспорт.
У панды явно неудачный день: выбираясь из машинки, она завалилась вперед. Упала. Захныкала: ударилась коленками и ладошками проехалась вперед. Покрытие хоть и хорошее, но не шелковое. В общем, слегка ободрала ладошки (лапки). Это ерунда, максимум обеззаразить ссадины. Главное, что голова в порядке: нам ведь надевают шлемы перед посадкой.
— Ай-ё! — всплеснула руками няня Шань. — Дети, езжайте аккуратно. Мы догоним вас. Лань, как же ты не вовремя…
Травмированную, пусть и ерундово, малышку взрослая бросить не может. Как и задерживать группу, которой пора на занятие. Мы же поедем группой по знакомому до боли маршруту. По внутренней территории, где не может быть чужих.
Пока огибаем большой корпус, я верчу в голове мысли о наших бибиках. И о монетизации детских заездов. Поясню: я рекламирую малышовый транспорт от Geoby что-то там (надо глянуть в контракте для уточнения). Я их для себя перевожу, как «Колесники». Это мой персональный привет Клиффорду Саймаку, с его атмосфернейшим «Заповедником гоблинов».
И я точно знаю, что электромобили у них тоже есть. Как и детские коляски, но речь не про них. Детские кары на аккумуляторах у Колесников пока что больше, как проба. Рынок вроде бы обширен: вся Поднебесная, а то и на мир вокруг можно замахнуться. Но и конкуренты уже в наличии. И они зашли на рынок со своими электромобилями раньше.
Плюс, игрушка не дешевая. И гонять — безопасно — на ней можно либо на таком вот отменном покрытии, либо и вовсе в помещении. Между заездами мобили только внутри здания стоят, их нам достают перед выездом и заводят «в гараж», когда возвращаемся. Словом, не всё так просто. Не каждая семья такую машинку чаду своему купить решится.
Саншайн закупил электромобили не у Колесников. Я в этом убедилась еще при первом знакомстве с транспортом. Видимо, начинается уже перекос профессиональный. Кто усомнится в моем профессионализме, того тресну по кумполу статуэткой с Летающей Апсарой.
А ведь групповые заезды так потешно выглядят со стороны! Особенно, когда мы рулим с сУрьезными моськами на повороте. Это где трасса заворачивает за бок главного корпуса. Малышковое ралли Бэйцзина, йю-ху! Я уже вижу, как классно это может снять оператор уровня дяди Бу. Будет чудо, а не реклама.
В конце я выйду из своего мобиля, сниму шлем, взмахну волосами… Пацаны тоже поснимают шлемы. Широко и мощно расправят плечи, ноги поставят пошире… А потом что-нибудь эдакое учудит акула.
Я так размечталась о рекламных возможностях, что не заметила опасного сближения на трассе. И, соответственно, не успела уклониться. Мятный автокар с клубничной начинкой въехал в бочину моей бибике. Тоже мятной. А теперь еще и мятой, по ходу…
Тоже крутанула руль, уже на повторное столкновение. Ибо нефиг! Я тут мысль думала вообще-то. А мне ее сбили прямым и наглейшим наездом.
Обычно-то мы едем организованной колонной. Четыре по четыре. Полосы так разлинованы. У мобилей есть педали: «газ» и «тормоз», но скорость от газа увеличивается едва-едва. Чисто для увеселения пассажира функция. Но безопасность важнее всего. А о какой безопасности речь, если электрокар способен значительно разгоняться?
Я впечаталась пластиковым боком в мобиль Сюй Вэйлань. Та, кажется, не ожидала «ответочки». И не удержала руль. Машинку с леопардом повело, слегка развернуло. Так, что в нее сзади врезался электрокар жирафика. А в жирафа кто-то еще. И вот уже весь «хвост» колонны смешался в массовом нетравматичном ДТП.
Бегемот и бычок уехали вперед по инерции. Затормозили, чтобы попытаться восстановить колонну.
Остановила мобиль и я. Но не вышла наружу. От греха: захотелось мне в тот момент подойти и с ноги зарядить… по колесу. Не по лицу этой неугомонной. Лицо — это слишком.
Вот только кое-кто из второго ряда колонны не тормознул. Выехала вперед и эффектно развернулась на зеленом полотне дороги бруснично-красная машинка акулы.
«Учудит что-нибудь эдакое», — пронеслось в моей голове.
Красный кар остановился перед мятным — с Вэйлань внутри. А затем Шуфэн вжала газ.
Бдыщ! Столкновения никто не ожидал. Особенно детеныш леопарда, о чем свидетельствовал тонкий и жалобный мявк изнутри мятного электромобиля.
Хлоп! Пластиковая дверца за Цао Шуфэн захлопнулась. С тихим щелчком открылась дверца кара клубнички — это не пассажирка изнутри открыла. Акула — снаружи.
«Хорошо, что не выломала», — прикидывая масштаб учиненного беспредела, выскакивала из своего транспорта одна замечтавшаяся ворона. Так ведь и теряют куски сыра…
Или контроль за друзьями. Шуфэн успела выдернуть с сиденья противницу, выволочь ее на дорогу, навалиться сверху…
— Разнять! — крикнула я практически в полете (прыжке).
Парни вроде быстро сообразили. Подхватили за ноги боевую подругу, запыхтели в попытках стянуть Цао с Сяо. К ним ломанулся слон. Я думала — помочь, но он зачем-то принялся мешать. Наступил на руку в розовых кружавчиках, что торчали из-под рукава малиновой курточки…
— А-а-а! — завизжала Вэйлань.
Акулу это не остановило. Я все это время пыталась тянуть на себя со спины эту… неуправляемую.
— Шуфэн! Хватит, остановись. Достаточно! Цао Шуфэн, ты победила!
Нет, не получалось у меня подобрать стоп-слово. Я могла бы вырубить приятельницу. Или надавить на болевую точку. Но это же — моя акула. Ее жалко. Леопарда вопящего не жальче, ни капельки.
Видя, что бедлам не прекращается, а становится только громче, к нам рванули и другие малыши. Куча-мала, как она есть, где все мешают всем, а в центре, глубоко внутри, одна разошедшаяся не на шутку кроха треплет доченьку члена попечительского совета…
Как раз на кучу-малу и выбежала из-за поворота няня Шань. С пандой в руках — эта ответственная старшая решила, что лучше всего будет донести подопечную после обработки ранок медработником.
— Стоп! — заорала самая тихая из наших учителей. — Прекратить.
Остановились все, кроме Шуфэн.
— Подруга, вот теперь серьезно — всё, — я смогла, наконец, стянуть соседку по столику от растрепанной жертвы.
Защитный шлем Вэйлань валялся в стороне, его в разгар боя содрала акула, а дальше вроде бы мальчик-крокодил пнул.
Я откатилась вместе с трепыхающейся рыбиной в сторону. Обняла ее всеми конечностями.