В конце концов, она была дочерью своего отца, и ей нравилось делать деньги, нравился бизнес. Умная, способная, она жила сразу двумя жизнями, мужчины и женщины, и интуитивно разбиралась в людях даже лучше старика Ангуса. Взяв дело в свои руки, она утроила капитал компании. В 1932 году она предсказала спад спроса на уголь в качестве топлива и — в противовес другим упрямым угольным магнатам — послушалась интуиции и распродала большую часть процентов с угольных предприятий, переместив деньги в нефтяные разработки в Техасе.
Какой была бы ее жизнь в качестве Эдвины, со всеми ограничениями, связывающими женщину в обществе? Несмотря на все безрассудство и эгоистичность поступка ее отца, это, по большому счету, и вправду принесло ей только благо.
В качестве Эдварда, сына, она получила полный контроль над собственной жизнью. В качестве Эдвины, дочери, ей достались бы деньги, но не контроль над ними. Она носила бы фамилию Крокеров, но никогда не имела бы той власти, которая прилагалась к фамилии. Были и другие преимущества. Когда Эдвард говорил, его слушали. Когда он выступал за интересы женщин, от него не отмахивались как от очередной эмоциональной барышни. Когда Эдвард отдавал приказы мужчинам, они не артачились, как если бы ими командовала женщина.
И нельзя сказать, что у нее в жизни не было удовольствий. Как они с Летти хохотали, представляя лица мужчин, если бы те узнали, что женщина возглавляет одну из самых крупных компаний в мире и обставила большинство из них в гольф. А если бы открылось, что женщина избрана президентом трех чисто мужских клубов!.. Эдвина знала, что на самом деле думают мужчины о женщинах. Слышала, так сказать, из первых уст. В те времена даже в глубоко расистском обществе самый необразованный черный мужчина имел право голосовать, в отличие от получившей высшее образование женщины, неважно, белой или цветной. Если она в роли Эдварда хоть что-то смогла сделать в этом направлении, значит, как говорит Летти, это не слишком большая цена и дело того стоило.
Но с годами вечное напряжение от двойной жизни начало давать о себе знать. Настало время платить по счетам. В 1939-м, будучи в Лондоне, Эдвина вдруг почувствовала себя более усталой, чем обычно. Настояв на том, что ей нужен полноценный отдых, Летти повезла ее к себе домой, в Северную Шотландию, чтобы показать своему брату-врачу.
Результаты обследования не порадовали. У Эдвины обнаружилась лейкемия в запущенной стадии, она умирала. Летти была раздавлена горем и не отходила от нее ни на миг. Через несколько недель Эдвина Крокер умерла на руках Летти — на тех же руках, что приняли ее в миг рождения.
После смерти ее любимой Эдвины Летти пришлось решать, как информировать мир о том, что случилось с Эдвардом. Люди из Бирмингема вскоре начнут задаваться вопросом, где он.
На следующее утро она послала телеграмму. И в «Бирмингем ньюс» вышла заметка на первой полосе с заголовком большими буквами:
Через три дня после смерти любимой сестры бирмингемский магнат Эдвард Крокер объявлен пропавшим без вести, вероятно, вследствие несчастного случая во время прогулки под парусом. Инцидент произошел у северного берега Шотландии, где похоронена его сестра.
Весь Бирмингем замер в ожидании новостей. Когда они поступили по телетайпу, их немедленно опубликовали и передали по радио:
ЭДВАРД КРОКЕР ОФИЦИАЛЬНО ПРИЗНАН ПОГИБШИМ
Неделю спустя больше тысячи человек пришли на похоронную службу по тому, кого не существовало. Эдвард Крокер, богатый и могущественный промышленник, тихо скончался в никому не известной деревушке в Северной Шотландии. Но перед смертью Эдвина озвучила последнюю просьбу: похоронить ее в «Гребешке». Летти пообещала. Однако в 1939-м в Европе разразилась война, и путешествие было сопряжено с большими трудностями, так что поездку домой пришлось отложить. И тело Эдвины временно похоронили на маленьком кладбище на краю деревушки, в безымянной могиле, до тех пор, пока не возобновятся рейсы на Америку.
Возвращение в «Гребешок»
Через семь долгих лет, когда война в Европе наконец завершилась, Летти начала строить планы, как переправить дорогую Эдвину домой, ибо дело это совсем не простое. Официальным путем нельзя вывезти тело из страны. У Эдвины Крокер нет свидетельства о рождении. И хотя оно есть у Эдварда Крокера, риск слишком велик: представитель закона на границе мог заметить подлог. Как объяснить, почему женское тело путешествует с мужским свидетельством? Но Летти была настроена решительно. Она доставит тело домой и при этом сохранит тайну Эдварда и Эдвины. Она поклялась Эдвине и сдержит слово.
С помощью брата тело было эксгумировано, переправлено к другу семьи — работнику похоронного бюро, и останки подготовлены к долгому переезду. Кости очищены, одеты в традиционный шотландский костюм цветов семьи Сперри и повешены на вешалку в один из двух походных чемоданов среди прочей одежды. Летти хотела плыть вместе с чемоданами, но брат ее, хотя и обязанный Летти за свое образование, побоялся ехать на одном корабле с чемоданами, мало ли, вдруг какие-то неприятности возникнут. И чемоданы, по его совету, были отправлены вперед.
А когда станет известно, что багаж на месте, он и Летти прибудут на следующем корабле и частным образом захоронят тело в «Гребешке».
Эдвард оставил «Гребешок» своему партнеру по бизнесу, Джорджу Далтону. Летти прекрасно знала миссис Далтон, милую женщину, обожавшую Эдварда, она была ему другом и исполняла роль «хозяйки дома» на вечеринках. Много часов провели они вместе, планируя праздники. Летти не сомневалась, что миссис Далтон можно доверить любое поручение Эдварда, и послала ей в «Гребешок» телеграмму.
Миссис Далтон,
Исполняя последнюю волю мистера Крокера, посылаю вам два чемодана с личными вещами. Дождитесь, пожалуйста, моего приезда. Буду благодарна, если по получении дадите знать, что их доставили в сохранности.
Едва чемоданы прибыли, миссис Далтон немедленно велела отнести их на чердак и надежно запереть. Дети ее были страшно любопытны, и она не хотела, чтобы они рылись в вещах Эдварда.
Дорогая мисс Росс,
Чемоданы доставлены в полной сохранности. Будут на чердаке дожидаться вашего приезда и дальнейших инструкций.
План Летти был прост. По приезде в Бирмингем они с братом объяснят миссис Далтон, что Эдвард хотел некоторые личные вещи похоронить в «Гребешке». Она знала, что миссис Далтон отнесется с уважением к его последней воле. Они захоронят чемоданы в тенистом саду за домом, не открывая их, а затем она вернется в Шотландию и умрет счастливая, что работа всей жизни успешно завершена.
Получив извещение о доставке чемоданов, они тотчас купили билеты до Америки. Через неделю Летти, которой было уже под восемьдесят, готовилась к грядущему путешествию, и тут внезапно ее хватил удар. Так и не добравшись до Бирмингема, она умерла через пару лет, в 1949-м.
Вплоть до 6 ноября 2008 года, пока Бренда не взломала дверь, тело Эдвины-Эдварда так и провисело в шкафу на чердаке, запертое и всеми забытое.
Секреты красоты
После того как Мэгги поняла, что хочет жить, она начала пересматривать свою жизнь, пытаясь понять, почему в ней не было счастья. И в один прекрасный день осознала, что, хотя никогда намеренно никому не лгала, она жила во лжи много лет.
Бренда думает, что Мэгги такая вся из себя хорошая и добродетельная, но она заслуживает правды, даже если есть риск потерять ее дружбу.
Она набрала номер Бренды и пригласила ее пообедать в старое кафе «Айрондейл». Хотела, прежде чем признаваться, досыта накормить ее вкусной едой, чтобы она не хлопнулась в обморок, например. Бренда не подвела. Заказала куриную печень с макаронами и творожно-лимонный торт-мороженое. На обратном пути Мэгги набралась духу и начала:
— Бренда, думаю, ты кое-что должна обо мне знать… Я тебе этого никогда не рассказывала. Возможно, тебя это шокирует.
— Вряд ли, — хохотнула Бренда.
— Ну… как сказать.
— Ладно. Что ты мне хочешь рассказать? Что на самом деле ты «полуночный бандит», который грабит магазины «7-Одиннадцать»?[30]
— Ой, нет. Ничего похожего, но все равно гордиться нечем.
— Что же?
Мэгги набрала побольше воздуха.
— Ну, человек, с котором у меня был роман в Далласе… Я рассказывала тебе? Ричард?
— Да. И что с ним?
— Он был женат.
— И?
— И все. Он женатый был. У меня двенадцать лет подряд тянулся роман с женатым человеком.
— А-а.
— Я тебе раньше не рассказывала, потому что боялась разочаровать.
— Ясно.
Мэгги озабоченно посмотрела на Бренду:
— Ох, Бренда, прости. Ты, наверное, жутко шокирована?
— Ну да. Шокирована, но не разочарована.
— Серьезно? Не разочарована?
— Нет. Мы все совершаем ошибки. На то мы и люди, чтобы их совершать.
— Ты ведь не стала бы меня обманывать, чтобы утешить?
— Нет, конечно.
Бренда притихла, что было на нее не похоже, и Мэгги уже начала подумывать, не зря ли ей рассказала. Какой ужас. Наверное, она все погубила. Они ехали в полном молчании, и Мэгги с каждой минутой тревожилась все сильнее. Но Бренда вдруг заговорила:
— Мэгги, помнишь того профессора в колледже, о котором я тебе рассказывала, что у нас роман?
— Который тебе сердце разбил в выпускном классе?
— Да… Так вот, я тоже кое-чего недоговаривала. Даже Робби и Тонья не знают.
— Чего же?
Бренда долго молчала. Потом ответила:
— Она тоже была замужем.
— О-о. Понятно, почему все это было так слож… — Вдруг Мэгги замолчала, на полуслове осознав услышанное. —